Укрощение Зверя (СИ) - Кислюк Лев - Страница 71

Огромный район, где он скрывался, удалось полностью блокировать с помощью местных жителей и вождей соседних племен. Тохтамыш много раз пытался прорваться в Центральную Азию или Китай, но каждый раз натыкался на умело построенный заслон. Опытный пограничник Михаил Киреев ставил засады по всем правилам воинской науки, и миновать их было невозможно. Много раз Тохтамыш уходил из битв один или вдвоем с ординарцем. Прятался в каком-нибудь тихом уголке. Отсиживался месяцами и снова пытался выскочить из гигантского кольца.

Яков получил очередную депешу из Руси. Митрополит Киприан призывал его оставить прежние дела и прибыть в Москву за новым поручением. Михаилу предписано было продолжить поиски Тохтамыша и довести дело до конца. Вернуться домой ему позволялось только после ликвидации этого злейшего врага Руси.

Яков простился с друзьями, с Зухрой-ханум, очень похорошевшей после замужества. Обняв Михаила, он сказал:

– Прощай друг, вот и кончилось наше совместное дело. Теперь тебе одному его завершать.

– Яков, не уезжай! Найдем тысячу причин для Киприана. Достанем злодея, вот тогда вместе и вернемся. Ведь сколько лет уже, бок о бок воюем. Не уезжай.

– Не могу, Миша! Если митрополит призывает, значит, кроме меня никто с этим будущим делом не справится. Только я, понимаешь? В моем доме на Котельничской я весточку тебе оставлю. Домоправителя зовут Митрофан, у него будет письмо для тебя. Нужен, буду – отыщешь. Ну, дай вам Бог с Зухрой красивых и умных детей побольше. Прощай.

– Прощай. Постой! Возьми с собой человек десять нукеров туркменских из тех, что мы с тобой сюда привели. На дорогах опять пошаливать стали. Возьми!

– Хватит и пяти. Уже добровольцев определил. Прощай. Не провожай меня. Долгие проводы, долгие печали.

– Прощай, друг. Родным ты мне стал.

– И ты мне.

На рассвете нукеры Шадибека проводили Якова до границы и вернулись. С ним вместе уехал на Русь и врач Рахматулло-табиб, очень хотевший увидеть новую страну, Родину своих новых друзей.

Теперь Михаилу придется одному охотится за зверем по имени Тохтамыш. Он с удвоенной энергией взялся за дело. По сути, судьба Тохтамыша была решена, вернуть былую силу ему ужу не доведется никогда. Но прошло долгих десять лет прежде чем Михаил и Шадибек сумели заманить его в ловушку и обезглавить в яростной схватке.

За восемь лет до этого пришла весть о смерти Тимура. Весь мир облегченно вздохнул. Ещё один жестокий завоеватель, тиран и убийца канул в Лету.

Когда-то очень давно один мудрый человек сказал, что как бы ты не был богат и влиятелен, на тот свет с собой ты ничего не сможешь взять. И Тимур не смог, его потомки враждовали между собой, воевали за великое наследство. Сыновья постепенно умерли от ран, болезней и интриг. Самым знаменитым из потомков Тимура оказался Улугбек.

Он построил в Самарканде и Бухаре прекрасные здания: медресе, бани, мавзолеи, обсерваторию. Говорят, повлияло на решение строить обсерваторию то, что составленный для Улугбека гороскоп предрекал ему гибель, а насколько точно он составлен, можно было сказать, только улучшив результаты астрономических наблюдений.

Для этого в 1417 году, в Самарканде собирается «ученый совет». 24-летний правитель собрал около ста ученых из разных мест и обсуждал с ними, как строить обсерваторию, какие инструменты должны быть в ней и какие наблюдения проводить. В итоге астрономы всего мира получили удивительно точные значения координат 1018 неподвижных звезд. Улугбеку удалось вычислить значение синуса одного градуса – важной астрономической постоянной – с точностью до восемнадцатого знака после запятой! (разумеется, после перевода в десятеричную систему. Улугбек представлял значения функций в шестидесятеричных дробях). Но и у такого великого человека, как Улугбек, были свои враги. Мусульманские ортодоксы были недовольны, что его дела увеличивают знания людей о мире. Увлечение науками позволило обвинить его в ереси, а мечтающий о троне сын Улугбека – Абд ал-Латиф воспользовался потерей доверия к отцу у войска и пошел на него войной.

