Расчудесный Хуливуд - Кемпбелл Роберт - Страница 59

– Эй, Свистун, – крикнул вдогонку Хулигэн. -Никуда не уезжай из города. И оставайся на связи на тот случай, если шериф прибудет по твою душу.

– Никуда я не денусь, – ответил Свистун. – Можешь не беспокоиться.

Глава пятьдесят первая

Свистун стоял на перекрестке, уставившись в пространство темным воспаленным вздором, а малолетние потаскушки, гомосексуалисты, трансвеститы, сутенеры, наркосбытчики, тайные агенты по борьбе с наркотиками, мелкие налетчики и карманные воришки фланировали мимо него на панели. Он всматривался в лица. Пытаясь определить, кто из этой шатии-братии может оказаться знаком с подростком, которому принадлежит спичечный коробок в цветной фольге. Ожидая, что сведения об этом валтасаровыми письменами проступят у них в глазах, у них во лбу. Ожидая чуда.

Естественное освещение сменилось вечерним, а он все не двигался с места.

Он стоял неподвижно. Людской поток, раздваиваясь, обтекал его, как река обтекает остров; люди глядели на него краем глаза, но никто не осмеливался положить руку ему на плечо в знак симпатии и сочувствия, потому что он во второй раз – и теперь уже навсегда – потерял возлюбленную, которая так недавно к нему вернулась. А потом ее убили.

Люди уже знали все, что можно было узнать, потому что они были рекой, каждая капля влаги в которой узнавала все в то же самое мгновенье, как это становилось известно любой другой. Так они и обменивались информацией, пока их в едином потоке несло к океану.

Другой вопрос заключался в том, готовы ли они поделиться с ним своим общим знанием. В какой мере доверительность и благожелательность реки распространяются на ее берег? А денег, чтобы скупить необходимую информацию, у него не было.

Двое мальчишек, которых он не раз видел на здешних улицах и с которыми не был знаком, хотя и, бывало, обменивался парочкой фраз, стоя под уличным фонарем и грозно жужжа, играли в штурмовые самолеты. Дети остаются детьми, даже если им приходится торговать собою.

Свистун сошел наконец с места, не поддался на призыв светофора перейти через улицу, завернуть к «Милорду», где его встретили бы дружеским участием, горячим кофе и ласковыми словами люди, которых он поневоле считал членами собственной семьи. Боско, Канаан, Риальто. Ширли Хайтауэр и даже цыганистая стряпуха, проработавшая здесь на данный момент какую-то пару недель.

– Как дела? – спросил он у "штурмовиков".

– Хуже некуда, – ответил Роч.

– Лучше не бывает, – сказал Даки.

– Хочешь отдохнуть с нами? – оправляя матроску, спросил Роч.

– Да ты что, охуел? – удивился Даки. – Это же не клиент. Это частный сыщик.

– Ну, а мы-то кто? Попроси нас хорошенько, так мы можем в частном порядке что-нибудь сыскать.

– Ты меня знаешь? – спросил у Даки Свистун.

– Ясное дело, знаю. Ты друг однорукого, который работает в кофейне через дорогу. И друг сержанта Канаана.

– Ну и что ты скажешь?

– Насчет чего?

– Насчет того, чтобы оказать мне услугу.

– Какую услугу?

Свистун достал коробок. На ладони тот засверкал подобно драгоценному камню.

– Это коробок Котлеты, – сказал Даки.

– Ты что? – возмутился Роч: его друг выболтал информацию, даже не сговорившись о цене.

– А кто такой Котлета? Я его здесь видел?

– Не знаю. Но наверное. Вы здесь крутитесь. Котлета здесь крутится. Ясное дело, видели.

– Опиши мне его.

– Худой такой, лохматый, со странными глазами.

– А откуда ты его знаешь?

– Да так.

– Послушай, с какой стати ты выкладываешь все этому мужику за так? – запротестовал Роч. -Хочет что-то узнать, пускай платит.

– Я на мели, – пояснил Свистун. – Все мои деньги разошлись по пять и по десять баксов в обмен на информацию. Но если у вас есть интересующие меня ответы, то вас ждет сороковник. Да нет. Две двадцатки тебе и одна этому парню.

– Вы же сказали, что вы на мели.

– Сегодня да. Но завтра все будет по-другому.

