Морф - Клименко Анна - Страница 49

— Каши мало ел!

— На себя посмотри! — огрызнулся мой приятель и снова ринулся в бой.

А потом все как-то случилось само собой. Только что я была на ногах — и вот уже сползаю на животе вниз, в яму, отчаянно пытаясь ухватиться за каменные выступы и понимая, что пора Гверфина посылать за веревкой. Зомби, будь они неладны, так старательно обтесывали стенки котлована, что самой мне оттуда не выбраться, это точно.

На фоне темнеющего неба показалась взлохмаченная голова Гверфина.

— Что, съела?

— Веревку неси, — буркнула я, садясь на дне ямы.

— И она еще говорит о том, что я безнадежен, — хихикнул паренек, — берешь свои слова обратно?

— Еще чего!

— Тогда сиди до утра, — противно хихикнул он и исчез.

— Эй! — я вскочила на ноги. Ночевать в котловане не хотелось совершенно. И кто бы мог подумать, что Гверфин окажется мстительной и злопамятной сволочью?!! — Гверфи-и-и-ин! Вытащи меня отсюда, слышишь? Немедленно! Отцу пожалуюсь!

— Ябеда, — констатировал он откуда-то сверху, — берешь свои слова обратно или нет? А то мне охота ванну принять. Да и спать уже можно ложиться.

— Беру! Только веревку принеси!

«А уж я тебе оплеух еще навешаю», — мысленно закончила я.

— Хорошо, — как ни в чем не бывало отозвался Гверфин. Наверху воцарилась тишина. Видать, ушел, поганец.

Я поднялась на ноги, подобрала оброненный меч. Изумительно. Ученик превзошел учителя. Кажется, я перестаралась, раскрывая перед Гверфином все тайны мастерства боевых магов. Или — что вероятнее всего — просто земля под ногами начала осыпаться, и Гверфин тут совершенно не при чем. Да, именно так.

Темнело. А веревки все не было и не было. Я попробовала выбраться самостоятельно — но, охр возьми, какие же прилежные зомби у Штойца! Если он им говорит — вырыть яму именно такой формы, то они руки до локтей сотрут, а сделают так, что на стене котлована не удержишься. Я вздохнула. Прошлась туда-сюда, прикидывая, что делать, если все-таки Гверфин воплотит в жизнь свою маленькую и мелочную месть. Нет, ночевать здесь я не буду, это точно. Начинать звать на помощь?.. Я уставилась на противоположную стену, моля Хайо ниспослать мне взгляд испепеляющий и все на своем пути разрушающий. И вдруг увидела дверь.

Нет, даже не так.

В потемках мне померещилось, что в стене котлована под беседку вдруг обнаружилась низкая дверца. Или не померещилось?

Не веря своим глазам, я подошла, потрогала старое, покрытое каменной пылью дерево. Похоже, Арнис ошибся в каких-то расчетах — или зомби где-то перестарались — но прямоугольный котлован явно вскрыл один из подземных ходов замка. Теперь уже не возникало сомнений: дверь была самая настоящая, отнюдь не плод моего воображения. Она была окована листами позеленевшей от времени бронзы и, как и полагается дверям, имела замочную скважину.

Охр, все-таки Арнис ошибся, где-то недоглядел, просмотрел что-то в планах подземелий… Да и был ли у него этот самый план? Я поковырялась пальцем в крупной, старинной замочной скважине, извлекла из нее камушки. Гверфин, небось, позеленеет от зависти, когда узнает, что я тайное подземелье нашла. Конечно, может оно и не тайное вовсе, но дверца выглядит так, как будто ей в последний раз пользовались лет… в общем, очень много тому назад.

Я дунула в замочную скважину, оттуда вылетело облачко пыли. И охр же меня дернул загадочным голосом прогудеть в нее:

— Кто-о-о ты, узник этого замка?

Тишина. Как и следовало ожидать.

Я вздохнула с легким разочарованием, отошла от загадочной двери, за которой, скорее всего, Штойц и подземелье приказал засыпать. А потом я ощутила, как зашевелились волосы на затылке: сквозь эту треклятую замочную скважину до меня донесся стон.

Там, клянусь Хайо, кто-то был. И этот кто-то страдал.

— Эй, держи!

Я отпрянула, когда под ноги упал конец веревки. Над краем котлована отрисовался силуэт Гверфина.

— А я уж думала, ты меня бросишь здесь.

