Триумфатор - Пучков Лев Николаевич - Страница 28

– Я гвозд в…, на котором ваш сэмейный партрэт висит, мамой клянус, э!!!

Ну, вот примерно в таком аспекте.

Я с затаенной надеждой ждал, что разуваевские дуболомы если уж и не выпишут мерзавцу по полной программе, то хотя бы успеют до вразумительного начальственного окрика отвесить пару крепких тумаков и провести добротную бороздку личиком по канадской травке.

Увы, надежды мои не сбылись. Один принимающий боец утерся, скрипнув зубами, второй, матюкнувшись, потер ушибленную голень, но трогать Экипидора никто не посмел. Его просто швырнули в вольер и заперли калитку.

Вот ведь незадача! Трепетно ожидаемый момент выездного трибунала или хотя бы просто эскорт-услуг так и не состоялся. Сердце просто кровью обливается: тупоголовое начальство лишило нас светлого праздника.

«Выездной трибунал» и «эскорт-услуги» – это мы так называем процесс общения с экипидороподобными типами от момента задержания до сдачи следственным органам.

Понятно, что потом высокопоставленные покровители и адвокаты вытащат, «отмажут» и «отмоют» – но уж в момент задержания рабоче-крестьянские парни в масках непременно выпишут полный пакет социальной справедливости. И тут уж как повезет: если экипидорообразный ведет себя в меру хамски, он просто получит «эскорт-услуги» – то есть обязательная пайка сразу и на пинках – до самого изолятора. Ну а ежели оно насквозь испорчено своей крутостью и абсолютной вседозволенностью и сдуру достанет ствол – вот тут вполне может состояться пресловутый «выездной трибунал» без права на эпиляцию. Какая, в звезду, эпиляция – трупы все равно потом обрастают, это я сам видел…

В общем, это единственный радужный момент в системе отечественного правосудия.

Сдав Экипидора, мы с удовольствием навернули гречки с мясом из полевой кухни и пошли в палатку травить анекдоты с омоновцами, свободными от службы.

Настроение у всех было приподнятое, я бы даже сказал – праздничное. Чувствовалось, что мы делаем большое и важное дело, хоть и рисковое в своей начинательной неизведанности, но совершенно очевидно – полезное и перспективное.

Единственно, как мне показалось, маленько подкачало звуковое оформление. Из динамиков КШМ-ки лилась громкая музыка тематической направленности.

Подлинность не гарантирую, но что-то типа:

Или вот:

Вот такой, примерно, репертуар.

Люди в палатках и на трибунах слушали эту музыку и недвусмысленно ухмылялись. Получался какой-то неуместный гротеск с этаким махровым маскарадно-фестивальным оттенком.

Я спросил у Собакина:

– Музычку отдел обеспечения подбирал?

– Ага. Нравится?

– По-моему, ребята переборщили. Товарищи в вольере могут проникнуться: ага, значит, хлопцы дурачатся, стращают, а на самом деле все это понарошку…

– Ты слишком хорошо думаешь о товарищах в вольере. Они в большинстве своем росли под Аркашу Северного, мугам и рубаи, а эту музыку вообще в первый раз слышат. Кроме того, им сейчас не до музыки, так что они на нее даже внимания не обращают.

– Ну-ну…

– А мне нравится, – сказал Разуваев. – Хорошая музыка – душевная…

Отчего ж ты, земля, под ногами убийц не стонала?!

– Гы-гы… Класс!

Около четырех часов пополудни был доставлен последний задержанный в рамках операции «Сантьяго».

По моим подсчетам, в вольере было человек триста. Не сказать, чтобы уж «как сельдей в бочке», но тесновато, примерно по квадратному метру на брата, так что вальяжно прогуливаться не получится.

В этническом плане имело место пестрое разнообразие: в частности, я заметил в толпе несколько именитых славянских и азиатских воров и авторитетов, однако численный перевес, безусловно, был на стороне «сэрьозных каффкасских мущщин». Не думаю, что в управлении окопались ярые славянофилы, – просто брали тех, кто наиболее плотно «сидит» в нашей теме, вот и получился такой закономерный результат.

