Искатели злоключений. Книга 1 - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович - Страница 20

Пряча монетки в курточку, Пип тихо проронил:

– Могли бы сразу обшарить нашу одежду… Зачем торчать двое суток в засаде и устраивать эту комедию? Не понимаю!

Эрих Меткий Глаз обиженно хмыкнул:

– Я, в первую очередь, охотник, а уже потом грабитель! Сначала работа, затем развлечение!

Мне это показалось забавным:

– Но вы потеряли напрасно целых два дня! Добычи не добыли никакой!

– Ну и что? – спокойно ответил гнэльф и забросил ружье за плечо стволами вниз. – Охотникам не всегда улыбается счастье. Еще мой папаша, приучая меня к охоте, любил приговаривать: «Либо утке везет – либо стрелку». Да, я остался без трофеев, но зато и вас не ограбил: как видите, мой отец был прав!

Пип покачал головой, поражаясь мудрости старого охотника, а я поспешил поинтересоваться у господина Эриха, где находится ближайшая железнодорожная станция.

– Пойдете на северо-восток, у Ежиного Водопоя повернете налево, а там – за Козьим Лугом – и станция! Всего пять мерхенмиль! – охотно ответил Меткий Глаз и поправил на толстом животе патронташ.

– Спасибо, – поблагодарил я, решив не выяснять у бравого гнэльфа подробности нашего маршрута (вдруг ему взбредет в голову снова заняться любимым хобби?!). – Вы нас здорово выручили!

И, склонившись поближе к Пипу, я прошептал:

– Произносим заклинание и превращаемся в невидимок! Не станем испытывать судьбу!

– Ага… Хорошо… – пролепетал мой друг и судорожно начал бормотать волшебную фразу.

– Что с тобой? Тебе плохо? – заволновался горе-разбойник и шагнул к Пипу.

Но мой приятель ему не ответил и медленно растаял в воздухе.

Глава десятая

К счастью, Эрих Меткий Глаз не отважился продолжать охоту на пуппетроллей. Он был так удивлен нашим внезапным исчезновением, что, наверное, еще с полчаса простоял на берегу с открытым ртом. А когда очнулся от столбняка, то наших следов на песке уже не нашел: их задуло налетевшим порывом ветра. Правда, ему был известен маршрут, по которому мы собирались отправиться, и он легко мог бы догнать двух маленьких беглецов, но… Мы и тут применили пуппетролльскую хитрость: вместо того, чтобы идти на северо-восток, мы побрели на северо-запад, намереваясь чуть позже свернуть направо и выйти к загадочному Ежиному Водопою. И, конечно, заблудились – в который уже раз за эти сумасшедшие дни.

– Что будем делать? – спросил меня Пип после двухчасового кружения по широкой и пустынной долине. – Здесь нет ни крошечной лужицы, ни ручейка, которые можно было бы назвать «Ежиным Водопоем»!

– Здесь даже самих ежей нет, – согласился я и остановился на маленьком пригорке, чтобы слегка отдохнуть и осмотреться. – Давай-ка перекусим с тобой, а после отправимся дальше. Глядишь, куда-нибудь и выйдем.

– У нас остались только сухарик и леденец, а это плохая замена сытному обеду…

– Зато в лесу наверняка растут грибы и ягоды, – я показал приятелю на небольшую рощицу на краю долины.

– Что-то не хочется снова в лес соваться… – поежился Пип.

Но я его успокоил:

– А мы не станем вглубь заходить. Побродим по краешку – что-нибудь и найдем!

– Приключения мы найдем, – вздохнул Пип и добавил: – Приключения и новые муки!

Я махнул с досадой на слишком осторожного приятеля рукой и, сбежав с пригорка, двинулся в сторону рощицы. Пип нехотя поплелся за мной, продолжая тихо бубнить:

– В лес ему захотелось… По грибы, по ягоды… Забыл, где находишься? В Мерхенштайне!

Я шел вперед, не оглядываясь, и старался не обращать внимания на нытье своего дружка. Хотя, если признаться честно, меня тоже пугала неизвестность. Я прекрасно помнил, ГДЕ мы находимся: от дядюшки Кракофакса я наслушался разных историй о здешних краях. Но противное чувство голода заставляло меня торопливо шагать по направлению к лесу: мне так хотелось набить пустой желудок сочными и сладкими ягодами!

Глава одиннадцатая

Нам повезло: едва мы вступили в рощу, как сразу наткнулись на полянку с ежевикой.

