Охотники за мизераблями - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович - Страница 30

Глава тридцать восьмая

Грабители побывали в «Приюте сумасбродов» в понедельник. А уже во вторник все утренние американские газеты пестрели сообщениями о поимке загадочной шайки мошенников. Даже серьезная научная газета «Ой ли?!» дала статью профессора Лешека Вампировского, в которой ученый с мировым именем досконально проанализировал показания пойманных жуликов. Статья называлась: «Умора – реальность или галлюцинация?»

Левон Тигранович Анчуткян, когда увидел заголовок, чуть было не задохнулся от удивления: Умора?! Его старая знакомая?! Отдышавшись, Анчуткян принялся читать статью. А когда прочитал ее, то понял: кажется, его друзья снова попали в беду! Сам Левон Тигранович в эти дни находился в Америке в городе Бостоне на конференции по загадочным явлениям. Он должен был делать доклад о новой породе рыб, выведенной в московском НИИЗЯ.[1]

Доклад Анчуткяна обещал вызвать фурор в научных кругах, и наш профессор тщательно готовился к своему выступлению. Но статья в газете «Ой ли?!» нарушила все планы Левона Тиграновича. «Бог с ним, с докладом! В следующий раз выступлю. Главное – друзей спасать нужно!» И профессор, скомкав газету и сунув ее в портфель, ринулся к выходу из университетской аудитории. Спустя тридцать минут он уже сидел в автобусе и мчался в Нью-Икс, а уже через пять часов Анчуткян переступил порог отеля «Приют сумасбродов».

– Маришка… Уморушка… Иван Иванович… Где вы?

Мы были здесь! Невидимые, мы набросились на нашего старого друга и стали тискать его в своих объятиях и целовать в разгоряченные щеки. Профессор стоял ошеломленный и даже не делал попытки ответить нам тем же: он, хотя и знал, что встретится с привидениями, все-таки не был готов целоваться с ними.

Глава тридцать девятая

Когда мы рассказали профессору Анчуткяну обо всем, что с нами произошло, Левон Тигранович долго не мог придти в себя и только время от времени негромко восклицал: «Ну, надо же!.. Кто бы мог подумать!.. Ну и ну, друзья мои!.. Ну и ну!..»

А когда он все-таки пришел в себя, то спросил:

– И долго вы намереваетесь ждать четвергового дождика? Не лучше ли вызвать сюда Калину Калиныча и воспользоваться его феноменальными способностями в области колдовства?

– Уже недолго, Левон Тигранович, – вздохнул я, не скрывая своей печали. – Мы не хотели волновать старого лешака и думали обойтись без его помощи.

– А разве он не волнуется сейчас? Его любимая внучка и друзья куда-то сгинули, и вы считаете, что он не волнуется?!

Я улыбнулся:

– Сегодня семнадцатое июня, Левон Тигранович, а мы пропали двадцать первого. У нас четыре дня осталось в запасе!

Профессор обомлел:

– Как четыре дня в запасе?! Вы что – еще не пропали?!

– Нет, – объяснила Уморушка, – мы еще в Навидаде Христофора Колумба дожидаемся.

– Какого Колумба?..

– Того самого, Христофора.

Я понял, что Уморушка сейчас окончательно запутает бедного Анчуткяна, и пришел ему на помощь:

– О Колумбе потом поговорим, Левон Тигранович. А ситуация у нас сложилась простая, хоть и парадоксальная. Все еще только случится, Левон Тигранович, вы понимаете это?!

– Понимаю… – профессор вжался в кресло еще сильнее. – Значит, все еще можно исправить… отменить… исключить…

– Нет! – воскликнула вдруг Маришка, сидевшая все это время молча рядом с Анчуткяном. – Отменять ничего не нужно! Иначе мы не спасем Маусвилл от мизераблей, не задержим оборотня Клайда и трех грабителей…

– Нам расколдоваться нужно и домой вернуться, а больше нам ничего не требуется, – добавила Уморушка.

Левон Тигранович посмотрел на меня (точнее, на то кресло, в котором я сидел), и в его глазах я прочитал немой вопрос: «Вы с ними согласны?!»

– Пожалуй, девочки правы, – проговорил я не совсем решительно, – что было, то было… Живы остались – и слава Богу!

В этот момент к нам в комнату постучались.

– Да-да, мистер Вуд, входите!

