Буря ведьмы - Клеменс Джеймс - Страница 18

Лес молчал, пропитанный смертью.

Спасение лежало впереди, совсем рядом, но было столь же недостижимо, словно находилось в тысячах лиг.

Повозку неожиданно качнуло, и Эррил схватился рукой за стенку фургона, чтобы удержаться на месте кучера. Краем глаза он увидел, что огр выскочил через боковую стенку.

— Что ты делаешь? — крикнул воин.

В когтистых руках Толчука сверкнул нож. Он поспешно перерезал упряжь и вонзил когти в покрытые пауками спины лошадей. Двумя движениями он отбросил мертвые тела прочь с дороги, как ребенок отбрасывает надоевшую игрушку. Но пауки уже висели на его руках и ногах.

— Толчук... — простонал Эррил, и стон его застрял в пересохшем горле. Что он мог сказать теперь? Смерть уже была и снаружи и внутри повозки.

— Пока есть движение, есть надежда, — упрямо повторил Толчук, быстро впрягся в повозку и сделал один шаг по ядовитому месиву. Потом еще один. Фургон тяжко вздрогнул и тронулся с места.

Эррил скорчился на сиденье, не имея никакой возможности помочь несчастному товарищу. Никогда еще за все столетия он не чувствовал себя таким бесполезным и таким беспомощным! Все, что он мог делать, это наблюдать, как вздуваются на спине мускулы огра и слышать, как печально звенят колокольцы фургона.

Они двигались. Пусть еле-еле, но все же двигались. Кровь бешено стучала у Эррила в висках, и каждый шаг казался ему вечностью.

Он видел, как пауки все больше облепляют Толчука, но, к счастью, их большая часть отвлеклась на трупы двух павших коней, которые представляли собой более лакомую добычу, чем толстая жесткая шкура огра. Однако на столбообразных его ногах угнездилось уже немало тварей. И, даже будь кожа Толчука такой же прочной, как хотя бы древесная кора, и это, в конце концов, не помешало бы яду Орды проникнуть в его кровь. С кучерского сидения Эррил с ужасом видел облачка зеленого дыма, поднимавшиеся в воздух от бедер огра, когда пауки пытались прокусить его кожу в поисках наиболее уязвимого места. Они взбирались все выше и выше, добравшись уже до лопаток.

Толчук держался уже из последних сил.

Неожиданный порыв ветра на мгновение отнес дым от дороги. Сладчайшая Матерь! Луг был уже лишь на расстоянии вытянутой руки. Эррил вскочил. В дыму и отраве он и подумать не мог, что спасение так близко.

— Мы почти пришли! — крикнул он, стараясь хотя бы так ободрить выбивающегося из сил огра.

Толчук поднял лицо, увидел луг и напрягся в последнем порыве. Зрелище зеленых полей, казалось, удвоило его силы. Его сильные ноги отмахали последние несколько шагов, и фургон мягко покатился по влажной траве.

Как только ноги огра коснулись травы, пауки в страхе попрыгали с него, поспешно убираясь в спасительную для них сень леса. Орда явно боялась покидать свое мрачное убежище. Однако огр продолжал тащить повозку до тех пор, пока вокруг не стала расстилаться лишь свежая чистая трава.

Наконец, Толчук остановился. Ноги его дрожали, он кое-как высвободился из упряжи и хотел подойти к фургону, но закачался и рухнул на колени в пестрый от цветов луг.

Эррил спрыгнул и подбежал к нему. Обожженная пожаром кожа огра была вся в белых точках и шрамах от укусов, лицо его исказила гримаса боли, а из глотки вырывался нутряной надрывный кашель. Эррил склонился над ним, и Толчук с трудом поднял тяжелые веки над янтарными глазами.

— Мы вышли... вышли? — прошептал он.

Эррил положил руку ему на плечо, и там, где его пальцы коснулись белых шрамов, почувствовал, как их начало жечь нестерпимым огнем. Можно было представить, от какой боли страдает огр!

— Ты спас нас, дружище. Только ты. Твое сердце и твое мужество.

Толчук кивнул.

— Хорошо. Я ведь говорил, что у нас толстая шкура. — И с этими словами он снова закрыл глаза и повалился на землю. Но не успел Эррил припасть к его груди, чтобы проверить, бьется ли это храброе сердце, как сзади послышался негромкий голос:

— Прочь от своего демона! И не мешай нам пронзить его стрелами!

