История с кладбищем - Гейман Нил - Страница 17

— Не помню.

— Поздно отпираться! Давай-ка ты посидишь и немножко подумаешь о том, откуда у тебя брошь. А потом мы снова с тобой поговорим по душам, и ты мне всё расскажешь.

Он встал, вышел, закрыл за собой дверь. И запер большим железным ключом.

Потом раскрыл ладонь, посмотрел на брошь и алчно улыбнулся.

Над дверью магазина звякнул колокольчик — кто-то вошёл. Эбинизер виновато встрепенулся, но никого не увидел. Правда, в двери осталась щель. Болджер закрыл дверь и впридачу поменял знак в окне на «ЗАКРЫТО». Потом задвинул засов: сегодня только любопытных посетителей не хватало!

Осенний день из солнечного стал серым, и по грязной витрине побежали капельки дождя.

Эбинизер Болджер взял со стойки телефон и дрожащими пальцами набрал номер.

— Том, у меня находка века! Гони сюда, быстро!

Никт услышал, как проворачивается ключ, и понял, что попался. Подёргал дверь — не открывается. Какой же он дурак, что дал себя сюда заманить! Ведь хотелось же убраться от этого кислолицего дядьки! Он нарушил правила кладбища, и всё пошло наперекосяк. Что скажет Сайлес? А Оуэнсы? Его начала охватывать паника, но Никт подавил её, загнал поглубже. Всё будет хорошо, обязательно. Только сначала нужно отсюда выбраться…

Он осмотрел комнату, в которой его заперли: обычная кладовка со столом, единственный вход — дверь. Открыл ящик стола и не нашёл ничего, кроме баночек с краской (чтобы подкрашивать антиквариат) и кисточки. Может, получится плеснуть краской хозяину в глаза и убежать? Он снял крышку с баночки и окунул туда палец.

— Что делаешь? — поинтересовался чей-то голос над самым ухом.

— Ничего. — Никт закрутил банку и бросил в огромный карман куртки.

На него осуждающе воззрилась Лиза Хемпсток.

— Зачем ты здесь? И что там за старый пузан за дверью?

— Владелец магазина. Я хотел кое-что продать.

— Зачем?

— Не суй свой нос в чужой вопрос!

Она фыркнула.

— Тебе домой пора!

— Не могу. Он меня запер.

— Можешь. Через стену.

Он покачал головой.

— Не могу. Я прохожу сквозь стены только дома, потому что в детстве меня сделали гражданином кладбища. — В электрическом свете Лизу было трудно увидеть, но Никт привык говорить с мёртвыми и различать их. — А ты что тут делаешь? Почему ты не на кладбище? Сейчас день. Ты же не Сайлес, тебе положено быть на кладбище.

— Для тех, кто закопан в неосвящённой земле, правил нету! Никто мне не указ, куда ходить и чего делать! — Она сердито покосилась на дверь. — Не нравится мне этот молодчик. Пойду гляну, чего он там поделывает.

Что-то мелькнуло, и Никт снова остался один. Вдалеке послышался раскат грома.

В тёмной захламлённой «Лавке древностей Болджера» Эбинизер встревоженно огляделся. Он решил было, что кто-то на него смотрит, но отмахнулся от глупой мысли: мальчишка под замком, входная дверь на засове. Эбинизер полировал металл вокруг змеиного камня — любовно и бережно, как археолог на раскопках. Чёрный слой сходил, и под ним открывалось блестящее серебро.

Эбинизер уже сожалел, что позвал Тома Гастингса, хотя этот громила как нельзя лучше годился для устрашения несговорчивых. Ему очень не хотелось расставаться с удивительной брошью. Чем дольше сияла она под лампой у него на прилавке, тем больше ему хотелось оставить её себе, владеть ею единолично.

Таких брошек там наверняка много. Мальчишка всё расскажет. Мальчишка его туда приведёт.

Мальчишка…

Эбинизера осенило. Он нехотя выпустил из рук брошь и открыл ящик под прилавком Там была жестянка из-под печенья, наполненная конвертами, визитками и всякими бумажками.

Эбинизер достал карточку размером чуть больше визитной, с чёрными краями. На ней не было ни имени, ни адреса, лишь посредине одно слово, написанное побуревшими от времени чернилами: Джек.

На обратной стороне виднелись карандашные пометки: Эбинизер когда-то сам записал мелким чётким почерком, что нужно делать. Впрочем, вряд ли он забыл бы, как использовать карточку, как с её помощью вызвать человека по имени Джек. Нет, не вызвать.