Владелец отеля открыл дверь и в растерянности остановился на пороге.

– Кажется, здесь никто не сидит, – показал ему Левон Тигранович на свободное кресло.

– Благодарю, – и мистер Гарри Вуд присоединился к нашей компании. – Вы что-нибудь решили? – спросил он после небольшой паузы у Левона Тиграновича.

– Пока нет, – ответил Анчуткян, но я думаю, что нужно вызвать ее дедушку, – и он кивнул головой в сторону одного из пустых кресел.

Кресло скрипнуло и ответило Уморушкиным голосом:

– Лучше не надо… После четверга – уж так и быть…

– Осталось два дня до четверга, дайте мне шанс самому исправить случившееся, – попросил и мистер Гарри. – Это так важно для науки!

Услышав про науку, Анчуткян чуть-чуть сжалился:

– Хорошо, до четверга подождем. Но если дождя не будет, я даю срочную телеграмму в Апалиху. Петр Васильевич найдет возможность передать ее адресату. Вы со мной согласны, Иван Иванович?

Разумеется, я был согласен! Торчать еще неопределенное время в «Приюте сумасбродов» мне никак не хотелось. К тому же приближалась роковая суббота – день нашего исчезновения.

– Или мы расколдовываемся в четверг, или шлем телеграмму, – заверил я твердо профессора Анчуткяна, – а пока потерпим.

– Тогда до четверга, – Левон Тигранович поднялся и пожал на прощанье руку мистеру Гарри Вуду, – желаю успеха, коллега! – Анчуткян повернулся к пустым креслам и отвесил общий поклон: – До встречи, друзья мои! В среду я сделаю доклад на конференции, а в четверг буду у вас.

Анчуткян и Гарри Вуд вышли из нашей комнаты и направились по коридору к выходу из отеля. А мы все трое прильнули к окну и не отрывались от него до тех пор, пока автомобиль с профессором не скрылся из вида.

Глава сороковая

А теперь, пожалуй, самое время рассказать о тех событиях, что произошли в Апалихе после нашего исчезновения. А произошло там, оказывается, вот что. Как только мы с Маришкой и Уморушкой были втянуты в прожорливый экран телевизора, Калина Калиныч со всего маху ударил проклятый ящик об пол. Кинескоп взорвался, и телевизор рассыпался на мелкие кусочки. Тщетно рылись несчастные дедушки в обломках: кроме битого стекла и запыленных радиодеталей они ничего не смогли разыскать. Даже волшебной палочки – и той не было в груде телевизионных останков.

Вставая с пола и прекращая бессмысленные раскопки, Калина Калиныч поклялся:

– Я найду их! Я все равно найду их! Я обшарю всю землю, загляну во все укромные ее уголки, но я отыщу наших любимых внучек и беднягу Гвоздикова! Клянусь своими сединами!

– И мы сидеть сложа руки не станем! – кивнула головой Маришкина бабушка. – Садись, Петр, пиши заявление в милицию! Пусть всемирный розыск объявят!

– В милицию – это обязательно… Это я сейчас напишу… – Петр Васильевич открыл трясущимися от волнения руками шкафчик, где хранились письменные принадлежности, и достал из него тетрадку и авторучку. – Очки еще надо, в пиджаке которые… – Он снял с вешалки свой пиджачок и вынул футляр с очками. – Я готов! – доложил он вскоре, усаживаясь поудобнее за столом.

– Пожалуй, я полечу… – тихо проговорил Калина Калиныч, обращаясь одновременно к супругам Королевым. – Каждая секунда сейчас дорога.

– Да-да, лети, Калиныч, – попрощался с лешаком Петр Васильевич, не вставая из-за стола. – Ежели что – дай знать… – Он открыл футляр, собираясь достать из него очки, и вдруг вскрикнул: – Стой!.. Стой, Калинушка!.. Не исчезай!..

Калина Калиныч, который уже шептал слова заклинанья, оборвал волшебную фразу на полуслове.

– В чем дело, уважаемый? – спросил он удивленно. – Мне лететь нужно, внучек спасать!

– А куда лететь, тебе ведомо? Может быть, в этой бумажке и хранится ответ! – и Петр Васильевич бережно развернул листок бумаги, который оказался телеграфным бланком. – Вчера принесли, думал, розыгрыш… – Петр Васильевич надел очки и стал читать: