Возвращение - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 55

– Они напали, причем напали без предупреждения, моя самозащита оказалась эффективной, – как можно более равнодушно ответила. – Когда угрожают мне и моим людям, я отвечаю ударом на удар.

– Это право каждого, магева, – не стал ерепениться Сарот. – Биркота взял деньги и принял бой. Он проиграл, ты выиграла. Такова жизнь. Но Макит теперь член моей ариппы, я взял его под свою руку.

– А какое мне должно быть дело до перемещения кадров в ваших отрядах? – не врубилась я.

– Он единственный из людей Биркоты остался в живых, свернул ногу, когда вел вас с маретом по городу, – объяснил командир, вернее, это ему показалось, что объяснил.

– И что с того? Я теперь являюсь ему в кошмарных снах и угрожаю лютой смертью? Он ночами засыпать боится, а днем все ждет, как на него ливень огненный хлынет и кучку пепла да сапоги оставит? – пошутила, вернее, это я думала, что пошутила, даже Лакс хихикнул, а морианец резко кивнул и мрачно обронил:

– Магева сказала.

– Да мало ли что я ляпнула, это шутка такая была, Сарот, – возвела к небу глаза. – Делать мне больше нечего, как третировать одного жалкого недобитка на расстоянии.

– Граф Кольра тоже так думал, пока дурную болезнь не подхватил, состояние не потерял и места наместника не лишился, – невозмутимо перечислил седой.

– Наверное, он слишком сильно хотел мне плохого. Знаете, есть мудрая пословица: зло, причиненное тобой, к тебе вернется непременно. Мысль пусть и незрима, зато имеет вполне материальные последствия, в чем граф убедился на собственном опыте с небольшой магической помощью, – объяснила я, сделав вид, что информация о несчастьях противного типа для меня далеко не новость. – А ваш парень просто психует не по делу. Вы ему посоветуйте вечером корень валерианы пить или настойку из шишек хмеля, очень нервишки успокаивает. Кошмары как рукой снимет. – Очень хотелось процитировать: «Скушай заячий помет, он ядреный, он проймет!» – но удержалась, а то ведь и правда в медицинских целях кое-кого могли заставить жрать дерьмо ложками. – Смерть твоего человека мне не нужна, впрочем, жизнь тоже, он вообще мне глубоко фиолетов, так можешь и передать.

– Понял, магева, – внимательно выслушав, ответил мужчина. Сложно было сказать что-то наверняка по его физиономии, однако мне показалось, командир поверил в непричастность магевы к кошмарам его подчиненного.

– Что ж, понимание – неплохая штука, тем более между морианцем и магевой, – рассудила я. – Наверное, даже больше чем неплохая, я бы сказала, почти музейная редкость.

– Верно, – коротко усмехнулся Сарот, оценив шутку, и решительно прибавил: – Вы не серчайте, почтенная, только особой любви меж нами никогда не было.

– На правду злиться – себя не уважать, – пожала плечами и чистосердечно продолжила, вспоминая свои тщетные попытки поколдовать в родном мире: – Я вам в чем-то даже сочувствую, вы единственные люди в этом магическом мире, начисто лишенные дара чуять магию. Загадочная аномалия.

– Оса, если ты собираешься сегодня под крышей ночевать, а засветло добраться думаешь без магии, нам пора в путь, – небрежно вмешался Гиз в беседу, подбрасывая эдакий тонкий намек на толстые обстоятельства: ехать в самом деле пора. Морианцы для магевы не лучшая компания, к тому же ему не нравится мой панибратский тон с потенциальными врагами.

Мои «мареты», как натуральный, так и парочка «фальшивых», следили за ходом переговоров верхом, оставаясь в нескольких метрах от точки «икс» (это я так поименовала собственное место встречи с командиром наемников). Один Фаль по праву невидимки восседал на моем плече и корчил Сароту страшные гримасы. Высунутый язык был не самым обидным компонентом на подвижном личике сильфа.

– Он иногда такой зануда бывает, – по-свойски пожаловалась я морианцу на телохранителя, – на самом интересном месте прервать норовит.

– В Котловищи направляетесь? – больше для проформы, потому как других деревень и хуторов в пределах нескольких часов конского хода не было зафиксировано, осведомился Сарот и, не дожидаясь моего ответа и неизбежных подозрительных вопросов, продолжил: – Коль нам в одну сторону, так в дороге разговор продолжить можно.

