Шансы. Том 2 - Коллинз Джеки - Страница 9

Это был оптимальный способ заниматься любовью. Никакого риска. Никаких споров.

Расправляя на себе одежду, Лаки улыбалась.

— Мы две маленькие целочки…

Джино не сразу понял, что Марабелла обманывает его. А поняв, пришел в ярость. Осторожно собранная информация говорила, что его соперник является каким-то сенатором, вашингтонской шишкой, известным политиком, счастливо живущим со своей супругой. Но еще более захватывающим оказалось то, что мисс Блю находилась под постоянным наблюдением агентов ФБР.

Собранная по крупицам, вся эта информация поразила Джино. В особенности сама Марабелла. Но пока еще Джино был не готов расстаться с ней.

Сентябрьским утром он прилетел в Вашингтон, позвонил сенатору и договорился о встрече наедине.

Сорокапятилетний сенатор Петер Ричмонд оказался прямо-таки по-юношески красив. Жажда жизни так и била из него. Петер, женатый на красавице, имел четверых детей и трахался напропалую, когда замечал, что женщина смотрит на него благосклонно. Марабелла Блю пошла куда дальше. Появившись па вечере, устроенном в честь создания очередного фонда, она не сводила своих наивных голубых глаз с его лица и в конце концов овладела им в своей импровизированной артистической уборной, там же, на вечере. С того волшебного мига они стали встречаться два-три раза в месяц — в том или ином городе страны.

Марабелле доставляло удовольствие трахаться с известным политиком.

Петер приходил в восторг от того, что спит с известной кинозвездой.

Джино не устраивало ни то ни другое.

Разговаривал с Петером он спокойно и мягко, как если бы тот был его лучшим другом. К концу же беседы они и в самом деле стали друзьями.

Сенатор Ричмонд поразился, узнав о том, что связывало Марабеллу и Джино Сантанджело. Его благодарности к Джино за сделанное предупреждение не было предела. Последствия возможной огласки просто ужасны.

Подумать только — Марабелла Блю предпочитает кочевать из постели политика под одеяло к гангстеру! Его спасает само провидение.

Ничего этого, конечно, они не сказали вслух. Сенатор лишь кивал головой, слушая Джино, и благодарил его. В ответ Джино обещал свою поддержку, если когда-нибудь Петер решит выставить свою кандидатуру на президентских выборах.

В Лос-Анджелес Джино летел счастливым человеком, довольным и улыбающимся. Может, он будет полезен Петеру Ричмонду. Может, Петер Ричмонд будет полезен ему. Все устроилось, не возникло даже необходимости демонстрировать ему фотоснимки или ставить на магнитофон кассеты. Джино невольно сунул руку во внутренний карман, где лежал толстый конверт. Отныне он будет храниться в его сейфе, рядом с пачкой пожелтевших писем сенатора Дьюка.

Ими так и не пришлось воспользоваться… а Дьюк уже семь лет как сошел в могилу. Но письма его Джино хранил. Как сувенир из прошлого.

По возвращении в школу Лаки из газет узнала о том, что Марабелла Блю пыталась покончить самоубийством. А через шесть недель Джино позвонил дочери — сказать, что они с Марабсллой только что обручились. По он опоздал. Лаки узнала об этом из программы теленовостей. Как он мог?! Полночи прошло в слезах. К ее постели подошла Олимпия, уселась, начала успокаивать. — Что случилось? Ну скажи, в чем дело. Сказать ей Лаки не могла. Она просто прижалась к забравшейся под одеяло подруге. Олимпия ответила страстной лаской.

Нежная кожа грудей и твердые, заострившиеся соски, тепло бедер и уютная теснота лона.

Сделав все, что можно было сделать, девушки заснули в объятиях друг дружки.

Рано утром Олимпия выскользнула из ее постели. Они, не сговариваясь, никогда не вспоминали об этой ночи. Да, это было. И было хорошо. Но не совсем то, что требовалось или хотелось каждой из них.

СТИВЕН. 1966

Морозным февральским утром Стивен и Зизи стали мужем и женой. На церемонию Зизи оделась в ярко-красную мини-юбку, жакет из черного меха и высокие, до бедер, черные сапоги.

За шафера был Джерри Майерсон, свидетелями Зуна и Дина. Зизи не пригласила никого. Она заявила, что родственников у нее нет. Друзья же никогда не играли в ее жизни особой роли.