Под Самаркандом войско Улугбека оказалось разбито, а сам он сдался на милость победителя. Сын предложил отцу паломничество в Мекку, на которое тот согласился, а параллельно устроил шариатский суд. Нашелся человек, некто Аббас, отца которого якобы убили по приказу Улугбека. Суд выдал фетву, вердикт на убийство ученого. Только один казий – Шемс-ад-дин Мухаммед Мискин – отказался ее подписать… Сразу после суда Улугбека обезглавил собственный сын.

…В начале мая 1450 года отцеубийца Абд ал-Латиф (убивший и своего брата) увидел во сне собственную голову, поднесенную ему на блюде. Пробудившись, ал-Латиф стал гадать по книге стихов Низами. Ему открылись строки: «Отцеубийце не может достаться царство, а если достанется – то не более, чем на шесть месяцев». 8 мая Абд ал-Латиф оказался убит в результате заговора.

Но это случилось уже потом. А после ликвидации Тохтамыша, Михаил начал собираться на Русь. Он испытывал двойственное чувство. С одной стороны он сроднился с Шадибеком и людьми его рода. Зухра стала его верной женой и у них, за это время родилось двое детей. Девочка и мальчик. Атаман воевал за этих людей, они сражались рядом с ним. Это делает их родными навсегда.

Но ведь и Русь была ему близка. К тому же он не был дома уже много лет. Ничего не знал о своих родных, соплеменниках, друзьях. Он, русский боярин Михаил Киреев, просто обязан был явиться к митрополиту Киприану и отчитаться в сделанной работе. Князь Василий Дмитриевич, по слухам, был жив и здоров. То же самое говорили о царевиче Касиме. Пора было отправляться домой.

Михаил решил, что осторожности ради, он отправится в Москву один, с добровольцами туркменами, служившими ему верой и правдой уже много лет. Зухра очень не хотела отпускать мужа одного, но взяла с него слово, что как только все в его статусе определиться, он вызовет её на его Родину. Дети спали и видели новые страны, города и просили отца, не затягивая времени, вызывать их всех на Русь. Шадибек очень волновался за друга. Пока он был здесь, под его крылом, хан был спокоен за него и за сестру. А что будет если он уедет так далеко?

Но и Шадибек и Зухра и все остальные очень хорошо понимали значение воинской присяги. Поклялся в верности московскому князю, служи, как совесть велит. Нужно ехать. Михаил тщательно собрал свой небольшой отряд. Оружие, лошади, боеприпасы и продукты – все было рассчитано, уложено и упаковано. Московскому князю и митрополиту Шадибек передал богатые подарки.

Голову Тохтамыша по тогдашнему обычаю выварили, оставив только череп. Уложили в специальный ящик кедрового дерева. Это был главный подарок князю Василию. Неглавных было больше. Золотая посуда, малахитовые четки, шашка-гурда [89] в инкрустированных серебром ножнах. Такой шашкой слабая женщина могла развалить врага от шишака шлема до седла, без серьёзных усилий.

Несколько мешочков с золотым песком Михаил взял на дорогу. Митрополиту Шадибек передавал редкую икону Божьей Матери, написанную монгольским иконописцем. Иконе той было уже лет триста. Мало кто знал тогда, что были монгольские племена, целиком, состоящие из христиан. Шадибек был уверен, что уж Киприан то знает это и оценит подарок по достоинству. Само собой разумеется, он запасся необходимыми грамотами и пайцзами. Без этого проезд на такое расстояние и через столько государств был практически невозможен.

У воинственных кочевников не приняты долгие прощания. На следующее утро Михаил повел свой отряд на восток в московское княжество.