Мигрант, или Brevi Finietur - Дяченко Марина и Сергей - Страница 21

Ну ничего себе, подумал Крокодил и вспомнил сцену прибытия: «А это что за бледно-зеленая поросль?» И ведь Аира хотел отправить Тимор-Алка домой — вместе с Крокодилом…

Женщина с увядшей грудью сжала тонкие губы. Крокодил с удивлением увидел слезы в ее маленьких глазах:

— Будь очень внимателен, Махайрод.

— Я и так очень внимателен, Шана. Несколько секунд женщина будто бы хотела что-то добавить и выбирала слова. Потом опустила взгляд — и пропала, растаяла, и Крокодилу открылось строение в лесу — дом-хижина, похожий на тот, в котором размещался офис миграционной службы.

— Какой ты беспокойный, мигрант, — сказал Аира, не оборачиваясь. — С тобой много хлопот.

Крокодил перевел дыхание:

— Вовсе нет. Никаких.

Аира обернулся. Его глаза, обычно мутноватые, сейчас казались залитыми пластмассой. Как будто Аира нацепил матовые контактные линзы.

— Я искал дорогу в лагерь, — сказал Крокодил.

— А, — сказал Аира, помолчав. — В лагерь. Сейчас пойдем. Солнце склоняется.

И направился к дому, не говоря ни слова. Крокодил помедлил; Аира обернулся с порога:

— Заходи…

Крокодил вошел, не чувствуя ступенек под огрубевшими растоптанными ступнями.

— Можешь сесть.

Ни травы, ни мебели внутри дома не было. Пол, к великому облегчению Крокодила, оказался из гладкого дерева — как столешница. Он уселся в уголке и подвернул под себя гудящие ноги; Аира подошел к узкому окну без занавесок и устроился на подоконнике:

— В том, что ты провалишь испытание, сомнений у меня лично нет.

Крокодил промолчал.

— Я могу отправить тебя на материк прямо сегодня, — продолжал Аира. — По результатам теста на регенерацию. Однако, насколько я понимаю, тебе хотелось бы задержаться подольше.

Крокодил закусил губу.

— Поработай провокатором, — доверительно предложил Аира. — Я буду давать тебе задания относительно конкретных претендентов. А ты будешь манипулировать. Почти как с Камор-Балом.

Крокодил почувствовал, как сильно устал за последние дни.

— Хочешь, чтобы я помогал тебе срезать пацанов?

— Чтобы ты помогал им проявить себя. Они затем сюда и приехали.

— Объясни мне критерий, — взмолился Крокодил. — Объясни, зачем полноправному гражданину бегать по углям?

За спиной Аиры, в сумеречном лесу, загорались на ветках сиреневые пятна — местные насекомые, обитающие колониями и светящиеся в темноте.

— Проба — это ритуал, это инициация, — веско сказал Аира. — Это маленький спектакль. Но еще это инструмент, и не только отбора, но и воспитания. Инструмент совершенствования человека. Ясно тебе, мигрант?

— При чем тут жизнь в лесу и беготня по углям?

— Подготовка к Пробе задает систему мотиваций. Человек знает, что преодолевать страх и лень — почетно. Что быть воином, хоть раз в жизни, — необходимо. Мальчики и девочки мечтают пройти испытание, хотя зависимым быть спокойнее. Дети мигрантов, попавшие на Раа в детстве, мечтают сдать Пробу, сдают — и перестают быть мигрантами.

— То есть это колоссальная манипуляция, — сказал Крокодил.

Аира поднял брови.

— Навязывание чужих целей, — объяснил Крокодил. — Причем с пеленок. Культ соответствия ожиданиям — будь таким, каким общество желает тебя видеть, и ни в коем случае не будь другим. Это что — гражданская зрелость?! Нет, это готовность подчиниться дурацкому приказу!

— Мигрант, — сказал Аира с ноткой презрения. — Зачем ты сюда приехал? Ты, похоже, ничьим ожиданиям не соответствуешь — вообще.

Крокодил осекся. Аира смотрел на него в упор мутноватыми, как пластик, глазами.

— Я соответствую своим ожиданиям, — сказал Крокодил. — И достаточно.

— Твоей планете это принесло много счастья.

Крокодил вскочил, не вполне понимая, что собирается делать:

— Что ты знаешь о моей планете?!

— Ничего, — Аира не шелохнулся. — Это предположение. Что ты так вскинулся?

