История с кладбищем - Гейман Нил - Страница 18

Никт почувствовал себя совсем маленьким и глупым.

— Я хотел купить тебе надгробный камень. — тихо признался он. — И подумал, что денег у меня не хватит. Поэтому решил продать брошку.

Лиза промолчала.

— Ты злишься?

Она покачала головой.

— Это первое добро, какое я увидела от людей за пятьсот лет. — усмехнулась она своей гоблинской усмешкой. — С чего же мне злиться?.. А что ты делаешь, когда хочешь поблекнуть?

— Как меня учил мистер Пенниуорт. Говорю себе: «Я дверной проём, я безлюдный проулок, я ничто. Невидим для глаза, не привлекаю внимание». Но у меня ещё ни разу не получилось.

— Ты живой, вот в чём загвоздка! — фыркнула Лиза. — Кое-что под силу только нам, мёртвым Нам-то частенько надо попыхтеть, чтобы нас приметили. С живыми всё наоборот.

Она крепко охватила себя руками и закачалась, словно сама с собой спорила.

— Эх, ты влип в эту историю из-за меня… Поди сюда, Никто Оуэнс.

Он шагнул к Лизе, и она тронула его лоб холодной рукой — словно к коже приложили влажный шёлковый платок.

— Что ж, может, и я тебе пригожусь.

Она что-то забормотала, но Никт не мог разобрать ни слова. А потом сказала чётко и ясно:

Нечто огромное коснулось его, объяло с головы до ног. Мальчик вздрогнул. Волосы его стали дыбом, на коже выступили пупырышки. Что-то изменилось.

— Что ты сделала?

— Подсобила тебе чуток. Я, может, и мёртвая, но всё одно ведьма, вот так-то! Мы всё помним.

— Но…

— Тихо! Идут!..

В замке громыхнул ключ.

— Ну что, дружок… — Никт впервые чётко расслышал голос второго. — Мы же с тобой подружимся?

Том Гастингс распахнул дверь — и озадаченно застыл на пороге. Он был очень-очень высок и широкоплеч, с рыжими, как у лисицы, волосами и красным, как у пьяницы, носом. — Так. Эбинизер! Ты вроде сказал, он тут!

— Сказал. — просипел Болджер сзади.

— А я его не вижу!

Из-за спины верзилы показалась физиономия Болджера. Он пристально оглядел комнату.

— Прячется. — сказал Болджер, вперив взгляд прямо туда, где стоял Никт. — Хватит прятаться! Я тебя вижу. — громко заявил он. — Вылезай!

Мужчины зашли в кладовку. Никт замер между ними, думая только об уроках мистера Пенниуорта. Он не двигался и изо всех сил старался, чтобы его не заметили.

— Ты пожалеешь, что не вылез, когда я звал! — сказал Болджер и прикрыл дверь. — Ладно. — обратился он к Тому Гастингсу. — стой в дверях, чтоб он не выскочил.

Антиквар начал обходить комнату и заглядывать за все предметы. Неуклюже нагнулся под стол. Прошёл мимо Никта и открыл шкаф.

— Ага, попался! — крикнул Болджер. — Вылезай!

Лиза хихикнула.

— Кто это? — завертел головой Том Гастингс.

— Я ничего не слышал. — ответил Эбинизер Болджер.

Лиза снова хихикнула. Потом собрала губы в трубочку и издала звук: свист, который перешёл в далёкий вой ветра. Лампочки в комнате замигали, загудели и погасли.

— Чёртовы пробки! — сказал Эбинизер Болджер. — Пошли! Только время тратим.

В замке щёлкнул ключ, и Лиза с Никтом снова остались одни.

— Сбежал он. Никт слышал через дверь голос Эбинизера Болджера. — В этой комнате негде спрятаться. Мы бы его увидели.

— Человеку по имени Джек это не понравится.

— А кто ему скажет?

Пауза.

— Так. Том Гастингс. Куда делась брошь?

— М-м… Эта, что ли? На. Я её придержал, чтоб не потерялась.

— Чтоб не потерялась? Придержал в своём кармане? Неплохо придумал! А по-моему, ты просто хотел с нею смыться. По-моему, ты хотел забрать мою брошку себе!

— Твою брошку, Эбинизер?! Твою?! Ты хотел сказать нашу!

— Нашу?! Вот ещё! Что-то я не припомню, чтобы ты был рядом, когда я забирал её у мальчишки.