В толпе присутствовало несколько окровавленных буйных дебоширов, которые выкрикивали лозунги охрипшими от ругани голосами, но в целом люди вели себя тихо, сдержанно и настороженно. Народ подобрался бывалый, знающий себе цену и не привыкший попусту бакланить на ровном месте.

Экипидор (напомню – товарищ никогда не сидел в пенитенциарном учреждении) чувствовал себя в своей тарелке: вокруг него кучковалась значительная массовка соплеменников, которые относились к нему с большим уважением – буквально в рот смотрели.

У меня мелькнула мысль: зря его взяли. Изгадит нам, сволочь, всю малину. Люди прекрасно знают, что товарищ абсолютно непотопляемый, с гигантскими связями и авторитетом. Ведет себя агрессивно и нагло, бить его нельзя, так что запросто может настроить публику в вольере в духе массовой «отрицаловки».

Вообще мне интересно: тот, кто придумал водворить Экипидора в загон, он чем руководствовался?! Хотел показать кавказским ворам, что мы все такие из себя крутые – самого ушлого вашего покровителя на шконку опустили?! Ну так ведь еще неизвестно, во что это выльется в конечном итоге, а неприятности мы может огрести уже прямо сейчас, на начальном этапе следственных действий…

В 16.45 подъехал Азаров.

Собрав народ в палатке, оборудованной под столовую, генерал подвел итог первой фазы операции «Сантьяго», поблагодарил за безупречную работу и сказал, что у нас есть примерно пара часов на отдых.

– А что будет через пару часов? – явно подыгрывая шефу, спросил Собакин.

– Через пару часов наше ворье возьмется за ум и в массовом порядке начнет ударно сдавать свой «белый» бизнес. Так что работать придется засучив рукава, без сна и отдыха, буквально – не разгибаясь.

– Что-то ты, Иван Алексееич, слишком хорошего мнения о нашем ворье, – седой омоновский командир (видимо, давний знакомый Азарова) недоверчиво хмыкнул и покачал головой. – Ты что, собираешься их травить каким-то хитрым газом?

– Хитрым? Хе-хе… Я бы их лучше бесхитростным хлорпекрином траванул, если бы дозволили!

– Ага… И чего ты хочешь с ними делать?

– А давай – на ящик водки! – Азаров решительно протянул седому полковнику руку. – Два часа – это край, с запасом. Начнется все гораздо раньше: как только первая тройка сдастся, остальные в очередь встанут, еще и торопить будут.

– А если не будут?

– Значит, водка твоя.

– Думаю, она уже и так моя, – командир омоновцев скрепил рукопожатие. – Хотя… Ради того, чтобы это увидеть, я не то что ящик, квартиру бы отдал. За такое – не жалко.

– Да кому нужна твоя хрущоба с тараканами! – Азаров нервно усмехнулся и машинально выпил чей-то чай, стоявший на столе. Вообще было заметно, что генерал слегка на взводе. – Пошли покажу, как это работает. Остальные тоже могут присутствовать. Единственная просьба – никаких охов-вздохов и прочих эмоций. Стоим молча, слушаем, делаем суровые и умные морды лица…

Дважды приглашать никого не пришлось – все присутствующие организованно двинули к вольеру.

Азаров остановился в трех метрах от калитки и, не повышая голоса, нарочито ровно и спокойно сделал заявление:

– Сейчас я сообщу важную для вас информацию. Повторять не буду, так что слушайте внимательно. Если кто-то что-то пропустит – это ваши проблемы, так что можете не дышать, не двигаться – все замрите и слушайте в оба уха. Итак…

– Э, генерал, ты кто, э? – мгновенно «включился» Экипидор, протискиваясь к калитке. – У Президента я тебя не видел, в Думе – тоже. Ты кто?