Шансы. Том 2 - Коллинз Джеки - Страница 8

— Пойдем к машине.

Марко работал вместе с Джино Сантанджело уже шесть с половиной лет, и работа нравилась ему. До этого ему приходилось быть таксистом, телохранителем, дровосеком — в Канаде. Словом, профессий испытал немало. Беспокойство начало охватывать Марко после шести мучительных месяцев армейской службы в Корее. Когда рядом с тобой падают от пуль двое лучших твоих друзей, начинаешь смотреть на мир другими глазами.

— Сходи к Джино, — сказала в конце концов его мать. — Он всегда хорошо к тебе относился. Может, он предложит какую-нибудь работу.

Пчелка оказалась права. Джино очень тепло его встретил.

— Будешь при мне. Будешь смотреть и учиться. Мне нужны преданные люди, такие, на которых я могу положиться на все сто процентов.

Шесть с половиной лет пролетели незаметно. За это время ни разу Марко не испытал скуки и очень многому научился.

— Ну и вид у тебя! — воскликнул Дарио.

— Спасибо. — Лаки бросила на брата уничтожающий взгляд. — Хорошо же ты меня встречаешь.

— Хочешь послушать мой новый альбом «Биттлз»? — громким голосом, не обращая внимания на слова сестры, поинтересовался он.

— Нет, не хочу.

С надменным видом Лаки прошла мимо него в дом.

Дарио поплелся следом. Но ведь она и в самом деле выглядела страшной. И какой-то… новой, что ли.

Он решил немедленно поделиться с сестрой своими новостями, постараться поднять ей настроение.

Поднимаясь за ней по лестнице, он с упреком напомнил:

— А ты мне не писала.

Лаки зевнула и уселась на кровать.

— Времени не было.

Он прикрыл дверь спальни.

— Я знаю такую вещь — ты ахнешь.

— Какую? — без всякого интереса спросила Лаки. Ее больше волновало, почему Марко до сих пор так и не заявил ей, что влюблен в нее страстно и навсегда.

— Про отца.

— Ну-ну?

Внезапно ее охватило любопытство. За три месяца Джино всего раз позвонил ей — в ее день рождения. В качестве подарка в школу доставили дорогую стереосистему, тут же конфискованную бдительной директрисой.

— У него теперь новая подружка.

— Кто?

— Кинозвезда.

— Кто, крысенок ты чертов?

— Не обзывайся!

— Кто?

— Марабелла Блю.

— Врешь!

— Это чистая правда.

— Ну и дела! — Она достала из сумочки сигарету, закурила.

На Дарио это произвело впечатление.

— Когда это ты начала?

Лаки затянулась, картинно откинула голову назад, выпустила дым через ноздри.

— Я всегда курила.

— Трепло!

— Расскажи мне поподробнее об отце и о ней. Как ты узнал?

— Об этом все знают.

— А я — нет.

— Про это пишут в газетах.

— За какое число?

— За любое.

— Это еще ни о чем не говорит.

— Он привозил ее сюда. — Дарио сделал паузу, а затем выдал:

— Я видел, как они трахались!

Лаки вскочила с постели, забыв о приличествующей ее новому облику невозмутимости.

— Ничего ты не видел!

— А вот и видел. Я все видел!

В течение последующего часа ни о чем другом они говорить не могли. Дарио рассказал, как, направившись посреди ночи на кухню, чтобы выпить воды, он услышал в спальне отца какой-то шум, как, опустившись на колени перед замочной скважиной, он увидел все, всю процедуру!

Лаки хотела слышать детали. Она потребовала от брата повторять их много раз. К тому моменту, когда она, казалось, была удовлетворена, Дарио уже охрип.

— О'кей, — сказала наконец Лаки. — Я хочу принять душ. Встретимся позже.

Дарио неохотно вышел из ее спальни, па ходу сообщив сестре, что сегодня вечером Джино собирается поужинать вместе с ними.

— Сейчас он в Лас-Вегасе, но пообещал вернуться сюда к вечеру.

Лаки сбросила с себя одежду и встала под душ, сделав воду почти ледяной и открыв ее на полную мощность. Развитая недавними упражнениями грудь мгновенно среагировала: соски тут же набухли и стали твердыми. Олимпия оказалась совершенно права. Легкий массаж, когда его делает тебе парень, приносит удивительные результаты.

