Американские боги - Гейман Нил - Страница 40

– С чего ты взяла, что я тебя повезу?

– Потому что я девица, попавшая в беду, – сказала она. – А ты рыцарь на... да на чем угодно! На грязнючей тачке. Ты видел, тебе на заднем стекле написали «Помой меня!»? – Тень сел в машину и открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья. Свет, который обычно зажигается, когда в машине открывают переднюю дверь, не зажегся.

– Нет, – сказал Тень. – Не видел.

Она забралась внутрь.

– Это я написала, – сказала она. – Собственноручно. Пока еще не стемнело.

Тень завел мотор, включил фары и выехал на трассу.

– Налево, – подсказала Сэм.

Тень свернул налево. Несколько минут спустя заработала печка, и блаженное тепло заполнило салон.

– Ты все время молчишь, – сказала Сэм. – Скажи чего-нибудь.

– Ты человек? – спросил Тень. – Настоящий-пренастоящий, рожденный от мужчины и женщины, живущий и дышащий человек?

– А то кто же? – сказала она.

– Ладно. Это так, проверка. Так что ты хочешь от меня услышать?

– В данный момент что-нибудь ободряющее. А то у меня вдруг возникло такое чувство, какого хрена я делаю в этой чертовой машине с каким-то психом?

– Это точно, – сказал он. – У меня тоже такое чувство возникло. И как тебя приободрить?

– Ну, просто скажи, что ты не беглый зэк и не серийный убийца или типа того.

Он на секунду задумался.

– Вообще-то нет.

– Все-таки ты подумал, прежде чем ответить.

– Я отмотал срок. Но никогда никого не убивал.

– Оба-на!

Они заехали в маленький городок, освещенный уличными фонарями и рождественскими мигающими фонариками, и Тень взглянул на Сэм. Черные коротко подстриженные волосы девушки лежали в беспорядке, на лицо она была симпатичная, но, решил про себя Тень, слегка мужеподобная: будто лицо высекли из камня. Она смотрела на него.

– И за что тебя посадили?

– Поуродовал пару типов. Сильно злой был.

– Хоть за дело?

Тень на секунду задумался.

– Раньше думал, что да.

– Ты и сейчас сделал бы то же самое?

– Черта с два! Я три года жизни в тюрьме угробил.

– Н-да. А в тебе есть индейская кровь?

– Да вроде нет.

– А по виду так есть.

– Прости, что разочаровал.

– Да ладно. Есть хочешь?

Тень кивнул.

– Было бы неплохо, – сказал он.

– Есть тут одно местечко, прямо после тех фонарей. Кормят прилично. И недорого.

Тень припарковался на стоянке. Они вышли из машины. Он не стал ее закрывать, но ключи сунул в карман и достал оттуда несколько монеток, чтобы купить газету.

– У тебя хватит денег, чтобы здесь перекусить? – спросил он.

– Хватит, – она вскинула подбородок. – Я в состоянии сама за себя платить!

Тень кивнул.

– Знаешь что. Давай бросим жребий, – сказал он. – Орел – ты платишь за меня, решка – я за тебя.

– Дай я сначала монету посмотрю, – недоверчиво сказала она. – А то был у моего дядюшки четвертак с двумя орлами.

Она рассмотрела монету и убедилась, что с ней все в порядке. Тень положил четвертак на большой палец орлом вверх, а потом ловко подбросил монету, так что она задрожала и словно завертелась в воздухе, он поймал ее и, перевернув, выложил перед Сэм на тыльной стороне левой ладони.

– Решка! – обрадовалась она. – Ты платишь.

– Да. Не все же мне выигрывать.

Тень заказал мясной рулет, Сэм – лазанью. Тень пролистал газету: может, там что-нибудь написали про убийство в товарном поезде. Ничего такого не было. Единственное, что привлекло его внимание, – статья на первой странице: рекордное число ворон наводнило город. Местные фермеры решили развесить мертвых ворон на общественных зданиях по всему городу, чтобы отпугнуть живых; орнитологи сказали, что это не сработает, что живые вороны попросту сожрут мертвых. Но местные стояли на своем. «Увидят трупы своих сородичей, – сказал представитель общественности, – и наверняка поймут, что здесь им не рады».

Принесли заказ: еда горой лежала на тарелках, и от нее валил пар. Одному человеку такую порцию было не осилить.

