Эрагон.Наследие - Паолини Кристофер - Страница 18

Эта проблема впервые дала о себе знать после сражения на Пылающих Равнинах, когда стало очевидно, что все офи­церы армии Гальбаторикса и большая часть рядовых сол­дат принесли своему правителю клятву верности на языке древних. Тогда-то Насуада и Оррин и поняли, что никогда уже не смогут доверять этим людям, несмотря на все их обе­щания — во всяком случае, пока существуют Гальбаторикс и Империя, а может быть, и после того, как они будут унич­тожены. В результате они не могли позволить тем людям, которые вроде бы хотели дезертировать из войска Гальба­торикса, вступить в армию варденов, опасаясь того, к каким их действиям может привести данная ими клятва.

Хотя сперва, пожалуй, Насуаду это не слишком заботи­ло. Пленные — это реальность любой войны, и она заранее договорилась с королем Оррином, что пленных пешим по­рядком отправят в Сурду и заставят работать — строить дороги, работать на каменоломнях, копать каналы или за­ниматься какой-то другой тяжелой работой.

И только после того, как вардены захватили го­род Финстер, Насуада осознала всю серьезность этой проблемы. Подручные Гальбаторикса заставили прине­сти клятву верности не только солдат, но и всю знать Финстера, а также большую часть важных чиновников и мно­гих простых обывателей, выбранных, похоже, наугад, так что вардены оказались не в состоянии сразу распознать, кто из них особенно тесно связан с Гальбаториксом. Тех же, о которых это уже стало известно, приходилось со­держать под замком, чтобы они не могли даже пытаться обратить кого-то еще в свою веру, прежде всего самих варденов. Таким образом, найти людей, которым можно было бы доверять, даже если они и хотели сотрудничать с варденами, на деле оказалось гораздо труднее, чем пред­полагала Насуада.

Для того чтобы охранять всю эту массу пленных, ей, например, пришлось оставить в Финстере в два раза боль­ше варденов, чем она намеревалась, и сделать с этим она ничего не могла. К тому же при таком количестве заклю­ченных сам город оказался не в силах себя содержать, и Насуада была вынуждена выделять существенную долю из своих скудных запасов провизии, столь необходимой ее армии, чтобы спасти жителей города от голода. Слишком долго терпеть такое положение дел было, разумеется, не­возможно, а теперь ситуация и еще усугубилась, поскольку вардены захватили Белатону.

— Жаль, что гномы все никак до нас не доберутся, — сказал Оррин. — Можно было бы воспользоваться их помощью.

С этим Насуада была вполне согласна. В армии варденов в настоящий момент было всего несколько сотен гномов; остальные вернулись в Фартхен Дур, дабы похоронить сво­его павшего в бою короля Хротгара и дождаться выборов нового правителя, и Насуада тысячу раз уже проклинала столь неудачно сложившиеся обстоятельства. Она попыта­лась убедить гномов на время войны назначить регента, но они проявили поистине каменное упрямство и настояли на необходимости провести все свои многовековые пред­выборные церемонии, хотя это и означало, что войско вар­денов останется без их поддержки в самый разгар военной кампании. Теперь, правда, гномы наконец выбрали нового короля им стал племянник Хротгара Орик — и вышли в поход из далеких Беорских гор, стремясь поскорее при­соединиться к армии варденов. Но путь был неблизкий, и в настоящий момент они все еще шли через бескрайние долины к северу от Сурды, раскинувшиеся между озером Тюдостен и рекой Джиет.

Насуада часто думала, будут ли гномы в состоянии сра­жаться с врагом, когда прибудут в расположение варденов. Как правило, гномы были крепче людей, но ведь большую часть последних двух месяцев они провели на пешем мар­ше, а это способно лишить сил даже самых сильных и креп­ких существ.

«И потом, они, должно быть, просто устали от беско­нечных переходов», — думала она.

— У нас уже очень много пленных, а уж когда мы захва­тим Драс-Леону… — Насуада только головой покачала.

Оррин, внезапно оживившись, предложил:

— А что, если мы вообще обойдем Драс-Леону стороной?