— Я не очень-то умею ладить с детьми. Нижняя губа Марабеллы чуть дрогнула. Джино вытянул перед собой руки, до хруста потянулся.

— Они уже не дети, скорее подростки.

— Все равно. — Другое дело.

Нервным взглядом Марабелла изучала отражение своего лица в огромном зеркале. Разговор происходил в ее уборной на студии, куда Джино явился прямо из аэропорта.

— Что мне надеть? — обратилась она к нему с вопросом.

— Не нужно никаких особых туалетов. Ведь они всего лишь дети.

За столом стояла тишина. Джино был мрачен. Он послал дочь в дорогую частную школу, школу для избранных, а девочка вернулась домой похожей на вульгарную циркачку.

Лаки с обиженным лицом сидела по его левую руку. Отец не видел ее целых три месяца, и вместо того чтобы заметить, как она повзрослела, вылил на единственную дочь ушат холодной воды, заявив, что выглядит она просто ужасно.

Сидевший напротив сестры Дарио не сводил глаз с Марабеллы Блю, точнее, с ее грудей.

Сама же Марабелла видела перед собой только Джино. Нижняя губа ее подрагивала, женщина не пыталась даже завязать или поддержать разговор. Она так и знала, что его дети возненавидят ее.

После ужина все четверо занялись каждый своими делами.

Дарио увязался было за Лаки, но та скрылась у себя в комнате, заперев дверь на ключ. Ей потребовалось не менее часа, чтобы наплакаться вдоволь. Наконец она подняла телефонную трубку и дала телефонистке помер уехавшей к себе в Грецию Олимпии.

— Спасай, — заявила она, когда их соединили. — Ты можешь пригласить меня на лето к себе?

— Ну конечно, — ответила ей подруга. — Само собой. Мы устроим тут пир. Настоящий пир!

Так и случилось. В первый же день.

Отец Олимпии, Димитрий Станислопулос, обставил свою жизнь на одном из обласканных солнцем греческих островов с восточной пышностью. Резиденция его была полна гостей, слонявшихся вокруг огромной виллы или восхищавшихся с берега изящными пропорциями красавицы-яхты. Приезду новенькой они были только рады, хотя Лаки, являясь всего-навсего подругой Олимпии, была вне пределов достижения их длинных и цепких рук.

— В отцовских гостях одно плохо — уж больно они все стары! — смеясь, сокрушалась Олимпия. — Зато богаты, как Крезы! А что представляют из себя друзья твоего отца?

На какое-то мгновение Лаки ужасно захотелось сказать ей правду. Друзья ее отца? Самые отъявленные гангстеры в Штатах, пользующиеся весьма специфической славой. Но она тут же вспомнила о своем обещании. Никогда не называть своего настоящего имени. Никогда.

Она пожала плечами.

— Наверное, такие же старики. Одна тоска. Олимпия понимающе кивнула. На протяжении двух недель они валялись на песке, катались на водных лыжах, ныряли с аквалангами.

— Я такая здоровая, что просто тошно становится, — пожаловалась как-то Олимпия. — Нам нужно отправиться отсюда на материк, чтобы предпринять хоть что-то.

Сегодня же!

Лаки согласилась. Как давно они не делали почти.

Их девизом стало «Все, кроме…».

— Мы две маленькие целочки, — со смехом заявляла Олимпия после наиболее яростных и безудержных ласк, — и такими мы намерены пока оставаться!

На берегу они быстро познакомились с двумя молодыми местными рыбаками, и после занявшей изрядное время выпивки и болтовни компания решила отправиться па ближайший пляж.

Лежа на спине, Лаки страстно целовалась с парнем, чьи большие и грубые руки шарили у нее по груди. По-английски он почти не говорил, но они прекрасно понимали друг друга и без слов.

Через несколько минут, когда пальцы парня вцепились в ее трусики, Лаки остановила его и, прежде чем он успел понять, что происходит, ловким движением извлекла из его штанов член и с деловым невозмутимым видом приступила к работе.

Только после того как парень кончил, она позволила ему снять с нее трусики. Затем Лаки улеглась на спину, раздвинула ноги и, вздрагивая от наслаждения, почувствовала, как внутрь ее заползли два его сильных пальца.