Скрижаль Дурной Вести - Иванов Борис Федорович - Страница 20

— Мы знаем это. Мы тоже получили знак. И попытались предотвратить зло. Но оно оказалось сильнее нас. Вместо того чтобы навек покончить с Перстнем Лукавого, мы снова воздели его на перст Избранника. И теперь цель, ради которой Перстень пришел в этот мир, как никогда, близка к исполнению.

— Моя работа тоже, как никогда, близка к своему завершению. И...

— И?..

— И я стал понимать, что в Старых Книгах, кажется, написана правда. Но дело зашло слишком далеко. Если работу не закончу я, ее теперь сможет завершить даже самый глупый из моих учеников.

— И ты думаешь, что я посоветую тебе теперь остановиться?

— Когда я обращался к тебе раньше... давно... ты именно это мне и советовал.

— Потому что тогда ты еще не сделан свой выбор. Теперь, когда выбор давно сделан, я могу посоветовать только одно — иди до конца. Ибо человек обречен знать! Этому мы учили тебя всегда. И не имеет никакого значения, что ценой знания может быть смерть.

— Если бы только моя смерть... Старые Книги предрекали нечто гораздо худшее, и я все более убеждаюсь в том, что это — Истина. Неужели Истина стоит Вселенной?

— Может быть... Может быть, Истина и стоит одной Вселенной — ЭТОЙ.

Они помолчали.

— Не стоит меня агитировать, Отец, — сказал наконец Бирман. — Я все равно не смогу остановиться. И пришел искать у Храма поддержки и защиты.

— Храм поддержит тебя, того, кто был братом Самуэлем, — глядя в огонь, сказал Отец Малого Света. — Но битва будет жестокой. Позаботься о том, чтобы ничего не случилось с результатами, которых ты уже достиг. И с людьми, которые работают с тобой... И еще — исчезни. Скройся на время. Ты помнишь, как надо поступать... Уже скоро Перстень поведет Избранника к тебе.

— Ну все. Парень забрал товар, — констатировал Пол, не отводя глаз от экранчика монитора, показывающего, как Бандура, вооруженный небольшой дорожной сумкой, с оглядкой спускается по ступеням Северного терминала. — Берем?

— Не будь дурнем, — наставительно пресек проявившего излишнюю инициативу сообщника сержант Харрис. — Проводим клиента до покупателя. Там возьмем сразу и товар и деньги. Зачем терять половину навара?

— Вы, шеф, гений, — без лишней лести определил Пол.

«Однако, кажется, я сам себя загнал в ловушку, — с некоторым запозданием сообразил Клайд. — В сортире-то ни души!» Оно и верно — рубеж, который по мысли правоохранительных служб должны были пытаться преодолеть похитители вместе с Камнем, уж никак не пролегал через общественный туалет.

«О видеокамере наблюдения они могли бы и позаботиться, однако, — подумал Клайд. — Черт побери, когда прилепилось ко мне это „однако“?»

Не задерживаясь и на долю секунды, он пересек залитое светом бактерицидных ламп открытое пространство и стремительно запер за собой дверцу индивидуальной кабины. То же самое, только с запозданием секунды в три и, слава богу, в другой кабинке, проделал Чернявый. Еще через пару секунд в гулкой тишине зазвучали торопливые шаги их преследователя. Ни облегчать мочевой пузырь, ни заходить в кабинку вбежавший не стал. Он перешел с рыси на шаг и вообще остановился на мгновение. Еле слышный щелчок прозвучал в стерильном воздухе. Сняли предохранитель. Потом преследователь вздохнул и медленно пошел вдоль ряда кабинок, рывком открывая одну дверь за другой.

Клайд успел скинуть нелепое пальто и стоившие уйму денег очки-ретро. Выплюнул ватные прокладки и теперь застыл в бесшумном ожидании. Слева за перегородкой нервически сопел Чернявый. Его очередь была первой. Почему ему вздумалось пугаться этого, явно не за ним направившегося, ангела смерти, понять было трудновато. Анализом поведения дурака заниматься Клайду было просто некогда. У него, правда, оставалась возможность выйти из игры законным путем — надавить на красную кнопку блока связи. Принимая во внимание обстановку в Космотерминале, можно было ожидать мгновенного появления охранников. Но это здорово попахивало провалом. Да и вообще, Клайд еще достаточно полагался на свои силы. Не надо только пассивно ждать пулю в затылок. Надо работать на опережение.