Эррил выпрямился и увидел толпу человек в двадцать, одетую в зеленые охотничьи куртки. Люди медленно поднимались из травы, держа наготове натянутые луки. Инстинктивно рука Эррила потянулась к мечу, но он вовремя сообразил, что так эту битву ему не выиграть.

Он молча разглядывал окружившие его решительные лица.

Было не время для сражения.

И Эррил поднял вверх единственную руку, открывая единственную ладонь всем понятным жестом сдачи побежденного.

Вайрани все еще лежала под толстым одеялом на мягких подушках, когда услышала топот множества людей, бегом возвращавшихся в лагерь. Послышались торжествующие победные кличи и радостные возгласы приветствий. Кто-то ворвался в шалаш, и Вайрани невольно выставила вперед руку, защищая живот.

Полог шалаша отдернули, и в проходе показалась Бетта. Крупная женщина, одетая в мужской охотничий костюм, шумно ворвалась внутрь. Глаза ее сверкали, на губах играла широкая улыбка. Она подошла и опустилась рядом с Вайрани на одно колено.

— Мы поймали их! — воскликнула она, едва не дрожа от восторга. — Всех изловили!

Лучших новостей нельзя было и придумать.

— Всех? — на всякий случай уточнила Вайрани.

Бетта кивнула.

— Ты была права. Они появились с огромным демоном, запряженным в повозку! С когтями, с клыками, прямо смотреть страшно! Но, к счастью для нас, он, как вышел, так и свалился.

В видениях Вайрани не присутствовало никакого клыкастого демона, но это могло быть просто очередной выходкой проклятой ведьмы.

— А девочка? Ну, девушка... Видели вы девушку верхом на лошади?

— Тоже бедняжка. Она, видать, пленница какого-то черноволосого великана. Мы уничтожили его метким выстрелом, а она уж спасется как-нибудь сама собой. — Бетта гордо рассмеялась. — Я сама видела, как она стрелой умчалась далеко в поля.

Вся кровь Вайрани так и стыла в венах с каждым словом охотницы... Нет, только не это! Этого не должно было случиться! Ведьма опять ускользнула! И ужас этого открытия, видимо, отразился на лице Вайрани.

— Что с тобой? — обеспокоилась Бетта, и улыбка сошла с ее широкого лица.

— Ребенок... Девушка... — простонала Вайрани. — Эта девушка — дьявол, приведший всех. Она носит обличье невинности, как маску, но именно она убила моих детей! — У Вайрани началась истерика... — О, верьте мне, верьте!

Бетта распахнула глаза и суеверно приставила ко лбу большой палец, защищаясь от черных сил.

— Да я и верю. И то, что остальные тоже дьяволы, только подтверждает твои слова, — Бетта вскочила на ноги. — Оставайся здесь, я дам знать другим. Мы, конечно, попытаемся выловить дьяволицу в наших полях, но кто знает, каковы ее намерения и что она может придумать? Вдруг она решит освободить своих друзей? Надо приготовиться!

Вайрани протянула к женщине дрожащую руку.

— Нет, надо сразу же отправиться на поиски! Немедленно! Сию же секунду!

Но Бетта покачала головой.

— Нет. Скоро ночь. А ночью искать раненого зверя в густой траве — дело пустое. Уж мы, охотники, это знаем. На рассвете мы отправимся на поиски. Если она еще в наших землях, мы выследим ее... или убьем. Словом, можешь не волноваться.

Вайрани растерялась, не зная, как убедить охотницу в том, что поиски надо начать сейчас же. Она лихорадочно соображала, что предпринять, но в этот момент по животу ее прошел острый спазм. Она громко застонала, и Бетта участливо нагнулась над ней. Но едва кончилась первая схватка, пришла вторая, и Вайрани откинулась на подушки, визжа и кусая губы.

Бетта присела рядом, откинула одеяло и положила тяжелые руки на содрогавшийся живот Вайрани. Пошла третья схватка, тягучая волна боли разорвала промежность, и по ногам роженицы хлынула горячая жидкость. Неожиданно по всему шалашу поплыл чудовищный запах падали.

— Это воды, просто воды, — попыталась успокоить ее Бетта, брезгливо зажимая нос рукавом. — Ребенок идет, но что-то не в порядке... Она вскочила и широко распахнула полог. — Надо позвать бабку да заодно сказать Йозе о дьяволице. — И с этими словами охотница убежала.