Любовный спектакль - Морган Сара - Страница 13

— Учитывая тот факт, что мы с тобой занимались любовью, — немаловажное! — воскликнул Ангелос.

— А ты сентиментален, — насмешливо заметила женщина.

— В любом случае там, где ты усматриваешь сложности, я, наоборот, вижу благоприятные для нашего будущего моменты.

— Что ты хочешь этим сказать? — заинтересовалась она.

— Мы с тобой теперь любовники. Это уже случилось и повторится не раз. Так нам легче будет убедить отца. И проще общаться друг с другом, — заявил мужчина.

— Ты циник.

— Что делать… Ну, так как? — спросил он.

— А как бы ты хотел, чтобы было? — вопросом на вопрос ответила Шанталь.

— Многообещающая тема… — с удовлетворением отозвался Ангелос. — Во-первых, хотел бы, чтобы ты осталась.

— Не могу, — покачала женщина головой.

— Шанталь, — проговорил он, приблизившись и обняв ее за плечи. — Не говори, что не можешь. Ты приехала сюда, как утверждала, из-за моего отца. Останься ради него. А еще ради меня, потому что я так хочу. Я прошу, Шанталь. Очень… Представь, как он будет расстроен, не встретившись с тобой за ужином. Только представь, жестокая ты девчонка, — ласково прошептал грек, неспешно склоняясь к ее губам. — А после ужина… я тем более не отпущу тебя от себя ни на шаг.

— Ангелос, — за миг до поцелуя проговорила женщина.

— Тсс… — предупредительно прошептал он и ласково поцеловал ее в губы. — Еще пару часов назад ты была девственницей, Шанталь, — произнес он уже более уверенно, видимо успокоившись и решив, что сумел уговорить ее остаться. — Значит ли это, что ни о какой контрацепции с твоей стороны речи не шло? Я правильно говорю?

Шанталь озадаченно на него посмотрела и тяжко вздохнула.

— Полагаю, что нет, — констатировал он.

— Не думаю, что после одного-единственного раза…

— Хорошо, если так… А если нет? — спросил он.

— Тебя это ни к чему не обяжет, — быстро ответила она.

— Как великодушно. Спасибо, — не без издевки отозвался мужчина. — Дело не в том, Шанталь, — строго проговорил он. — Это полностью моя вина. Никогда прежде я не позволял себе такой безответственности.

— Так почему позволил в этот раз?

— Ты хотела меня, а я хотел тебя. Желания совпали. Бывают в жизни такие моменты. Это не оправдание, а факт. Теперь ничего не попишешь… Ты должна остаться. И в первую очередь ради моего отца. Итак, Шанталь?

— Хорошо, я остаюсь… Ради твоего отца, — проговорила женщина.

— Ну, разумеется, — с едва заметной ехидцей принял ее вполне предполагаемый ответ Ангелос.

— И все же странно, что ты связываешь мое присутствие с его выздоровлением, — подметила она.

Ангелос взглянул на нее, но промолчал, поскольку и сам не знал, откуда в нем такая уверенность, что присутствие этой женщины и впрямь должно позитивным образом сказаться на состоянии здоровья его отца.

— И что касается денежных или любых других поощрений, мне это не нужно, Ангелос… Говорю тебе это со всей определенностью, — серьезно добавила Шанталь, лишь только он открыл рот для возражений.

После секса любые счета толковались бы двояко.

— Я не голоден, — вяло проговорил Костас Зувелекис за столом.

Шанталь сидела возле него и чуть ли не с ложечки потчевала.

— Но Мария так вкусно все приготовила. Как вы можете оставлять почти пол тарелки! Это неправильно, Костас. Еще хоть капельку… — умоляла она.

— Я не маленький, дитя мое. Если говорю, что не голоден, значит, не голоден.

— В вас говорит упрямство.

— Не перечь, женщина, — шутливо повелел ей хозяин дома.

— Не буду перечить, обещаю, только съешьте еще немного.

— Если только немного, — позволил он себя уговорить.

Ангелос наблюдал все это молча, стиснув зубы от необъяснимого негодования. Шанталь излишне увлеклась своей ролью, а Костас бесстыдно наслаждался ролью подопечного молодой и красивой женщины!

— Вкусно же, не так ли? — спросила гостья.

— Конечно, вкусно. Я и не спорю. Но сколько сил нужно, чтобы все это ко рту поднести, да еще пережевать. И это не все. Я как-никак болен, дитя мое.

— Я с радостью помогу вам. Хотите, покормлю вас с ложечки, Костас?

