На пороге Тьмы - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 54

— Далеко еще? — спросил я.

— Нет, почти приехали, — покачал он головой. — Забор желтого кирпича видишь? Как раз за ним.

— Слушай, здесь что, кроме тебя, вообще мародеров не бывает?

— Мало. Самое основное отсюда вывезли, еще когда Тьма не навалилась, лет семь назад, до нее верст сорок отсюда было, а до машин то ли руки не дошли, то ли плюнули, то ли не знали. А потом сюда мало кто ездил: опасно здесь. И твари бывают, и адаптанты шляются.

— А сейчас до Тьмы сколько?

— Двадцать примерно. — И, предугадав мой следующий вопрос, Федька добавил: — Но это не значит, что она по двадцать километров за семь лет проходит. Она так — тут прильет, там отодвинется, у нее принципы хитрые какие-то, никому не понятные.

— Радует, — вполне честно ответил я.

— Тогда секи: вон ворота, — указал он пальцем. — Мы с Серым их заперли, а пока внутрь не въедем, я из-за руля ни шагу. Поэтому я подъеду вплотную, и ты с крыши — на ту сторону, оглядись только. И меня запустишь. Если что не так — выскакивай через калитку, мы ее на засов запертой оставили и солидолом его смазали, понял?

— Ага, вкурил, — кивнул я и сразу выбрался из кабины — сначала на подножку, а оттуда в кузов.

«Опель» рванул чуть быстрее, ворота, ржавые, местами в отслаивающемся сурике, быстро приближались. Я одной рукой держался за крышу кабины, второй прижимал к плечу карабин — вот когда оценил по-настоящему, насколько он легкий и как это иногда удобно.

Скрипнули тормоза, «блиц» чуть клюнул носом, почти вплотную притершись боком к стене, а я перескочил прямо на крышу кабины и огляделся. Вроде ничего… пустой складской двор, на нем два ряда всевозможной техники, накрытой брезентом и открытой, целой и не очень, дальше ряд боксов… Нет, ничего, точно ничего.

— Я пошел! — крикнул и прямо с кабины переступил на широкий верх стены.

Вновь огляделся, сел, потом спрыгнул, спружинив ногами, но все же завалившись на бок. Вскочил на колено, уставив ствол в пустой двор, но на меня никто не кинулся оттуда, все было тихо.

Оглянулся. Действительно заперто, но на засовы. Подскочил к воротам, подергал большой, что воротины сцепляет. Скользнул тот в пазах легко, солидола и вправду не пожалели, аж кусками отваливается.

— Отъезжай, открываю! — крикнул.

По ту сторону рыкнул мотор грузовика, захрустела грязная галька под тяжелыми колесами. Я толкнул одну воротину, та распахнулась на также добротно смазанных петлях, для того чтобы открыть вторую, пришлось выдернуть ржавый шкворень из трубки в земле. Все, можно заезжать.

Едва грузовик заехал во двор, я сразу кинулся ворота закрывать, — правда, не на засов, а так, чтобы их можно было просто бампером открыть, случись сматываться. Затем вскочил на подножку, а Федька тронул «опеля» с места и погнал его куда-то в проход между складами.

Опять волна отразившегося рева двигателя, грузовик свернул направо, остановился.

— Вов, все, приехали, пошли проверять, — сказал Федька, глуша двигатель.

Стало очень, очень тихо, было слышно только, как щелкают, остывая, двигатель и тормоза.

Федька вскинул ППШ к плечу, направив ствол в сторону и вниз, сказал:

— Вот эти боксы, что слева, там все нормально выглядело. Склад впереди — запчасти и колеса с тех машин, что на подпорки вывесили.

— Ты по запчастям шарился? — уточнил я.

— Не успел. Может, сегодня займемся, если успеем: хотя бы для самих себя припасти.

Ворота были нараспашку, секрет отсутствия замков объяснялся просто — кто-то прошел по всем воротам с ломиком. Пнув ногой валявшийся на земле замок с вывернутой дужкой, я спросил:

— Ваша работа?

— А чья же еще? — усмехнулся Федька. — Давай смотрим первый бокс. Жаль, листочек потерял — я тогда еще переписал, где что стоит.

Мы разом вошли в бокс, держа оружие на изготовку. Включились фонари, метнувшись лучами по углам. Чисто, никакой травки. Да и откуда ей браться, если все открыто? Это они молодцы, что так сделали.

