Ночь Пса - Иванов Борис Федорович - Страница 58

После этого, из спуска в подземный ход вылезли, отплевываясь и очищая себя от паутины, Мариус и Филдинг.

– Там – целый лабиринт, – доложил Сэм. – Кажется – бывший узел подземки. Времен зекстроя... Или – что-то в этом духе. На поверхность ведут с пол-дюжины выходов – на Пречистую и на Китайские заводи... Забраны только съемными решетками. Судя по всему, кто-то через эту систему от нас ушел – наслежено сильно. Крови нет – судя по всему не ранен...

– Кстати, о раненых, – заметил, подпиравший стенку Каспер. – Один из них – лысый такой – все поминал о какой-то квитанции...

– Квитанций здесь нашли – море, – вздохнул комиссар. – Экспертиза их забрала – прогнать через компьютер. Завтра доложат...

– Пломбируем помещение? – осведомился сверху Старинов.

Роше снова тяжело вздохнул.

– Операция проходит как секретная. По инструкции – оставляем все как есть. Нашумели мы, конечно, сильно, и сюда еще дня два никто носа не сунет. Но на всякий случай – пришли сюда Каховского – он у нас с обеда без дела прохлаждается. Пусть присмотрит вокруг... Пошли, ребята...

Полутемная улица Темной Воды наконец опустела, и только через несколько минут вдали раздались приближающиеся и нетвердые шаги.

Счастливчик долго крутил ключом в старинном замке Проката, потом, чертыхаясь и рискуя поломать ноги, спустился в полуподвал и долго озирался в освещенном только яйцами дурацкого паука скопище хлама.

– Ну и бардак тут у нас с Мепистоппелем... – с тоскливым восторгом умозаключил он и прихватил с подоконника оставленный давеча кисет с Трубочником. Хитроватый бес Пестрой Веры выглядел невозмутимо – он свое дело знал.

Тони вздохнул, порылся в скрипучем – времен Реставрации – секретере и вытащил оттуда хорошо ему известную Мепистоппелеву заначку – плоскую фляжку коньяку из Метрополии. Отхлебнул сколько получилось, вернул емкость на место и убыл.

Вслед за ним, по темной улице потихоньку затрусил приблудный пес – шелудивый, одно ухо – рваное. Он уже давно пристал к Тони, но тот был не против этого эскорта – все какая-то компания.

Еще минут через пять-шесть свой пост в ночном кафе-автомате – наискосок от Проката – занял сержант Каховский.

– Мерзкая выдумка – эти тензионные гранаты... – морщась, вздохнул комиссар, разглаживая на столе перед собой снятую с принтера распечатку.– Никакой взрывчатки – вся энергия в напряженной керамике. Потом – бах! И осколочки летят во все стороны что твои метеориты. И никакой ударной волны. Только осколки и электрический разряд – за счет пьезоэффекта... Мелкие такие осколочки... острые как шило... Из человека в долю секунды получается решето – а он еще ничего не замечает... Нельзя такие вещи давать в руки нервным типам. А лучше всего – собрать всю эту дрянь – и утопить в болоте...

– Откуда там взялись – в оффисе этом – люди Магира? – поинтересовался Ким. – Ведь агент Таневич – Мариус – контролировал там положение практически весь день...

– Только с часу дня, – вздохнул Роше. – Эти стервецы, видно, проникли туда раньше... И перебирали всю контору по соломинке... Теперь ясно, что это Гонсало навел их на след. А на Гонсало – господин Смирный. Никогда не стоит верить народу из министерств. Там много любителей поторговать секретами...

Он снова вздохнул.

– Итоги операции: три покойника, трое раненых, не способных давать показания... Кто-то один, по меньшей мере – в бегах... И никакого Торвальда Толле. Вот так оно и бывает – в трех случаях из четырех: мыши – отдельно, мышеловки – отдельно... Как аванс по зарплате и счет от дантиста...

– Кое-что операция, однако, дала... – утешил его Ким, удержавшись от того, чтобы сказать ваша операция. – Например, стало ясно, что ни группа Магира, ни люди Комплекса – ведь Клод Саррот – это Комплекс? – к похищению Толле не причастны.

– Да, – как эхо отозвался взгрустнувший – как всегда на подоконнике Джон Старинов, – Клод Саррот это – Дженерал Трендс, а Дженерал Трендс, это – Комплекс...

Иначе, – закончил свою мысль Агент на Контракте, – зачем бы им устраивать засады друг на друга?... Кроме того теперь уверенно можно утверждать, что Гостя, так сказать, принимают именно хозяева этой забавной конторы – Проката гробов...