Церемония бракосочетания в городской мэрии не отняла много времени, оказавшись к тому же совершенно безликой. Выйдя из здания, компания направилась в ближайший бар, где Джерри купил шампанского, а Зизи заставила смутившегося Стивена экспромтом отплясать с ней какой-то немыслимый танец. Не прошло и сорока пяти минут после скучного бракосочетания, как между супругами вспыхнула первая ссора. Никто ей не удивился. Стивен и Зизи, жившие вместе в течение уже почти года, вечно ссорились. Удивляться приходилось тому, что в конце концов они все же решили пожениться. Говорят, противоположности сходятся.

Джерри потратил несколько недель, пытаясь отговорить своего друга от этого шага.

— Что ты выиграешь? — спрашивал он. — У тебя сейчас есть все, к чему связывать себя? Стив пожимал плечами.

— Не знаю, Джерри… Она так хочет.

— Конечно, она этого хочет. Они все этого хотят. Но для чего поддаваться им?

— Послушай, но ведь сам-то я тоже не против.

— Чушь.

— Нет, правда.

— Чушь.

О настоящей причине Стивен не решился сказать даже Джерри. Заключалась эта причина в том, что Зизи пригрозила ему тем, что, если он не согласится, она бросит его.

— Хочешь меня — женись на мне. Потому что, милый, и других охотников достаточно.

Он ей поверил. Мужчины на улице вечно оглядывались ей вслед, глаза их как бы раздевали ее фигурку. Она не возмущалась. Скорее, ей это нравилось. «Если они поженятся, — рассудил Стивен, — она бросит флиртовать и потихоньку успокоится. Может, родит. Если она забеременеет, то прохожий на улице уже не посмеет подмигнуть ей».

Представляя Зизи в обществе другого мужчины, Стивен испытывал приступы такой острой ревности, что сам пугался. Он давно знал, что Зизи с легкостью может разжечь в нем и страсть, и злобу, а это чревато опасностями. Отношения между ними всегда были на грани взрыва. «Замужество, — говорил он себе, — принесет мир и спокойствие в ее душу».

Он ошибся. В Пуэрто-Рико, куда они отправились в свой медовый месяц, он убедился, что Зизи откровенно хвастается своим телом, на котором бикини не оставляло для воображения уже совсем ничего. Зизи была дома. Она чувствовала себя в родной атмосфере.

В беспомощной ярости Стивен следил за тем, как жена флиртует на кромке гостиничного бассейна со всеми, начиная от дежурного спасателя и кончая целой группой американских туристов, приводя своим поведением в негодование толстых жен.

Это был первый раз, когда они отдыхали вместе, и Стивен, вернувшись вместе с ней в номер, не выдержал и пожаловался:

— Слишком уж ты выставляешь себя напоказ. Когда ты вышла из воды, было видно абсолютно все: соски, волосы. Все!

— О Боже, — устало протянула она. — Соски и вокруг них волосы.

— Не стоит этим шутить.

Расстегнув купальник, она дала ему соскользнуть на пол.

— Безусловно, ты прав, милый.

Она повернулась к нему лицом, провокационно покачивая грудью, возбуждая и гипнотизируя его.

Несмотря на свой гнев, Стив немедленно ощутил, что брюки стали вдруг ему тесны. Такое удавалось Зизи без всякого труда.

Медленным движением она положила свой указательный палец на нижнюю губу и облизала его, а затем стала водить его кончиком по тут же напрягшемуся соску.

Наблюдая за ней, Стивен уже едва сдерживал порывы плоти. Сотни раз ему приходилось заниматься с ней любовью, но дрожь и нервное ожидание оставались все теми же, что и в первую ночь.

И с чего это он вдруг так разозлился на нее? Может быть, она и кокетничает, но когда дело доходит до этого, она принадлежит ему — только ему! А остальное не идет в расчет.

Джерри Майерсон в деталях поведал Кэрри о бракосочетании. Он был порядочным молодым человеком, понравившимся Кэрри с первого взгляда, еще тогда, когда Стивен только привел его в дом. Обоим было по шестнадцать. На ее глазах Джерри превратился из нескладного подростка в молодого, прилично зарабатывающего юриста. Он называл ее Кэрри, не забывал хотя бы раз в неделю заходить к ней и втайне восхищался ею. Она это знала, но по какой-то причине оба ни разу не сделали попытки заговорить на эту тему.