Эрагон.Наследие - Паолини Кристофер - Страница 19

— Может, и так, но…

— Излишние опасения тоже ни к чему хорошему не при­водят. Находясь здесь, мы не можем ни поторопить гномов, ни ускорить свое продвижение к Урубаену, как не можем и, изменив своей цели, попросту сбежать с поля боя. Так что, на мой взгляд, наше положение не должно вызывать у тебя особую тревогу. Сейчас просто нужно следовать плану и постараться принять свою судьбу с достоинством, какой бы она ни оказалась. К тому же я допускаю и то, что Гальбаторикс, возможно, специальнопытается вызвать у нас эту тревогу и это беспокойство, и ни в коем случае нельзя себе этого позволять. Я, например, отказываюсь признавать за ним такую власть!

9. Трудности появления на свет…

Вопли, нечеловечески громкие и пронзительные, про­никали, казалось, в самую душу.

Эрагон весь напрягся. Большую часть дня он видел, как люди умирали в бою — и сам убил немало, — и все же не мог не испытывать мучительного сострадания, слу­шая душераздирающие крики Илейн. Она так ужасно кричала, что он уже начал сомневаться, переживет ли она эти роды.

Рядом с тем бочонком, на котором устроился Эра­гон, сидели на корточках Олбрих и Балдор, растерянно, с какой-то задумчивой методичностью теребя стебельки пожухшей травы толстыми, загрубелыми от работы паль­цами. Лбы у обоих были покрыты каплями пота, в глазах застыли гнев и отчаяние. Время от времени они перегля­дывались и посматривали через дорогу на ту палатку, где мучилась сейчас их мать, но в основном они сидели, поту­пившись и ни на что не обращая внимания.

В нескольких шагах от них, тоже на бочонке, устроил­ся Роран, только его бочонок лежал на боку и каждый раз перекатывался с места на место, стоило Рорану привстать. На обочине грязной дороги собралась целая небольшая толпа бывших обитателей Карвахолла, несколько дюжин, пожалуй; в основном это были мужчины — друзья Хорста и его сыновей, а также те, чьи жены сейчас были на подхва­те у целительницы Гертруды, принимавшей у Илейн роды. А позади всей этой компании возвышалась Сапфира, изо­гнув шею и нервно подергивая кончиком хвоста, словно она на кого-то охотилась; она то и дело пробовала воздух своим рубиново-красным языком, пытаясь по запахам определить, как там Илейн и ее не появившийся еще на свет младенец.

Эрагон машинально потирал ушибленное плечо. Они ждали здесь уже несколько часов. Сгущались сумерки. Длинные черные тени пролегли от палаток и людей на вос­ток, словно пытаясь дотянуться до самого горизонта. По­холодало. Комары и прочая мошка отвратительно зудели, тучами налетая с находившейся неподалеку реки Джиет.

И снова тишину разорвал пронзительный вопль Илейн.

Мужчины задвигались; даже самые опытные чувство­вали себя не в своей тарелке; многие скрещивали пальцы, отгоняя беду, и перешептывались друг с другом. К сожале­нию, даже самый тихий шепот Эрагон слышал с удивитель­ной ясностью. Люди шептались о том, как тяжело протекала у Илейн эта поздняя беременность, а некоторые горестно твердили, что уж если она в самое ближайшее время так и не родит сама, то будет поздно спасать и ее, и ребенка. Им поддакивали и другие, говоря: «Тяжело жену-то терять. Это и в хорошие времена нелегко, а уж здесь, в лагере, и подавно» или «Стыд-то какой, вот уж стыд! Разве ж мож­но в таком возрасте детей рожать?». Кое-кто винил раззаков в том, как тяжко теперь приходится бедняжке Илейн, или долгое путешествие жителей Карвахолла к варденам. И очень многие были недовольны тем, что Арье разрешили присутствовать при родах и помогать Гертруде: «Ей бы сво­их следовало держаться, а не совать нос, куда ее не просят! Кто ее знает, что ей на самом-то деле нужно, а?»

Все это и еще очень многое Эрагон прекрасно слышал, но делал вид, что не слышит ничего, и продолжал спокойно си­деть, понимая, что односельчане почувствуют себя не в сво­ей тарелке, если поймут, каким острым теперь стал его слух.

Бочонок под Рораном заскрипел, когда он наклонился к Эрагону.

— Тебе не кажется, что нам стоило бы…

— Нет, — сказал Олбрих.