– Вот и задавайте свои вопросы завтра.

– Мы ведь можем поступить иначе. Я попрошу сержанта Канаана задержать вас. И он запрет вас на сорок восемь часов в общую камеру. С пьяницами и извращенцами. Хотите жестко, можно и жестко.

– Господи, ну и крутой же вы. Мудак!

– Я останусь вам должен. Я всегда плачу по счетам.

– Да ладно. Просто хотелось узнать, каковы условия сделки, – сказал Роч.

– Так откуда же вы знаете Котлету?

– Живем в одном доме.

– И много вас там живет?

– Постоянно – человек восемь-девять. А другие то приходят, то уходят.

– Тот дом, на крыше которого убили Мими?

– Он самый.

– Тот, где Хоган свалился с крыши и его проткнули ржавые железные прутья?

Оба подростка сокрушенно закивали головами при упоминании о насильственной смерти, которая, как выяснилось, ходит буквально рядом с ними. Конечно, их напугало то, что он заставил их вспомнить о вещах, которые они постарались похоронить, как замерзших суровой зимой птиц.

– И вы по-прежнему ночуете в этом здании?

– Ну уж нет!

Роч крутанулся на месте, выражая удивление глупому вопросу, которого он никак не мог ожидать от такого человека, как Свистун.

– Рехнулись вы, что ли? – В голосе у Даки проскользнули нотки истерического веселья. – Это дурное место. Оно приносит неудачи. Там никто больше не ночует.

– Никто-никто?

Оба подростка, пожав плечами, рассмеялись, как парочка танцоров на соревнованиях по синхронному танцу.

– Да и кому там оставаться? Сисси исчезла. Мими и Му мертвы. Хоган тоже. Да и Котлету с Диппером я давно не видел, – сказал Даки.

– Диппера я видел, – сказал Роч.

– Где ты видел Диппера?

Сообщение приятеля явно заинтересовало Даки, хотя и не слишком.

– Я видел Диппера у книжной лавки. Он искал Котлету или Хогана.

– А кто такой Диппер? – спросил Свистун.

– Умственно отсталый. Он всегда крутится возле Котлеты, – пояснил Даки.

– Пробовал и около нас крутиться, только мы его отшили, – добавил Роч. – Где старина Диппер, там никакой клиентуры.

– Диппер, может, сюда и вернется, – закончил Даки. – Если никто не скажет ему, куда идти, то он вернется сюда.

Свистун, обернувшись, поглядел через плечо. Как раз зажегся зеленый свет. Подняв руку, он поспешил через улицу.

– Эй, – крикнул вдогонку Роч. – Двадцать долларов на рыло! И чтоб без всяких!

Глава пятьдесят вторая

Они стояли вплотную друг к другу у сломанного парапета на все той же крыше, а вечернее небо над ними становилось сернисто-желтым из-за практически никогда не исчезающего смога; они были похожи на двух последних обитателей мегаполиса, уничтоженного термоядерной бомбой.

Дождь прекратился. В воздухе пахло прелым хлебом.

– А я думал, ты смылся. Смылся и бросил меня, – сказал Диппер.

– С какой стати? – возразил Котлета. – А кроме того, позавчера, когда я встретил тебя в компании с Рочем и Даки, мне показалось, что именно ты собираешься от меня смыться.

– Ты что?

Диппер искренне удивился. Его лицо сморщилось; он изо всех сил пытался вспомнить, правда ли это.

– Но почему ты решил так поступить?

– Не знаю.

– У тебя должны были быть свои причины.

– Пожалуй, у меня были причины, – с трудом выговорил Диппер, словно вознамерившись вдруг доказать, что он вовсе не такой идиот, каким кажется.

– Это из-за того, что ты решил, будто я на тебя разозлился?

– Нет, не думаю.

– Я хочу сказать, с какой стати мне было на тебя злиться?

– Ясное дело, никакой.

– Так, может, из-за того, что ты что-нибудь видел?

– Что?

– Ну, не знаю. Может, тебе показалось, будто ты что-то видел.

– Когда? Когда? Когда?

Придя в волнение, Диппер принялся раскачиваться то вперед, то назад. Ему казалось, что Котлета задает ему все эти вопросы, потому что хочет, чтобы он, Диппер, что-то вспомнил.

– Я хочу пи-пи, – сказал он.