Крокодил остановился в нескольких шагах от него. Аира сидел, подогнув ногу, упершись пяткой в узкий подоконник. Он не шевелился, но Крокодил отчетливо понял: получить в челюсть от Аиры означает остаться без зубов.

— Что ты знаешь о моей планете? — повторил он, сдерживаясь изо всех сил.

— Только то, что тебя там больше нет, — Аира не мигал. — А уж счастье это или несчастье… решай сам.

Крокодил вернулся в свой угол и сел на пол. Кровь у него сильно прилила к лицу; Аира, без сомнения, отлично умел находить болевые точки и «разрабатывать» их. Неудивительно, что ребята на острове начинают метаться, совершать глупости…

— Ваша Проба — обыкновенная профанация, — выровняв дыхание, сказал Крокодил. — В лучшем случае лотерея. Надо понравиться инструктору, иначе один человек своей волей спишет тебя в зависимые.

— Ерунда, — в неподвижных глазах Аиры впервые что-то изменилось. — «Воли инструктора» не существует, существуют объективные данные. Достойный обязательно должен стать полноправным гражданином, недостойный — ни за что не должен. Иначе пострадает критерий и нарушится тончайшая калибровка инструмента.

— Критерий?

— Элементарные принципы. Человек — хозяин себе. Человек — хозяин мира. Человек стремится вверх и способен на невозможное.

— А если результат не очевиден? Спорные случаи?

— Решение принимает инструктор.

— А если инструктор предвзят?

— Не бывает, — твердо ответил Аира.

— Правда? Ты не предвзят, когда говоришь парню, что у него в жилах дрянь какая-то, а не кровь? Когда благословляешь травлю?

Аира улыбнулся:

— В каждой группе есть иерархическая структура, дело инструктора — обострить конфликты до предела.

— Ради совершенствования человека?

— Ради получения достоверных результатов. И не думай, что это просто. Общество Раа, если ты заметил, явной иерархической структуры не имеет, поэтому мальчишек приходится подзадоривать… Все, стемнело. Нам пора.

Аира легко соскочил с подоконника.

— Погоди, — Крокодил поднял руку. — Кто такой этот зеленый мальчик?

— Больше никаких вопросов, — Аира посуровел. — Будешь на меня работать — или спокойно уедешь?

— Еще варианты? — чуть запнувшись, спросил Крокодил.

Аира мотнул головой.

— Я буду на тебя работать, — Крокодил сжал зубы.

Аира потянулся, по его торсу прокатилась волна, как по стадиону, полному болельщиков.

— Интересный ты человек… Правда: зачем ты сюда приехал? Неужели рассчитывал сдать?

— Да, — признался Крокодил. — И еще хотел понять, что это. Понять, в чем критерий.

— Понял?

— Не совсем, — медленно отозвался Крокодил.

— Ладно… Первое твое задание: упомяни при Тимор-Алке имя Махайрод и проследи за реакцией.

— Хочешь знать, как он к тебе относится?

— Стоп, — Аира нахмурился. — Он знает, что менязовут Махайрод?

Крокодил почувствовал себя идиотом.

— А что, это тайна? — промямлил, отводя глаза.

— Ну, в общем, это закрытая информация, — грустно сказал Аира. — Для мальчика плохо, если он меня узнал. Он может нервничать.

— Он нервничает, — признал Крокодил.

— Неудачник, — пробормотал Аира, неизвестно кого имея в виду. — Ну, побежали.

У самого лагеря Крокодил отстал от Аиры. Не хотелось демонстративно расписываться в назначении на должность провокатора; он свернул к реке, явно различимой в светлом ночном лесу, и некоторое время провел в попытках кого-то поймать. Было бы хорошо явиться к костру с рыбиной — и авторитет, и алиби, и ужин. Но рыба не желала ловиться; с горя Крокодил подобрал несколько моллюсков у берега и понес их жарить к костру. Издалека услышал, как ребята считают вслух, хором.

У костра сдавали регенерацию. Крокодил, не веря своим глазам, присел в стороне — в мокрых шортах, с вонючими ракушками на коленях.

Аира, освещенный костром, стоял с тесаком в руке, причем на лезвии блестела свежая кровь. Мальчишки подходили к нему по очереди, Аира молниеносным движением оставлял на руке претендента «стандартный надрез», и все остальные хором начинали отсчет. Крокодил подошел в ту самую минуту, как Полос-Над, здоровенный и самоуверенный, закончил регенерацию на счете «пятнадцать».