Расчудесный Хуливуд - Кемпбелл Роберт - Страница 58

– Но как мне объяснить это? – спросил шериф. -В каких выражениях занести в протокол?

– Вы назовете его человеком, прибывшим в гости и обнаружившим трупы. И напишете, что два детектива из лос-анджелесской полиции попросили выдать его им для допроса по другому делу, возможно связанному со здешним.

– Но предположим…

– А если выяснится, что он имеет какое-то отношение к происшедшему здесь, то мы вернем его вам. И арестуете его вы. Он станет вашей добычей.

Шериф в конце концов согласился, однако потребовал, чтобы его постоянно держали в курсе дела.

– Насчет чего? – спросил Хулиган.

– Насчет всего.

Хулиган, выйдя на террасу, подошел к Канаану и Свистуну. Двое полицейских, встав с двух сторон от предполагаемого задержанного, отконвоировали его по аллее на хайвей. Походил он, правда, не столько на задержанного, сколько на мертвеца. В нем не было ни капли жизни. Он шел между двумя детективами с безразличным видом, уставившись на косую стену дождя, словно та была единственным, что оставалось еще во всем мире. А дождь лил и лил.

Хулиган сел за руль, а Канаан – рядом с ним на пассажирское сиденье. Свистун, сев сзади, сразу же уставился в окно, словно дождь по-прежнему притягивал его. Никто не произнес ни слова.

И вдруг он сказал:

– Вы ее не уберегли. Черт бы вас побрал, вы ее не уберегли!

Двое детективов промолчали.

И всю дорогу до Голливуда проехали молча.

И тут Свистун сказал:

– Я хочу взглянуть, где убили Фэй.

– Не надо, Свистун, – сказал Канаан. – Тебе это совершенно не нужно. Да и ее, наверное, оттуда уже увезли.

– Прошу тебя, Айзек. Сделай одолжение. Стражи у ворот не оказалось, но теперь, после убийства, улица кишмя кишела полицейскими в форме и детективами в штатском. И тротуар возле дома. И крыльцо. И лестница. И все в доме – и гостиная, и кухня. Даже маленькая лестничная площадка перед последним маршем на мансарду.

В спальне девочки занимались своим делом судебно-медицинские и технические эксперты.

Хулигэн, шагнув в дверной проем маленькой мансарды, практически заполнил его своим крупным телом. Он обернулся, почувствовав, что Канаан прикоснулся к его руке.

– Их еще не успели увезти.

Из-за плеча у Хулигана уже выглядывал Свистун. Глаза его казались двумя черными дырами в голом черепе. А вокруг глаз плыли грязные разводы. Их можно было принять за синяки, словно его исколошматили кулаками.

– Впусти его, – сказал Канаан. – Да ладно, пусть полюбуется.

Хулигэн шагнул в сторонку, освобождая вход в мансарду.

Канаан предостерегающе поднял руку.

– Смотри, но не заходи. И не думай прикасаться к ней.

Свистун кивнул. Он очутился в дверном проеме. Полуобнаженная Му лежала на постели, грудь и живот у нее были в ножевых ранах.

Фэй лежала на полу. Лежала на спине – и спереди, на блузке, расплывалось кровавое пятно. Глаза ее были полузакрыты. Казалось, она, едва очнувшись ото сна, смотрит на Свистуна примерно так же, как смотрела на него в то первое утро после разлуки, когда им обоим почудилось, будто все еще может начаться по-новой.

– На руках у нее нет ран, свидетельствующих о том, что она оказывала сопротивление, – сказал Свистун, и голос его прозвучал как доносящийся издалека – очень издалека и сквозь густой туман – крик.

– Нет, – согласился Канаан.

– Выглядит так, что она оцепенела. Даже не попыталась убежать или оказать сопротивление.

– Верно, – сказал Канаан.

– Прошу прощения. Пропустите меня.

Один из экспертов заторопился на выход. Перед этим он положил что-то в свой снабженный переносной морозильной камерой чемоданчик.

– Что это у вас? – спросил Свистун.

– Книжка в мягкой обложке, – ответил эксперт, предварительно посмотрев на Хулигэна и дождавшись от него кивка. – Книга об убийствах в Лягушачьей Яме. Помните, была такая история году в 74-м, в 75-м?

Свистун посмотрел на Канаана.

