Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Твардовский Александр Трифонович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

За далью — даль - Твардовский Александр Трифонович - Страница 23

Изменить размер шрифта:

И на бумаге и в эфире

Вещали вы, что нам едва ль

Удастся выучить в Сибири

Своих медведей

Делать сталь.

Что в нашей бедности безбрежной —

Не смех ли курам наш почин,

Когда в новинку скрип тележный,

Не то что музыка машин.

И что у нас безвестно слово

Наук. Доступных вам давно.

Что нам опричь сосны еловой

Постичь иного не дано.

Что мы — Сибирь.

А мы тем часом

Свою в виду держали даль.

И прогремела грозным гласом

В годину битвы наша сталь.

Она, рожденная в Сибири,

Несла на собственной волне,

Как миру весть о жданном мире,

Победу нашу в той войне.

И каждой каплей нашей крови,

Так щедро пролитой на ней,

И каждым вздохом скорби вдовьей

И горя наших матерей, —

Жестокой памяти страницей —

На том безжалостном торгу —

Она оплачена сторицей,

И мы у мира не в долгу…

Я повторю, хотя в начале

О том велась как будто речь,

Что в жизни много всяких далей, —

Сумей одной не пренебречь.

Такая даль — твое заданье,

Твоя надежда или цель.

И нужды нет всегда за далью

Скакать за тридевять земель.

Они при нас и в нас до гроба —

Ее заветные края.

Хотя со мной вопрос особый,

Как выше высказался я.

С моим заданьем в эти сроки

Я свой в пути копил запас,

И возвращался с полдороги,

И повторял ее не раз.

Нехитрым замыслом влекомый,

Я продвигался тем путем,

И хоть в дороге был, хоть дома —

Я жил в пути и пел о нем.

И пусть до времени безвестно

Мелькнул какой-то и прошел

По краю выемки отвесной

Тайги неровный гребешок;

Какой-то мост пропел мгновенно

На басовой тугой струне,

Како-то, может, день бесценный

Остался где-то в стороне.

Ничто душой не позабыто

И не завянет на корню,

Чему она была открыта,

Как первой молодости дню.

Хоть крик мой, вполне возможно,

Уже решил, пожав плечом,

Что транспорт железнодорожный

Я неудачно предпочел.

Мол, этот способ допотопный

В наш век, что в скоростях, не тот,

Он от задач своих, подобно

Литературе, отстает.

Я утверждаю: всякий способ,

Какой для дела изберешь,

Не только поезд,

Но и посох,

Смотря кому.

А то — хорош

И в пору высшим интересам,

Что зазывают в мир дорог.

А впрочем, авиаэкспрессом

Я и теперь не пренебрег.

Мне этим летом было надо

Застать в разгаре жданный день,

Когда Ангарского каскада

Приспела новая ступень.

И стрелкам времени навстречу

Я устремился к Ангаре,

В Москве оставив поздний вечер

И Братск увидев на заре.

И по крутой скалой Пурсеем,

Как у Иркутска на посту,

В числе почетных ротозеев

В тот день маячил на мосту.

Смотрел, как там. На перемычке,

Другой могучий гидрострой

В июльский день в короткой стычке

Справлялся с нижней Ангарой…

И, отдавая дань просторным

Краям, что прочила Сибирь,

В наш век нимало не зазорным

Я находил автомобиль.

Так, при оказании попутной,

Я даром дня не потерял,

А завернул в дали иркутской

В тот Александровский централ.

Что в песнях каторги прославлен

И на иной совсем поре,

В известном смысле. Был поставлен

Едва ли бедней, чем при царе…

Своей оградой капитальной

В глуши таежной обнесен.

Стоял он, памятник печальный

Крутых по разному времен.

И вот в июльский полдень сонный,

В недвижной тягостной тиши,

Я обошел тот дом казенный,

Не услыхав живой души.

И только в каменной пустыне,

Под низким небом потолков,

Гремели камеры пустые

Безлюдным отзвуком шагов…

Уже указом упраздненный

Он ждал, казенный этот дом,

Какой-то миссии ученой,

И только сторож был при нем.

Он рад был мне, в глуши тоскуя,

Водил, показывал тюрьму

И вслух высчитывал, какую

Назначат пенсию ему…