Шишел всегда высоко ценил краткость своего рабочего дня в «Межбанковских перевозках». Простые смертные, которым выпало пахать и в день субботний, еще только посматривали на часы в предвкушении скорого обеденного перерыва, а Дмитрий Шаленый, выполнив в составе группы сопровождения четыре рейса в бронированном вагончике, уже был свободен как птица. Жаль, конечно, что не каждый день выпадало такое.

Только вот, оставшись наедине с самим собой, Шаленый вновь ощутил накатывавшееся на него весь день чувство какой-то неустойчивости всего сущего. Какого-то невыполненного долга перед кем-то, кого он давно знает, вот только припомнить никак не мог. И еще. Он готов был поклясться, что ощущает чем-то в своей душе присутствие какого-то попутчика. Кого-то еще рядом. Незримого. Впрочем, почему же незримого? Вот обернись сейчас — и увидишь его на заднем сиденье, слева. Но обернуться Шишел побоялся. А боялся он в жизни мало чего. Чтобы не тронуться умом, он осенил себя крестным знамением и обратился к вопросам сугубо практическим.

Свалившиеся на него несколько часов свободного времени он решил использовать с толком. Прежде всего надо было проверить, ушел ли товар по назначению. Шаленый тронул свой «ситроен» к Северному.

Вторым немаловажным делом был Камень. Пока Шишел ограничился тем, что наскоро, так, чтобы не мешало, перебинтовал ладонь и палец, украшенный проклятой реликвией, и загрузил свое подсознание поисками выхода из положения. От перстня желательно было избавиться, не попортив вещь.

На паперти Северного его ждал еще один относительно приятный сюрприз — жовтно-блакитная «тойота» Корявого Банджи, припаркованная на полупустой в это время дня привокзальной стоянке. Шаленый подал «ситроен» назад, аккуратно заехал за корпус унылого контейнеровоза и затаился. Присмотреть за Бандурой не мешало. Если удастся вычислить покупателя — считай, звеном в цепочке станет меньше. В следующий раз.

«Тойоту» он аккуратно проводил аж до самой Оуклейн — относительно респектабельной и утопающей в тени громадных деревьев. Ли слежки вроде не усмотрел и уже без особой конспирации, чувствуя себя увереннее, прошагал в свой подъезд.

«Неужто так на дому и примет покупателя? Или спать заляжет до вечера, а я здесь кукуй себе?» — с праведным гневом подумал Шишел. Очень не хотелось ему оставаться надолго одному в машине. Впрочем, в том-то и лихо, что как раз вроде не одному...

Куковать пришлось, однако, недолго. И получаса не прошло, как у противоположной обочины остановилось такси и выпустило из своих недр сухого, как кузнечик, джентльмена в белом. Исключительно аристократический нос мистера украшало древней работы золотое пенсне, в руке он энергично сжимал ручку коричневой кожи кейса.

«Бог ты мой, — ахнул про себя Шаленый, — Алессандро Канова... Мастер. Он же у меня на очереди означен, на следующее дельце... Бывают же совпадения... Ну что ж, подождем малость».

«Малость» оказалась даже короче, чем предполагал Шишел. Потому что не успел еще Мастер Канова нажать сенсор на двери Ли Бандуры, как встык «ситроену» Шаленого стал полицейский кар с двумя копами в нем. Шишел на миг остекленел. Но тут же понял, что это не по его душу.

Копы в кабине кара о чем-то потолковали, затем дружно вылезли наружу и, расстегивая на ходу кобуры бластеров, устремились к подъезду.

После секунды размышления Шишел сосчитал про себя до двадцати двух, вынул из «бардачка» свою «пушку» — надо было брать инициативу в свои руки.

Гарик понял, что пора молиться. И с ужасом обнаружил, что сделать этого не может. Его память, точнее, та ее часть, что заведовала словами и звуками, была парализована — только слово «мама» на разные лады прокручивала она в такт приближающимся шагам. Зато пальцы его жили своей собственной жизнью, норовя извлечь из воздуха хоть что-то, что могло бы пригодиться в сложившейся ситуации, но на свет божий выскакивали то лепесток жевательной резинки, то бубновый туз.