Форд : Важнейшая проблема мира. том 1 - Форд Генри - Страница 42

Во всяком случае, в настоящее время эта дама Троц­кого не стыдится,

Возьмем далее судью Фишера из Чикаго. Не забывая получать жалованье по своей судейской должности, судья Фишер разъезжал по белу свету на службе организации «Иудейская Помощь». Вскоре после своего отъезда из Аме­рики он изменил свои планы и двинулся в Россию. По его рассказу, ему позволили въехать в Россию под тем условием, что он не будет вмешиваться в политические дела. По-видимому, при его возвращении в Соединенные Штаты такое же условие ему поставлено не было, ибо он начал там открыто выступать в качестве защитника мнения о необходимости завести полный товарообмен с русским советским правительством. Вот резюме того, что им ска­зано на страницах чикагской «Трибуны»: «Мы должны предоставить Россию самой себе. Нам следует возобновить торговые сношения с советами. Большевистское прави­тельство прочно. В то время как в коммунистической партии всего 500 000 членов, за режим Ленина стоят по­чти 100 миллионов крепко сплоченных крестьян». В чис­ле советских планов, за которые стоят якобы 100 милли­онов сплоченных крестьян, между прочим, существует и следующее. Здесь я предоставляю слово тому же судье Фишеру, чей рассказ представляет особенный интерес еще и потому, что сам Фишер состоит судьей в суде по пре­ступлениям против нравственности в Чикаго: «Недавно распространился слух, что русские женщины национа­лизированы. Это неправда, но легкость, с которой там заключаются браки и происходят разводы, благоприят­ствует частой перемене супругов. Всякий, кто хочет же­ниться, идет в ратушу, как мы бы сказали, и регистрируется в брачных списках. Тяготение к бракам большое. Если двое нуждаются в платье или в пище, то они сгова­риваются вступить в брак на один день. На следующий день они вновь идут в ратушу и опять регистрируются. Но на этот раз их имена заносятся совместно в книгу разво­дов. Вот все, что нужно для того, чтобы получить развод, а в придачу, смотришь, еще получен хороший обед». Расска­зывающий об этом судья Фишер из Чикаго, возвратив­шийся домой из поездки с иудейским «Обществом помо­щи», очевидно, принадлежит к числу тех, которые Троц­кого не стыдятся. Равным образом и Макс Пайк, который много лет занимал место секретаря «Соединенной Иудей-ской Торговли» в Нью-Йорке, посетил Советскую Россию в качестве представителя рабочих. Он также сумел расска­зать много хорошего о Советах и, между прочим, тот уди­вительный факт, как бы противоречащий другим, что иудеям в России живется очень хорошо даже тогда, когда они не стоят за большевиков.

Мы познакомились с показаниями этих лиц, принад­лежащих к совершенно различным кругам общества, и все они одинаково выказывают естественное предпоч­тение кагалу и советам, полны удивления к их методам и ярко выраженному благоволению к советским власти­телям. Это объясняется тем, что советизм - самая совер­шенная форма господства произвола, а брачные законы советской России находятся в полной гармонии с программой Протоколов:» Мы уничтожим влияние семейно­го начала между неверными». Удастся ли Российским Советам - кагалам вполне подточить основы семейной жизни, представляется, однако, весьма сомнительным. Слабая сторона Советов та же, что и в Протоколах: нравственное одичание, подобно раку, все разъедает вок­руг себя до тех пор, пока само себя разрушит вместе с теми установлениями, на которые оно нападает. С точ­ки зрения Протоколов, современная Россия еще не пред­ставляет собой иудейского государства, но является не­иудейским государством, завоеванным иудейскими бо­евыми силами. Протоколы различают три стадии про­цесса. Первая заключается в тайном разрушении госу­дарственной спайки при посредстве посева соблазни­тельных и разлагающих идей. Когда эти идеи достаточ­но сильно подействовали для того, чтобы разрушить об­щество и довести его до кризиса, внезапно на поверхно­сти появляются силы, которые до того работали тайно, берут в руки поводья и руководят переворотом. В Герма­нии это случилось тотчас же после крушения, которое последовало непосредственно за перемирием. Но немцы очень быстро поняли влияние иудеев на все правительственные места Империи, почему весьма ско­ро те принуждены были вновь исчезнуть с видных политических позиций. Точно так же и в России иудеи тотчас же захватили в свои руки государственную власть, и им удалось на ней закрепиться. Началось это с момента принуждения Царя революционными силами отречься от престола, и это продолжается под властью Троцкого, войска которого составляют угрозу Европе.