— Того самого, которого ты упустил и не отдал Джеку? Представляешь, что он с тобой сделает, когда узнает, что мальчик был у тебя в руках и ты его упустил?

— Вряд ли это тот, кто ему нужен. На свете полно мальчиков. Какова вероятность, что это был тот самый? Прошмыгнул через чёрный ход, как только я отвернулся, точно говорю! — И Эбинизер добавил тонким вкрадчивым голоском: — А о человеке по имени Джек ты не волнуйся. Том Гастингс. Я уверен, что это был не тот мальчик. Стар я стал, воображаю всякую чушь. Кстати, терновый джин мы почти прикончили. Не хочешь хорошего скотча? У меня в кладовке есть, погоди маленько.

Дверь кладовки открылась, и вошёл Эбинизер с тростью и фонариком. Его лицо казалось ещё кислее обычного.

— Если ты ещё тут, — пробормотал он, — даже не пытайся смыться. Я вызвал полицию, вот что. — Он порылся в ящике стола, извлёк оттуда недопитую бутылку виски и крошечный чёрный пузырёк. Вылил из пузырька несколько капель в бутылку и сунул в карман. — Моя брошь, моя. — прошептал он, а вслух гаркнул: — Том, я иду!

Эбинизер напоследок окинул тёмную комнату сердитым взглядом, не замечая Никта, и вышел, держа виски перед собой. Дверь он запер.

— Вот. — послышался его голос из-за двери. — Давай сюда стакан! Ну, капельку доброго виски, чтоб цвело и пахло. Скажешь, когда хватит.

Молчание.

— Дешёвое пойло! А ты чего не пьёшь?

— Да мне терновка всё нутро прожгла. А ну… Том! Что ты сделал с моей брошкой?

— Опять твоей? Э-э… ты что… ты меня опоил, червяк поганый!

— Ну и что? Я по твоей роже сразу понял, что ты задумал. Том Гастингс Ворюга!

Крики, грохот, тарарам, словно кто-то переворачивает шкафы и столы…

А потом — тишина.

Лиза прошептала:

— Теперь живо! Надо выбираться отсюда.

— Дверь заперта! — Никт оглянулся на неё. — Ты не поможешь?

— Я? У меня нет таких чар, малый, чтобы вытащить тебя из-под замка.

Никт наклонился и посмотрел в скважину. Ничего не было видно: в замке торчал ключ. Никт задумался, а потом улыбнулся. Эта мимолётная улыбка осветила его лицо, как вспышка лампочки. Он достал из коробки с бумагой для упаковки мятый лист газеты, кое-как расправил его и просунул под дверь, так что по эту сторону остался только уголок.

— Что за забава? — нетерпеливо спросила Лиза.

— Мне нужно что-нибудь вроде карандаша. Только тоньше… А, вот!

Он взял со стола тонкую кисточку, засунул её концом в скважину, повертел и немного надавил.

С приглушённым звяканьем ключ выпал из замка на бумагу. Никт втащил газету обратно — с ключом.

Лиза восхищённо рассмеялась.

— Ну ты пройдоха! Умно!

Никт вставил ключ в замок, повернул и открыл дверь. На полу тесной лавки валялись двое. Грохот был неспроста: они лежали на разбитых настенных часах и обломках стульев, щуплый Эбинизер Болджер под громадной тушей Гастингса. Оба не шевелились.

— Они мёртвые? — спросил Никт.

— Как же, надейся!

Рядом валялась блестящая серебряная брошь. Чудище сжимало в когтях алый камень с красно-оранжевыми разводами, а змееподобные морды смотрели с алчным торжеством.

Никт сунул брошь в карман, к тяжёлому пресс-папье, кисточке и банке с краской.

— Это тоже возьми. — сказала Лиза.

Никт посмотрел на карточку с чёрными краями, где было написано От руки: «Джек». Ему стало не по себе, будто нахлынули какие-то старые воспоминания о пережитой опасности.

— Мне она не нужна.

— Нельзя её тут оставлять. Они замыслили худое против тебя.

— Мне она не нужна. Она плохая. Сожгу.

— Нет! — ахнула Лиза. — Ни за что. Не смей!

— Тогда отдам Сайлесу. — решил Никт, положил карточку в конверт, чтобы больше к ней не прикасаться, а конверт опустил в нагрудный карман старой куртки.

За двести миль от этого места человек по имени Джек проснулся и принюхался. Потом сошёл по лестнице вниз.