Пригласить. Таких не вызывают.

В дверь магазина постучали.

Болджер бросил карточку на прилавок, подошёл к двери и всмотрелся в сырой день за окном.

— Быстрее! — крикнул Том Гастингс. — Погода отвратная! Сейчас промокну насквозь!

Болджер открыл дверь, и в неё ввалился Том Гастингс. С его волос и плаща капало.

— В чём дело? О чём ты не мог сказать по телефону?

— О том, как мы разбогатеем. — кисло ответил Эбинизер Болджер. — Вот о чём.

Гастингс снял плащ и повесил на дверь.

— С какой радости? Из грузовика на дорогу богатство выпало?

— Я нашёл клад. В двух смыслах.

Эбинизер Болджер отвёл приятеля к прилавку и показал ему брошь.

— Старая штуковина, да?

— Времён язычества. — сказал Эбинизер. — Даже раньше, друидов. До того, как здесь высадились римляне. Называется змеиный камень. Я видел что-то похожее в музеях. Но подобную ковку и камень такой красоты встречаю впервые. Малый, что нашёл её, говорит, там была могила. Вообрази себе могильник, битком набитый такими вещицами.

— Может, стоит сделать всё по закону… — задумчиво проговорил Гастингс. — Сообщить о найденном кладе. Нам дадут рыночную цену, и можно добиться, чтобы клад назвали в нашу честь. Находка Гастингса и Болджера.

— Болджера и Гастингса. — машинально поправил Эбинизер. — Я знаю кое-кого с хорошими деньгами, кто заплатит больше рыночной цены, если подержит её в руках. Как ты. — Том Гастингс поглаживал брошь нежно, как котёнка. — И не будут задавать лишних вопросов.

Эбинизер протянул руку, и Том Гастингс неохотно вернул ему брошь.

— Ты сказал, клад в двух смыслах. — вспомнил Гастингс. — Какой второй?

Эбинизер Болджер взял в руки карточку с чёрными краями.

— Знаешь, что это?

Тот покачал головой. Эбинизер положил карточку на прилавок.

— Один человек кое-кого ищет.

— Ну и?

— Насколько я понял, мальчика.

— Мальчиков везде полно. — отмахнулся Том Гастингс. — Бегают туда-сюда. Лезут куда попало. Мерзкие детишки. Стало быть, один человек ищет какого-то конкретного мальчика?

— Этот на вид как раз подходящего возраста. Одет — ну, сам увидишь, как. И нашёл эту брошь. Вполне вероятно, тот самый и есть.

— И что тогда?

Эбинизер Болджер поднял карточку за краешек, поводил ею из стороны в сторону, словно поднёс к воображаемому пламени.

— Вот зажгу я пару свеч — ты в постельку можешь лечь…

— …Вот возьму я острый меч — и головка твоя с плеч, — рассеянно продолжил Том Гастингс. — Слушай сюда: если мы позовём человека по имени Джек, он заберёт у нас мальчика, А если у нас не будет мальчика, то не будет и сокровища.

И они начали спорить, сдать ли мальчика Джеку или забрать себе клад, который в их мечтах вырос до огромной пещеры, битком набитой драгоценностями. Пока они спорили, Эбинизер достал из-за прилавка бутылку тернового джина и налил себе и Тому, «для работы мозгов».

Лизе вскоре надоело слушать разговор, который вертелся на одном месте, как юла, и она вернулась в кладовку. Никт стоял посреди комнаты, зажмурившись, сжав кулаки и наморщив лицо так, будто у него болят зубы. От задержки дыхания он почти посинел.

— Что это с тобой? — с осуждением спросила она.

Никт открыл глаза и расслабился.

— Пытаюсь поблекнуть.

Лиза фыркнула:

— Валяй-валяй!

Никт снова задержал дыхание.

— Хватит. — сказала Лиза. — А то лопнешь.

Никт перевёл дух.

— Не получается… Может, просто стукнуть его камнем и убежать?

Не найдя в кладовке камней, он взял пресс-папье из цветного стекла и взвесил в руке, примеряясь, сможет ли оглушить Эбинизера Болджера.

— Теперь их уже двое. Не один сцапает, так другой. Хотят, чтобы ты показал им, где взял брошь, а потом раскопать могилу и забрать сокровище себе. — Про карточку с чёрными краями она говорить не стала. — Как же это тебя угораздило? — покачала она головой. — Ты ж знаешь: нельзя покидать кладбище. Сам виноват, неслух!