— По себе судишь? — весело поинтересовался он, — вылезай, а то уж и вправду поздно.

— А где твой отец?

— Завтра на рассвете уедет, — Гверфин помрачнел, — хоть бы вернулся скорее.

— Я тебя буду охранять, — хихикнула я, — держи там покрепче, а?

***

За завтраком некроманта уже не было, он уехал поутру, бесшумно, как вступающий в Веранту рассвет. Гверфин спустился, когда я уже почти доела свою порцию гренок с сыром, и выглядел неважно: видать, плохо спал после разговоров про тайник. Но рубашка сверкала привычной белизной, волосы гладко причесаны.

— Привет, — буркнул он, усаживаясь за стол.

Подвинул к себе тарелку, стакан с молоком, глянул на меня пристально и немного виновато.

— Ты не сердишься? За вчерашнее?

— С чего бы? — я скривилась, — все равно, это земля под ногами осыпалась.

— Ну, пусть будет земля, — Гверфин улыбнулся, — жалко, что ты неживая.

— С чего бы?

— Да так.

Очень, очень содержательный разговор. И очень странное выражение в черных как спелая ежевика глазах этого худенького юноши. Чтобы не изводить себя лишними мыслями (а ведь всем известно, что много думать вредно), я усиленно заработала челюстями. А-ах. Если бы не пища, то проклятый смертный холод никогда не отпускал бы меня. И никого не было рядом, чтобы меня согреть. Я украдкой наблюдала за Гверфином: тот неторопливо жевал свой завтрак, временами прикладываясь к молоку. Счастливый. Учится в Карьене, через несколько лет станет уважаемым магом водной стихии. А самое главное — живой! Ценить это, казалось бы, незначительное преимущество начинаешь только оказавшись по ту сторону.

— Гверфин, — тихо позвала я.

Он отставил недоеденный завтрак и выжидающе уставился на меня, буравя все тем же задумчивым взглядом.

— Э-э-э… — я замялась, не зная, с чего бы начать, а потом брякнула то, что вертелось на языке, — ты не знаешь, твой отец никого в подземелье не держит?

Смуглое лицо Гверфина вмиг окаменело. Он медленно взял салфетку, но почему-то вместо того, чтобы промокнуть ей губы, принялся отрывать тонкие бумажные полосы и бросать их на стол.

— С чего это ты взяла? — сухо поинтересовался он, не глядя на меня.

Ну, все понятно. Наверное, не следовало заводить с ним этот разговор. Сын, достойный своего отца, иначе и не скажешь.

— Так, показалось… — прошептала я, — раньше мне слышались крики по ночам. Я же тебе говорила, помнишь?

— Но тогда…

— Тогда ты мне сказал, что это призрак. Может бытьпризрак. Но… Мне кажется, что тогда ты относился ко мне хуже, чем сейчас.

— А что это меняет? — он усмехнулся, покачал головой и сжал в пальцах несчастный огрызок салфетки, — я хорошо отношусь к тебе, Ирбис. Правда. Мне стыдно, что я вел себя как невоспитанный дурак, и я не стесняюсь сказать об этом тебе. Но от этого ведь ничего не изменилось. Здесь могутбродить призраки, — с нажимом произнес он, все также глядя мимо меня, — и ты действительно могла слышать и крики, и стоны. Не забывай, что здесь раньше жили некроманты, понимаешь? И именно поэтому отец отправил меня в Карьен. Ему не нравится, когда я здесь. Он считает, что это место… не самое лучшее для подрастающего мага воды.

«Значит, не скажешь», — я поймала себя на том, что огорчилась.

Мне всегда казалось, что от друзей ничего не скрывают. С другой стороны, если как следует поразмыслить, может ли юный маг считать другом умертвие? Эх, жаль. А я-то думала…

— Ну, ладно, — я торопливо вытерла дрожащие пальцы салфеткой и поднялась из-за стола, — спасибо за завтрак.

— Ты куда? — он уже был на ногах, напряженный как натянутая тетива.

Я пожала плечами.

— Вышивать, конечно же. На что я еще гожусь?

— Я думал, что мы можем…

Ну конечно, дорогой, теперь ты за мной еще и присматривать сподобишься.

— Мне надо учиться, — я выдавила жалкую улыбку, — надеюсь, ты помнишь о том, что мне надо попасть к эльфам?

— Да, — он поник и ссутулился, — извини.

— Не стоит.