– Вот видишь! – радостно крикнул я приятелю. – А я тебе что говорил!

– Про ягоды я не спорил… – промямлил смущенно Пип. – Я другое имел в виду…

Словно воробьи на хлебные крошки, мы набросились на россыпи аппетитных ягод. И вскоре так насытились, что начали даже икать.

– Ик… Сейчас бы чашечку кофе… – проговорил Пип, садясь на траву и доставая из кармашка носовой платок.

– Или… ик… какао, – добавил я и тоже вытер рот рукавом клоунской курточки.

– А потом хорошо бы ик… забраться на кровать, включить хорошую музыку и ик… часок подремать! – мечтательно закатил глазки мой усталый дружок.

– Да, хорошо бы… – Я снова икнул и прервал бесплодные мечтания. – Скоро будет дождь, смотри, какие тучи надвигаются!

Над широкой долиной, приближаясь к роще, в которой мы сидели, быстро мчались грозовые рваные облака. Вмиг все вокруг потемнело, и через минуту на меня и Пипа обрушился страшный ливень. Вскочив на ноги, мы опрометью кинулись к одинокому старому дубу, стоявшему чуть в стороне от ежевичной поляны. Я знал, что прятаться под деревьями в грозу очень опасно – в них может ударить молния, – но и стоять под дождем удовольствие было не из приятных. Добежав до лесного великана, мы с радостью обнаружили в нем большое дупло, которое располагалось не высоко от земли. Вскарабкавшись по морщинистой коре до темного отверстия, мы заглянули внутрь, но ничего там не увидели. Кроме, разве что какого-то мха, сухих веточек и пожухлых листьев. Мы приняли это мусор за птичье гнездо и решили без приглашения заглянуть к пернатым в гости.

– Как тут пахнет! – поморщился Пип, когда мы спрыгнули вниз. – Можно подумать, что здесь живут не милые пташки, а горные козлы!

– Прекрати привередничать. По-моему, лучше сидеть в теплом дупле, зажав нос, чем торчать снаружи под холодным ливнем!

Я сделал несколько шагов по вонючему войлочному коврику и наткнулся на какую-то преграду, довольно мягкую и покрытую не то мхом, не то шерстью. Я попробовал обследовать ее в темноте наощупь, но она вдруг быстро-быстро задергалась, и поднявшийся ветер сдул меня прямо Пипу в объятья.

– Кажется, началось землетрясение… – прошептал мой друг, пытаясь удержаться на ногах – под нами все ходило ходуном, и мы вот-вот готовы были повалиться на эту зыбкую твердь.

Внезапно все пространство «птичьего гнездышка» озарилось каким-то красноватым, почти багровым, светом, и нам стало вдвойне жутковато: мы поняли, что это включились не электролампочки, а просто в темноте зажглись чьи-то страшные глаза.

– Кто здесь? – раздалось глухое буханье. – Кто ко мне лезет, когда я сплю?!

Пип, страшась заорать от испуга, зажал себе руками рот. А я, сообразив, что нас могут принять за блоху и прихлопнуть, набрался смелости и громко крикнул:

– Простите, что мы вас потревожили! Мы сейчас же уйдем!

– И я не узнаю, кто тут прыгал на мне и щекотал мое ухо? – снова прогремело в дупле, как в пустой огромной бочке.

– Мы – маленькие пуппетролли, спрятались у вас от дождя, – надсаживая горло и опасаясь, что меня не услышат, крикнул я что было мочи. – Мы думали, здесь никого нет, вот и залезли в дупло! Еще раз простите и – до свидания!

– Что ты, что ты! Какое «до свидания»! – насмешливо пробухал загадочный незнакомец и, бережно сграбастав меня и Пипа в мохнатую лапу, снял со своей головы и поднес поближе к рубиновым фарам. – Верно: вы – пуппетролли! – рассмеялся он, хорошенько рассмотрев непрошенных гостей. – Давненько я с вами не встречался!

Увидев страшную рожу мохнатого чудовища с громадным, похожим на бейсбольную биту, носом и ртом, растянутым до ушей, я готов был поклясться, что не встречался с ним ни разу в жизни: уж я-то запомнил бы его навсегда! Во всяком случае, я не забыл бы его имя. Пихнув окаменевшего Пипа в бок, я прошептал:

– Ты не знаешь, с кем мы имеем честь беседовать?

Пип, даже если бы что-то и знал, сейчас мне все равно бы не ответил: он стоял ни жив, ни мертв и только завороженно смотрел в пламенеющие красным светом глазищи лесного монстра.