— Федь, а когда в первый раз приехали, тут как было?

— Травы полно везде.

— А тварей?

— А чего им тут зарождаться? — удивился он вопросу. — Сама Тьма рядом, в таких местах они если только прямо из нее приходят. Другое дело, что припереться сюда кто угодно может, ты насчет тишины не заблуждайся. Тьму чуешь нутром?

— А то!

— Вот и прикидывай, что она тебя тоже чует.

— И что?

— А ничего, что угодно может быть. Может, ей по хрен, а может, и нет — кто знает. Знаешь, что это?

Он указал на частично закутанную брезентом машину, стоящую на мощных стальных подпорках. Выглядела она куда как необычно — три оси, хоть совсем небольшая, с добротный джип примерно. Спереди два сиденья, в кузове еще два лицом вперед и два назад — шестиместная типа. По бокам — гнезда под запаски, еще под одну — сзади. Тент собран в кучу, но можно, судя по замкам, дотянуть вперед до стекла. Глядя по размерам арок, колеса предполагаются немалые. Морда чудная какая-то — расплющенный клюв, как у щуки, непонятно куда вообще мотор засунули. Оппозитник, что ли?

Вместо дверей открытые проемы с какими-то крючками, брезентом закрываться должны, наверное. Сиденья диваном, покрыты дерматином, но вроде удобные.

Принял в упор лежа, заглянул под днище. Ага, привод-то не полный, а на две задних оси, 6 х 4 типа. Хотя… если запаски повесить, то они, похоже, будут при проезде препятствий проворачиваться, а при таком клиренсе и короткой базе проходимость должна быть просто жуть какая…

— Федь, это что? Я в кино где-то видел, но не в курсе.

— Шнауцерами тут зовут, «крупп». Тягач для легкой артиллерии и транспортер расчета. У нас одна группа на таких по выездам катается. Можем привезти — возьмут без проблем.

— А чего погрузить можно?

— Тонну.

— Нормально, — одобрил я.

— Вроде бы, но, по мне, маловато. Себе не хочешь?

— Не знаю, чудная она какая-то. Что тут еще есть?

— Да до хрена всего, тут шесть боксов, из одного я «блица» угнал, — ответил Федька. — Пять машин в лучшем виде. Вру, шесть: в одном две маленьких. А все, что во дворах было, — это вон там, прямо за углом. Вывезем эти, можем за запчастями приезжать, скручивать с них всякое.

— Ага, — кивнул я, уже не очень слушая.

Вообще так, неплохой «крупп», и жрать не слишком много должен, как мне кажется. С другой стороны он вправду странный, его под свои надобности еще долго переделывать придется — специфичный очень. Кузов поставить, так он хрен знает как сидеть будет… не поймешь. Ладно, учтем, если наш Горсвет такие любит… Глядишь, еще и «прогиб зафиксируем», командование оценит.

Во втором боксе был еще опелевский грузовик, но какой-то маленький, меньше даже полуторки. Федька сразу рукой махнул, сказал:

— Если только в последнюю очередь — задний привод и проходимость никуда, это однотонник. Они тут просто самое новье ставили в боксы, а отбирали без ума. Лучше бы «мерина» полуторку поставили — тот, что во дворе гниет на спущенных колесах. — Он указал рукой на крайнюю машину на площадке, накрытую сгнившим до рыжего цвета брезентом. — В следующий глянь.

— Ага.

Обошел распахнутые створки, заглянул:

— О-па… это че?

Высокая машина, вроде того «мерседеса», что носится за мной в колонне на выезд. Какая-то чудная округленная морда с надписью «Штайр», а кузов весь неуклюжий, прямоугольный, сварной, с грубыми дверями. Такой же кабриолет-переросток, да еще, кажется… борта бронированные, что ли? Не зря же они такие топорные?

Подошел, постучал согнутым пальцем. Точно, стук глухой, броня. Бронеящик вместо салона, от пуль и осколков.

— Федь! — окликнул я. — Это же броня?

— Да ты че? — удивился он, подходя ближе. — Блин, а я прощелкал тогда! Хотя хрен ли, все равно мне грузовик нужен был, и отберут все равно, теперь уж точно.

— Отберут?

— Насильственно выкупят, так сказать, — поморщился он. — Все бронированное на колесах город забирает — закон такой, нам не положено.

Опять в упор лежа, взгляд на днище. Ага, тут вообще все замечательно, кардан на задний мост и такой же на передний. То есть привод полный.