Но такое покорение страны, какое пытались создать в Германии и которое удалось в России, еще здесь явля­ется конечной целью программы. Оно лишь начало ее открытого выполнения. Кагал-совет имеет целью полное крушение общества, полное раздробление всякого друж­ного гражданского сотрудничества и всякого единения и, наконец, создание абсолютного господства по зара­нее предписанным правилам в каждой малой ячейке, доводя этим страну до полного бессилия и превращая ее в развалины. Само собой разумеется, что сюда входит и разложение промышленной жизни, набор неиудеев в войска и вообще разрушение всякого порядка и нравственности. Такова последняя задача разрушитель­ной программы Протоколов, прежде чем начнется вос­создание, которое должно превратить покоренную стра­ну в иудейское государство. Этого последнего этапа мир еще не переживал, он еще не наступил даже в России. Если русский народ очнется от того обморочного состоя­ния, в котором он находится в настоящее время, то этот этап и не наступит. Иудейские голоса громко говорят о том, что советская Россия стоит крепко. Но решающий голос принадлежит России. Она пока молчит, но уже ныне человечество содрогается при мысли о том, что настоящая Россия проснется, и при мысли о страшном возмездии ее над советскими деятелями.

Программа Протоколов, во время Французской рево­люции была близка к победе, но она уничтожила сама себя благодаря своему нравственному одичанию. В России она подошла на один шаг ближе к конечному своему успеху, но и там она разобьется о полное свое пренебре­жение ко всем нравственным законам. В настоящее вре­мя иудейский вопрос получает свое боевое решение в Рос­сии и Польше, а мощь иудейских боевых сил в высшей степени поддерживается Соединенными Штатами Аме­рики. Поэтому нет ничего удивительного в том, что небольшие восточные европейские государства, которые борются за свою жизнь с иудейским засилием, называют нашу страну «страной иудеев». «Мы особо докажем наше могущество на одном из существующих государств», - го­ворят Протоколы. «С целью доказать порабощение нами иудейских правительств неверных, мы докажем особо на одном из них наше могущество при посредстве насилия, т. е. господством террора. (Протокол 7). И действительно, неиудейские европейские народы один за другим долж­ны были отозвать свои войска из России. Министры, стоящие у власти, один за другим видели, что в русском воп­росе их руки связаны. В настоящее же время мир при­нужден присутствовать при том, как постепенно готовит­ся жесточайшая месть маленькой Польше, стране, кото­рая, по всей вероятности, намечена второй в списке жертв Советов за то, что она осмелилась отстаивать свою самостоятельность против иудейского могущества. Рос­сии пришлось горько искупить «белую» попытку освобо­диться от иудейского засилия; теперь очередь за Польшей. Пожар должен охватить весь мир: такова меч­та европейских восточных иудеев, а вместе с ними и мно­гих американских иудеев.

Если бы те иудеи, которые господствуют над миром, пожелали освободить русский народ и погасить разъеда­ющее пламя большевизма, положив конец участию иуде­ев во всех революционных движениях, то они могли бы это сделать в недельный срок. То, что в настоящее время происходит, делается с ведома и согласия иудейских ми­ровых сил. Очевидно, желание вызвать обратное движе­ние у них отсутствует. Точка зрения эта в значительной мере пустила корни среди американского иудейства и заключает в своей программе план «доказать наше могущество на одном из существующих государств». Этой программой и руководствуются неукоснительно. Но не надо забывать, что программа эта имеет и обратную сто­рону: правда, она доказывает могущество, но в то же вре­мя она и обрисовывает народ, который им пользуется. И, может быть, в конце концов, настанет время, когда этот народ будет горько сожалеть о том, что он домогался этого могущества и пользовался им.