– И такого сукиного сына выпустили на свободу! Он сидел под замком, а они его выпустили! Сколько же людей надо убить в наши дни, чтобы тебя наконец отправили на электрический стул?

– Но не Фэй. Фэй он не убивал, – кротко напомнил Канаан.

– Да. – Свистун смотрел на найденную на месте преступления книгу. – Но взаимосвязь здесь наличествует.

– Мне кажется, мы нашли сына Фэй, – сказал Канаан. – Мне кажется, он здесь, в городе. Мне кажется, он был тут нынешней ночью.

– Что ты хочешь сказать?

На лестничную площадку поднялся полицейский в форме.

Пока Канаан рассказывал Свистуну о том, как он сам решил подежурить у приюта Святой Магдалины, потому что поста на эту ночь назначено еще не было, и о том, как он решил, что увидел того самого мальчика, фотографию которого показывал ему Свистун, – на протяжении всего этого времени полицейский нашептывал что-то на ухо Хулигэну.

– О Господи, – пробормотал детектив. – Похоже, это никогда не кончится.

Глава пятидесятая

– Хочешь участвовать в расследовании, поступи на службу в полицию, – сказал Хулигэн.

– Да не лезь ты к нему, – заметил Канаан.

– Да что за херня тут вообще происходит? Трупы валятся на меня со всех сторон. Детектив из полиции нравов корчит из себя моего напарника. А частный сыщик – которого я с трудом вырвал из лап у шерифа – не отступается от меня ни на шаг и сует нос, куда следует и куда не следует. Да что я, по-вашему, на хер, добрый самаритянин?

– Никто не подозревает тебя в этом, Хулигэн, – сказал Свистун.

– Как ты меня назвал?

– Хулигэн. Это же твоя фамилия, верно?

– Уже тридцать лет никто не называет меня по фамилии. Все зовут меня хулиганом. Никакого уважения. Только от тебя я и дождался уважения.

Канаан повернулся к Свистуну и вопросительно посмотрел на него: интересно, дружок, как это тебе удалось? Неужели именно тебе удалось подольститься к Хулигэну?

Множество патрульных машин скопилось у заброшенного здания, которое Котлета и его дружки считали собственным домом. Полицейский в форме проводил вновь прибывших по первому этажу к двери, выходящей на заваленный мусором внутренний двор.

– А крысы здесь есть? – спросил Хулигэн.

– В огромном количестве, – ответил полицейский. – И они уже поработали над нашим подопечным.

– Но вам не о чем беспокоиться. С тех пор как мы прибыли, они затаились.

Они прошли по мусору на середину двора, где – в жутком состоянии – лежало тело Хогана. Крысы, как выразился полицейский, над ним поработали.

– А кто это?

– Никаких документов. Очередной мальчишка, сбежавший из дому.

– А кто его нашел?

Полицейский мотнул подбородком в угол двора, где сотрудница полиции допрашивала какую-то нищенку из числа тех, что роются на помойках.

– Пришла поискать чего-нибудь. – Полицейский ухмыльнулся. – Вот уж находка так находка.

Хулигэн, наклонившись, всмотрелся в обезображенное лицо Хогана.

– Ты его знаешь, Канаан? То есть, я хочу сказать, ты его в состоянии опознать в таком виде?

Канаан пристально всмотрелся в лицо мертвому подростку.

– Нет. Таких, как он, на улице сотни. И я знаю далеко не всех. К тому же он мог оказаться новеньким. А всех не знает, по-моему, никто.

Свистун, наклонившись над трупом, протянул к нему руку.

– Ты что? – взвился Хулиган. Недавнюю симпатию к почтительному частному сыщику как ветром сдуло. – Хочешь исказить картину преступления?

Свистун распрямился. Он уже поднял с земли то, что его интересовало. Маленький спичечный коробок из цветной фольги, на котором было написано: "Королевский мотель".

– Я ни к чему не притрагивался. Просто смотрел. И что, по-твоему, можно найти среди всего этого мусора? Визитную карточку?

– Ладно, почему бы вам обоим не пойти прогуляться? Или поймайте такси. Попросите патрульных подбросить вас до ближайшего перекрестка. Куда угодно. Только не мешайте мне работать, договорились?

Канаан затеребил Свистуна за рукав. Они пошли по захламленному двору на выход.