— Этого еще не хватало! Так ты мне всю тарелку скормишь, — отказался от ее предложения глава дома.

Ангелос сидел молча, недовольно покачивая головой.

В мрачном настроении он отправлялся спать, но прежде позвонил по важному делу из своего кабинета, говорил спешно, раздраженно. А потом, минуя свою спальню, прошел до дверей Шанталь и вновь без всяких предупреждений вошел в отведенную для нее комнату.

— Что?! — испуганно воскликнула она, пойманная за раздеванием. — Что тебе нужно? — застенчиво прикрывшись, спросила она.

Ангелос замер у порога и медленно прикрыл за собой дверь. У него не было ответа на вопрос, он знал лишь, чего ему хочется!

— Я буду спать здесь, — уведомил он свою гостью.

— А где же буду спать я? — растерянно спросила его Шанталь.

— Здесь же, — хмуро ответил ей Ангелос.

— Так не годится, — проговорила женщина, держа так и не надетую ночную сорочку прижатой к обнаженной груди.

— Понимаю, что ты не ожидала этого. Но и помех никаких не вижу, — отозвался грек.

— То есть ты считаешь, что это нормально — делить с посторонним человеком постель?

— С посторонним? Хорошенькое дельце! Не далее как этим вечером мы были вместе. Ты отдалась мне без единого возражения. Я даже голоса твоего не услышал до тех пор, пока ты не застонала от страсти. И вот уже я посторонний. Быстро же ты меняешь мнение!

Ангелос подошел к кровати, снял одежду, обнажился полностью и лег под тонкое покрывало. Указал ей на место рядом с собой и сказал:

— Иди ко мне. Сорочку не надевай. Это лишнее.

— Не понимаю, как так можно. Мы едва знаем друг друга.

— Зато мне хорошо известно, как доставить тебе удовольствие, — изрек Ангелос.

— Не путай божий дар с яичницей! — проговорила женщина.

— Обойдемся без назиданий, — отозвался Ангелос, приветственно отвернув ей навстречу уголок покрывала. — Ну, иди же! — нетерпеливо возвысил он дотоле ленивое звучание низкого голоса.

Шанталь нехотя подчинилась, хотя и позволила себе проворчать:

— И все же такое поведение мне кажется неуместным. Мы лишь фиктивные жених и невеста. К тому же ты сам говорил, что твой отец консервативен. Он не одобрит, когда узнает, что мы вместе проводим ночи, — такое бесстыдство под крышей его дома.

— Он все поймет и простит… И ты не считала это бесстыдством на берегу.

— Одно дело — в родительском доме, и совсем иное дело — там, где буйствует природа, — рассудила Шанталь.

— В родительском доме тоже может буйствовать природа, что я и намерен тебе доказать, а после… если захочешь, я уйду к себе… Но ты не захочешь, я в этом уверен, — пробормотал он, самозабвенно целуя женщину.

— Ангелос… — благодарно прошептала она.

— В твоих сладких устах имя мое звучит волшебно.

— Оно и впрямь волшебно, Ангелос… Ангелос… Ангелос… — блаженно твердила Шанталь, когда он дерзко целовал ее чувствительную плоть, а она, изнемогая от небывалых ощущений, томилась на постели, сминая простыни руками и мерно двигая бедрами. — Ты бесподобен! Ты великолепен! Ты бог! — наконец воскликнула она, не в силах сдержать эмоций.

— А ты моя девственница! Как же я счастлив, что познал тебя первый. Хочу быть твоим наставником в царстве любви. Позволишь?

Глава седьмая

Когда Шанталь проснулась и сладко потянулась, Ангелоса рядом с ней уже не было. Она прислушалась к тихим звукам, доносившимся с улицы… Все чужое и непонятное.

Шанталь привстала, поискала глазами часы.

Не нашла. Однако яркие и жаркие солнечные лучи подсказали ей, что близится полдень. Девушка поднялась, обернулась простыней и вышла на веранду, с наслаждением ступая босыми ногами по теплому мрамору плит. Снизу доносился плеск воды. Вряд ли это плавала сиделка или вечно занятая экономка, да и больной Костас сразу же выпадал из «списка подозреваемых»! А это значит — сердце девушки сразу забилось быстрее, — внизу находится Ангелос! Шанталь подошла к балюстраде и, перегнувшись, действительно увидела в бассейне любимого мужчину. Улыбнувшись и помахав ему рукой, она вернулась в комнату, чтобы поскорее принять душ и одеться, охваченная радостным ожиданием событий нового многообещающего дня.