Он пошуршал бумагами на столе и вытащил из-под них большую нарисованную гномами карту Алагейзии, которую и расстелил поверх всего прочего. Неровные груды бумаг и свитков придавали местности, изображенной на карте, весьма необычный вид с точки зрения топографии: к западу от леса Дю Вельденварден появились горные вершины, на месте Беорских гор возникла округлая впадина, через пусты­ню Хадарак пролегли овраги и глубокие каньоны, а по север­ной части Спайна вдруг покатились морские волны.

— Смотри. — Средним пальцем Оррин проследил на­правление от Белатоны до столицы Империи, Урубаена. — Если мы пойдем прямо сюда, то к Драс-Леоне можно даже не приближаться. Это довольно сложно, конечно, расстоя­ние огромное, но мы вполне способныего преодолеть.

Насуаде не требовалось слишком долго обдумывать его предложение; она и сама уже рассматривала подобную возможность.

— Риск в таком случае был бы слишком велик, — воз­разила она. — Гальбаторикс может атаковать нас с по­мощью того немалого войска, которое находится в Драс-Леоне — нам о нем известно от наших шпионов, — и тогда нам придется воевать на два фронта. А это, на мой взгляд, самый верный способ проиграть и сражение, и даже всю войну. Нет, мы должны взять Драс-Леону, Оррин.

И Оррин, словно ставя точку, коротко кивнул и сказал:

— В таком случае придется вернуть наших людей из Ароуза. На счету у нас будет каждый воин, если мы и впрямь намерены взять этот жуткий город.

— Это правда. Но сперва я бы хотела убедиться, что осада Драс-Леоны благополучно доведена до конца — и же­лательно еще до конца этой недели.

— Но, я надеюсь, ты не станешь отправлять туда Эрагона?

— Нет, у меня есть другой план.

— Хорошо. А что все-таки нам делать с этими пленными?

— То же, что и раньше: охрана, решетки, замки. Может быть, даже попросить магов наложить на них заклятие, чтобы ограничить их способность передвигаться, тогда не нужно было бы постоянно за ними следить. Иного реше­ния этой проблемы я не вижу, разве что всех их разом при­резать, но я бы предпочла… — и она попыталась предста­вить себе, чего бы не сделала ради того, чтобы победить Гальбаторикса, — я бы все-таки предпочла не прибегать к таким… чудовищныммерам.

— О да! — Оррин склонился над картой, сгорбившись, как хищная птица, и гневно сверкая глазами, вглядываясь в тонкие и неровные линии, которыми был обозначен пре­словутый треугольник — Белатона, Драс-Леона, Урубаен.

Наконец Насуада сказала:

— Итак, каковы наши ближайшие планы? Джормундур ждет моих приказаний, а Совет Старейшин просил у меня аудиенции.

— Меня беспокоит…

— Что?

Оррин махнул рукой, словно сметая изображенные на карте города.

— Меня оченьбеспокоит, что все это не слишком удачно было задумано с самого начала. Что наши силы, как и силы наших союзников, опасным образом рассредоточены. Что, если Гальбаториксу придет в голову самому принять участие в сражении, он уничтожит нас с той же легкостью, как Сапфира — стадо коз. Вся наша стратегия зависит от того, ухитримся ли мы устроить встречу Гальбаторикса с Эрагоном и Сапфирой, а также с достаточным количе­ством верных нам заклинателей. Пока что в наших рядах пребывает лишь малая часть магов Алагейзии, а больше мы не сможем собрать, пока не доберемся до Урубаена и не встретимся там с королевой Имиладрис и ее армией. В об­щем, пока что мы остаемся прискорбно уязвимыми для лю­бой атаки со стороны самого Гальбаторикса. Мы многим рискуем, допуская, что беспечная храбрость Гальбаторик­са не позволит ему самому вмешаться в ход войны, пока наша ловушка вокруг Урубаена не захлопнется.

Честно говоря, Насуада разделяла опасения Оррина. Однако в данный момент ей казалось важнее поддержать его уверенность в собственных силах, а не соглашаться с ним. Если его решимость ослабеет, это помешает не толь­ко ему самому исполнять свои обязанности, но и подорвет моральный дух воинов Сурды.

— Мы же все-таки не совсем беззащитны, — сказала она. — Теперь уже нет. У нас есть Даутхдаэрт, с помощью которого можно, как мне кажется, убить дракона Гальба­торикса Шрюкна, если они вдруг вынырнут из недр своей цитадели в Урубаене.