Эрагон плотнее завернулся в плащ. Холод уже проби­рал его до костей. Но уходить он и не собирался — во вся­ком случае пока не закончатся мучения Илейн.

— Смотри! — вдруг воскликнул Роран.

Олбрих и Балдор тут же одновременно вздернули вверх головы.

На той стороне дороги из палатки показалась Катрина с грудой окровавленных тряпок. И прежде чем вновь успел опуститься полог палатки, Эрагон мельком увидел Хорста и какую-то женщину из Карвахолла — он не сумел разгля­деть, кто это, — стоявших в изножии кровати, на которой лежала Илейн.

Искоса глянув на ожидающих в сторонке мужчин, Ка­трина чуть ли не бегом устремилась к костру, где Нолла и Изольда, жена Фиска, кипятили уже использованные и выстиранные тряпки.

Бочонок Рорана еще два раза скрипнул, и Эрагон почти уже не сомневался, что сейчас его брат вскочит и бросится следом за Катриной, но Роран остался сидеть рядом с Олбрихом и Балдором. Они, как и все остальные, следили за каждым движением Катрины, почти не мигая.

Эрагон поморщился, когда очередной вопль Илейн ра­зорвал вечернюю тишину, столько боли было в этом крике.

Затем полог палатки вновь приподнялся, и оттуда вих­рем вылетела растрепанная Арья с обнаженными руками. Волосы, как крылья, летели за нею, когда она подбежа­ла к троим эльфам из числа стражей Эрагона, стоявшим в тени за ближайшей палаткой. Несколько мгновений она что-то настойчиво втолковывала одному из них — точнее, одной, ибо это была эльфийка с тонким лицом по имени Инвидия, — а потом поспешила обратно в палатку, но Эра­гон успел перехватить ее.

— Как там дела? — спросил он взволнованно.

— Плохо, — честно ответила Арья.

— Но почему это продолжается так долго? Ты не могла бы как-то помочь ей?

Лицо Арьи, и без того чрезвычайно напряженное, ста­ло прямо-таки свирепым.

— Могла бы. Я могла бы сделать это еще в первые пол­часа, но Гертруда и другие женщины грудью заслоняют ро­женицу от меня, не позволяя применить даже самые про­стейшие заклинания.

— Но это же глупо! Почему?

— Потому что магия их пугает. И я их пугаю.

— Так скажи им, что не желаешь ей ничего плохого. Скажи им это на древнем языке — они просто вынуждены будут тебе поверить.

Арья покачала головой:

— Так будет только хуже. Они подумают, что я пытаюсь применить магию помимо их воли, и вовсе меня оттуда отошлют.

— Но Катрина, конечно же…

— Только благодаря ей я и смогла кое-чем вос­пользоваться.

Илейн снова пронзительно закричала.

— Неужели они не позволяют тебе хотя бы немного об­легчить ее страдания?

— Не больше, чем я уже сделала.

Эрагон, прорычав сквозь стиснутые зубы:

— Неужели это правда? Ну, я им покажу! — попытался было прорваться в палатку, но чья-то рука крепко схватила его за левое плечо.

Озадаченный, он оглянулся и вопросительно посмо­трел на Арью, но она, качая головой, сказала:

— Нет. Не надо вмешиваться. Это их обычаи, и они, по-моему, древнее, чем само время. Не лезь туда, иначе рассер­дишь и смутишь Гертруду, а большую часть женщин и во­все против себя настроишь.

— Да плевать мне на них!

— Я знаю, но поверь, сейчас самое мудрое — это просто ждать вместе со всеми остальными. — И, словно подчерки­вая смысл сказанного, она отпустила его плечо.

— Но я не могу просто так ждать, если Илейн так мучается!

— Послушайменя. Будет лучше, если ты останешь­ся здесь. А я постараюсь непременно как-нибудь помочь Илейн, обещаю тебе. Но сам туда не входи. Ты вызовешь только возмущение и гнев, а там ни то ни другое совершен­но не требуется… Пожалуйста, Эрагон!

Эрагон колебался. Потом, всхрапнув от возмущения, резко воздел к небесам руки, потому что Илейн снова страшно закричала.

— Ладно, я тебя послушаюсь, — сказал он, придвинув­шись к Арье почти вплотную, — но что бы там ни случи­лось, не дай ей или ребенку умереть. Прошу тебя! Мне все равно, что ты для этого сделаешь, только не дай им умереть!