– Давай, только ты своих ребят предупреди, пока они не решили, что я тебя в плен взяла и надумала либо зверски казнить, либо произвести в мареты, – посоветовала я.

Незамысловатая шутка шибко развеселила Сарота. Он заржал в голос, оскалив крепкие, белые зубы. Кстати, даже зубы у мужика были чуть заостренные и клыки в верхней челюсти выпирали, как у волка, довершая невольно возникшую ассоциацию. Подъехав к отряду, он коротко сказал что-то людям, причем сопроводил свою речь несколькими странными движениями пальцев. Я предположила, что в отряде существует принятый язык жестов, говорящий своим куда больше, чем слова, произнесенные вслух. Удобно, быстро и надежно! Чужак не догадается, о чем у него перед носом морианцы сговариваются.

– Ты что творишь? – змеем зашипел на меня Кейр.

– Чего ты переживаешь? Нервы не бережешь! А они, между прочим, не восстанавливаются! – увещевающе обратилась к воину, не понижая голоса и не используя дактиль. Откровенность ведь зачастую сильнее самых замысловатых интриг. – Морианцы сейчас совершенно безобидны. Никто нас им не заказывал, денег не отваливал. Наемники с такой репутацией (а не ты ли мне говорил, что они самые умелые, безжалостные и замечательные!) задарма рисковать своими шкурами не будут, тем паче не станут ввязываться в смертный бой со мной, заработавшей репутацию страшного противника.

– О да, почтенная магева, никто из моих парней не хочет стать отлично прожаренным бифштексом, – подхватил Сарот. Мужчина нагнал нас и поехал вровень с Дэлькором, потеснив Лакса с законного места. – Честью могу поклясться, с нами на дороге вы как у папки за пазухой!

– Очень поэтичное сравнение, мир потерял в вашем лице выдающегося сказителя, – похвалила я командира и спросила: – Кстати, умерьте маниакальную подозрительность Кейра, ответьте, как вы меня разыскали?

– Случайность, магева Оса, как есть чистая случайность, – признал ротас, поглаживая пальцами подбородок. – Ариппу свою я в поместье баронессы одной вести собирался, неплохой контракт предложили. А Макит из ребят Биркоты заприметил, как вы на дорогу из Ланца выворачиваете. Вот мы за вами и припустили, через Котловищи всего полдня крюк выходит. Торопиться нам некуда, через треть луны в поместье ждут. Решил я парня уважить. Ошибиться-то он не мог, больно вы с виду приметные. (Боюсь, морианец имел в виду не мою «несравненную красоту», пронзающую сердца мужчин острым клинком, как поется в местных душещипательных песнях и описывается в любовных романах под мягкой обложкой на моей родине. Сарот говорил всего-навсего о непривычном наряде магевы – штанах вместо юбки.)

– Все к лучшему в этом лучшем из миров, – обрадовалась я. – Поспрашивать про вас хотела, только никто толком стоящего ничего не знает.

– Например? – Сарот был удивлен и почти польщен. Людям, а командир ариппы оказался не исключением, всегда приятно, когда интересуются подробностями их жизни, причем не со шпионскими целями (на фиг мне, магеве, сдался бы шпионаж?), а из обыкновенной жажды познания.

– Например, почему вы магию не чуете, – уточнила я. – Это ведь общая особенность всех жителей Морианских островов?

– Да, – подтвердил мужчина.

Чего скрывать-то? Я вела речь об общеизвестных фактах, потому он мог не таиться.

– А вы не в курсе, эта особенность сохраняется в семьях, покинувших острова, и если сохраняется, насколько долго? – задала уточняющий вопрос.

– Зачем вам это знать, магева, решили заняться изучением потенциальных врагов? – темным огоньком мрачноватого веселья блеснули глаза мужчины, успевавшего не только поддерживать беседу, но и следить за людьми, моими сопровождающими и окружающей обстановкой в целом. Куда там всяким сонарам да локаторам! Опыт и чутье этого морианца оставили бы технику далеко позади!

– Врагов? Вы мне не враги, – честно ответила я, – ни в реале, ни в потенциале. В прошлом – пожалуй, только зачем над ним чахнуть. Приятельствовать, мне кажется, намного приятнее, чем биться, выгоды от этого обеим сторонам ноль целых хрен десятых. Сейчас моя цель вполне банальна – знание. Я хочу узнать, почему вы, морианцы, неспособны к магии. Ведь умение чувствовать магов – слабейшее проявление дара волшебства, присущее большинству людей.