– Вы здорово меня вдохновили, агент, – ядовито парировал столь явное проявление сочувствия комиссар. – Как вы помните, я с самого начала был уверен, что похищение – дело рук дилетантов. Обидно только, что Магир и Саррот вычислили этих дилетантов раньше нас.

– Это не все наши неприятности... – пожал плечами Ким. – Задержанный Смирный меняет показания каждые полчаса, а совет безопасности не дает санкцию на допрос Альфреда Комски в связи со вторичным похищением Гонсало Гопника.

Комиссар поморщился.

– Секретарь Азимов был твердо уверен, что Гопник просто скрылся с деньгами... – комиссар пожал плечами. – Это – не так. И то, что у вас на Почтамте получилось – тому лишнее доказательство. Гонсало – темная лошадка, не спорю. Но не мошенник из тех, что играет крапленой колодой. В посредничестве с похитителями – а это его епархия – требуется очень высокий уровень доверия. И Гонсало на этом уровне держался. А Комски – это тип из неприкасаемых. Если за него и разрешат взяться всерьез – то не нам, а господину полковнику Ваальде. Или другому тузу из той же колоды...

– Так что я и не делаю ставки на эту лошадку, – Ким начал выбираться из-за стола. – Время делать мой ход. И мне от вас потребуется кое-какая помощь, комиссар... Только – выпьем еще кофе. Уже поздно, а дел – хватает. Утром – встреча с господином Азимовым... Она мне почему-то не представляется приятной...

Когда Роше наконец отправился спать, Ким взглянул на часы и понял, что находится на ногах вот уже шестнадцать часов. Провел по глазам ладонью. Надо было или принимать психоэлеватор, или выспаться. Он все-таки нашел четыреста минут, чтобы забыться после этого суматошного ночного дня. Уж это-то он умел – отключиться от мира повседневных забот, выпасть из обращения, позволить своему мозгу растасовать насыпавшиеся в него за долгий – очень долгий день забот. Погасил в кабинете свет, раздвинул кресло-лежанку, набросил плед...

Обычно он никогда не запоминал сновидения. Разве что – как какую-то невнятицу, морок, привидившийся на рассвете. Но в этот раз он впервые за много лет не смог различить сон от яви.

Нет... Он, конечно, понимал, что должен проснуться в темном кабинете Ратуши, и где-то недалеко за стеной под тихое стрекотанье принтеров команда Роше разбирается с лавиной оперативок, справок и официальных ответов на многочисленные запросы, разосланные следственной группой во всевозможные инстанции. Но может быть... Может все это было давно – где-то в другой жизни, а сейчас – он на самом деле лежит – сна ни в одном глазу – в заброшенном сарае. Он был далеко – где-то на Земле, на окраине маленького городка, потерявшегося в горах, этот сарай. В далеком детстве каждое лето он проводил в этом городке и часто ночевал в этом прохладном сарае, в углу которого стоял запыленный Квестар и в котором всегда стоял такой неуловимый аромат прелого сена. Он часто снился ему – этот аромат...

Так сон это или не сон?...

Он осторожно поднялся и, тихо ступая по рассохшимся половицам, подошел к дверям. Снятые с петель створки были брошены через неглубокую канавку – прямо у порога. А дальше шел заброшенный сад. Собственно – не сад, а лес.

И в лесу его ждал Пес.

Он совсем не удивился тому, что этот красивый, скрытный зверь почти неслышно вынырнул из чащи и бесшумно пошел рядом с ним. Временами он совершенно четко начинал осознавать, что все происходящее зыбко как ночной туман, что лег на их пути, но уж очень оно было настоящим для простого сна – это происходящее с ним действо.

Пес вел его за собой, иногда забегая вперед и поджидая там. И что-то он хотел сказать ему – Киму. Что-то очень важное... Он и говорил – по-своему, немым языком движений, косых взглядов, еле слышным языком прерывистого дыхания, внутренним языком напряжения, разлитого вокруг, повисшего в сыром лесном воздухе. Только никак ему неудавалось докричаться до косного, словно замороженного человеческого мозга... Ким старался как мог – но его сознание оставалось куском льда, погруженным в этот, так и остающийся ему чуждым зыбкий туман. И он шел и шел вслед за Псом сквозь мертвый лес, и временами разные луны подсматривали за ними из-за причудливых стволов и ветвей. Господи... – сказал он себе, – где это мы? Неужели там, куда я так и не долетел в тот раз?