– Ну и зачем тебе в Каир? – с полным ртом спросила Сэм.

– Понятия не имею. Босс вызывает, говорит, я ему там нужен.

– А чем ты занимаешься?

– Мальчик на побегушках.

– Ну, – улыбнулась Сэм, – на мафиози ты не тянешь, да и ездишь на каком-то говне. Слушай, а с чего это у тебя в машине бананами воняет?

Не отрываясь от еды, Тень пожал плечами.

– Может, ты банановый контрабандист, – прищурившись, сказала Сэм. – Ты, кстати, так и не поинтересовался, чем я занимаюсь.

– Думаю, учишься.

– В колледже Висконсина в Мэдисоне.

– И там ты, конечно, посещаешь курсы по истории искусства и женским исследованиям41, ну, может, еще из бронзы чего-нибудь отливаешь. А еще, наверное, в кафе подрабатываешь, чтобы за жилье платить.

Глаза у нее округлились, а ноздри раздулись, она даже вилку отложила.

– Как, твою мать, ты это делаешь?

– Что делаю? Сейчас ты скажешь: ой, нет, я вообще-то изучаю романские языки и орнитологию.

– То есть ты хочешь сказать, ты просто угадал?

– Что угадал?

Она смотрела на него во все глаза.

– Странный же ты, мистер... Как там как тебя зовут.

– Тенью меня зовут.

Она скривила рот, будто попробовала что-то невкусное. Замолчала, опустила голову и принялась доедать свою лазанью.

– Ты знаешь, почему это место называют Египтом? – спросил Тень, когда она доела.

– Окрестности Каира? Ну да. Он стоит в дельте Огайо, при впадении в Миссисипи. Как египетский Каир – в дельте Нила.

– Логично.

Она откинулась на спинку стула, заказала кофе и шоколадный торт с кремом и расчесала рукой черные волосы.

– Ты женат, мистер Тень? – спросила она и, так как он не торопился с ответом, добавила: – Ха, я, кажется, опять задала каверзный вопрос!

– Жену похоронили в четверг, – сказал он, тщательно подбирая слова. – Она погибла в автокатастрофе.

– Господи, боже мой! Прости.

– Да ладно.

Повисла неловкая пауза.

– Моя единокровная сестра потеряла ребенка, племянника моего, в конце прошлого года. Тяжело это.

– Да. Тяжело. Отчего он умер?

Она отпила кофе.

– Мы не знаем. Мы даже точно не знаем, мертв он или нет. Он просто пропал. Ему было всего тринадцать. Пропал в середине прошлой зимы. Сестра места себе не находила.

– А были... были какие-то зацепки? – Он вдруг почувствовал себя копом из телевизора. И решил переформулировать вопрос. – Полиция подозревала, что было совершено преступление? – Но прозвучало еще хуже.

– Полиция подозревала зятя моего долбанутого, отца без родительских прав. Он настолько долбанутый, что вполне мог сына выкрасть. Может, и правда выкрал. Сестра живет в городке в Норт Вудс. Маленький такой, милый, симпатичный городок, там даже двери никто никогда не запирает. – Она вздохнула, покачала головой. Чашку она держала обеими руками. – Ты уверен, что в тебе нет индейской крови?

– Мне, по крайней мере, об этом ничего не известно. Может, и есть. Я почти ничего не знаю об отце. Хотя, думаю, мама бы мне сказала, если бы он был индейцем. С чего бы ей скрывать?

Сэм опять скривила рот. Она осилила шоколадный торт едва до половины: кусок был размером с пол ее головы. Она пододвинула тарелку Тени.

– Хочешь?

– Не откажусь, – улыбнулся он и доел торт.

Официантка принесла счет, и Тень расплатился.

– Спасибо, – сказала Сэм.

На улице холодало. Мотор прочихался как следует и только после этого завелся. Тень дал задний ход, вырулил на дорогу и поехал на юг.

– Ты когда-нибудь читала Геродота? – спросил он.

– Что? Кого?

– Геродота. Читала его «Историю»?

– Знаешь, – задумчиво произнесла она, – я что-то не врубаюсь. Ты откуда слова такие берешь? Ты о чем вообще? Сначала молчишь как пень, потом мысли мои дурацкие читаешь, а потом вдруг мы ведем беседу о Геродоте. Нет, я не читала Геродота. Что-то слышала. По национальному радио, наверное. Это его, кажется, называют отцом лжи?