Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха - Гаврюченков Юрий Фёдорович - Страница 31

Ошалев от обилия комнат, я рванул на себя первую попавшуюся дверь. На меня шарахнулось толстое белое привидение. Я сходу втер ему ногой в пах. Привидение завизжало, но не скрючилось, только схватилось за ушибленную промежность и запричитало.

«Баба! – понял я и ударил плечевым упором АКМС в лоб. Привидение рухнуло. – Точно, сегодня день огорчения женщин!»

Я заскочил в комнату, перепрыгнув через неловко упавшее привидение. Мы разбежались по квартире удивительно быстро. Я огляделся и понял, что остался один. Привидение не подавало признаков жизни. Это явно была женская половина: заставленное флакончиками трюмо, всюду пестрые салфеточки, большая тахта, застеленная бархатным зеленым покрывалом. Ногой я перевернул привидение на спину. Из-под низко надвинутого хиджаба (погулять она, что ли, приоделась?) выглянул большой отвислый нос и одутловатые щеки. Фу, родит же земля такого монстра! Если это и была жена бен Ладена, то, наверное, самая старшая и почетная. Но вот что с ней делать-то? Я поозирался в поисках веревки, которой можно было бы связать пленнице руки. В углу стоял маленький телевизор. Я выдернул из розетки вилку, сбросил на пол агрегат, наступил на него и вырвал провод.

– Молодец, по-солдатски! – одобрил Слава, заглядывая в комнату. Автомат он держал стволом вниз, прикладом у плеча, всегда готовый выстрелить навскидку.

– А что делать, если нет ножа! – я закинул АКМС за спину и прочно скрутил руки жене бен Ладена. Слава тем временем стоял в дверях, с автоматом наготове.

– Давай ее в большую комнату, – сказал он, когда я завязал узлы. Мы перетащили женщину в залу. Арабы снесли перегородку, сделав просторную квадратную гостиную, увешанную коврами в восточном вкусе. Столы, стулья и сервант с телевизором, впрочем, были вполне европейские. Сюда бандиты стаскивали добычу: пару окровавленных фидаинов в спортивных костюмах и жирного бен Ладена, целого и невредимого. Правда, вживую он почему-то не походил на короля террористов – просто холеный чурка, потерявший от испуга аристократический лоск. Пленник уныло сидел за столом, спрятав между ног скованные браслетами запястья. Его придерживал за плечо довольно улыбающийся Енот. Бобер деловито вытирал приклад ружья о грудь оглушенного фидаина.

– Кто это у вас? – заметил нашу ношу Енот.

– Баба, – лаконично ответил я.

– Откуда? – Бобер настороженно зыркнул в нашу сторону.

– Я-то откуда знаю? Вон там нашел, – указал я в сторону комнаты.

– Пацаны, – обратился к нам вышедший из дальней комнаты Лось, – берите бен Ладена и несите вниз. Плетки только спрячьте. Енот, помоги им.

Он сложил плечевой упор «сайги» и спрятал ее в баул.

Пока я убирал наши автоматы, Слава с Енотом вздернули под руки араба и выволокли на лестницу. Я догнал их и вызвал лифт. Пленник бегал взглядом по нашим лицам, словно пытаясь прочесть свой приговор. От страха он плохо соображал, во всяком случае, глаза у него были совершенно пустые и на простые команды не отзывался. Возможно, араб просто не понимал русского языка.

Мы спустили бен Ладена вниз и погрузили его жирную тушку в кузов. Залезли сами и задернули тент. Через десять минут стукнули двери кабины. Зарокотал движок. «ГАЗ-66» шатнулся взад-вперед и тронулся.

Оставшись без братвы, Енот избегал даже смотреть в нашу сторону. Он сосредоточился на пленнике, что-то неслышно за шумом двигателя спрашивал у него и наконец с понтом поставил ногу ему на плечо.

– Как думаешь, замочили они духов? – крикнул мне в самое ухо Слава.

– Не знаю, – наклонился к нему я. – Можешь сам у них спросить. – Приедем, спрошу.

Грузовичок доставил нас обратно в провинциальный двор. Мы выпрыгнули из кузова. Лось говорил с кем-то по мобильнику.

– Завалили там зверей? – миролюбивым тоном поинтересовался у Лося «афганец».

– Да нам не платили, чтобы их валить, – бригадир выбил из пачки «Мальборо», достал из чехольчика на поясе зажигалку, чиркнул, закурил. – Угощайся. Где-то я тебя видел.

– В «Крестах» на «пятерке» ты мог меня видеть. – Слава взял сигарету. – Тебя к нам в пять три-три на полчаса кинули. Ты все это время у двери на бауле просидел и через кормушку с корпусным общался.

– Да, точно, был такой период в моей жизни, – согласился Лось. – Опера меня тогда из хаты в хату гоняли. Теперь я тебя вспомнил. Это ты по всей «пятерке» афганские порядки устанавливал?

– Какие «афганские»? Я просто «черным» борзеть не давал. Порядки были нормальные, – начал заводиться Слава.

– Ладно, дело старое, проехали. – Лось даванул косяк. – А вот и наш спонсор едет.

Действительно, во двор зарулил белый «фиат». Следом за ним двигался темно-синий мини-вэн «Рено канго». Отважный рыцарь вернулся собирать урожай с большой подмогой. «Фиат» подъехал вплотную к нам. Из салона, будто подброшенный пружиной, выскочил кабальеро.

– Как ваши дела? – вопрос из уст отсиживавшегося в сторонке испанца прозвучал смешно.

– Наши дела в прокуратуре, – не удержался Енот.

– Смотри в кузове, – Лось указал испанцу на «ГАЗ-66». С таким же легким презрением предки бандита, тамбовские плотники, сдавали работу скупому заказчику. Вместо комтура проверять работу полез Хенаро Гарсия. Через минуту он выглянул из-под тента и что-то сказал по-испански. Эррара махнул рукой. Из «рено» вылезли еще трое рыцарей и двинулись к «шишиге».

– Я доволен вашей работой, госопода. – Эррара достал из бумажника пачку стоевровых купюр и протянул Лосю, пачку поменьше он отдал мне. – Вы сделали хорошее дело. Возможно, вам скоро придется опять поработать.

Он торопился. Мы тоже не собирались задержи. ваться. Пожелав братве удачи и получив в ответ то же напутствие, сели в «гольфик» и спешно покину ли сонный двор. За нашей спиной испанцы грузила бен Ладена в «рено». Им предстояло долгое и познавательное общение.

– Ишь ты, припомнил он меня, – бурчал Слава, пока я гнал по раскаленным улицам домой. – Афганские порядки я устанавливал...

– Фигня, Слава, – сказал я. – Какая разница, устанавливал или не устанавливал, дело прошлое, зачем гонять за пустое? Поехали лучше расслабимся, послушаем рок-н-ролл. Мы денег сегодня срубили, надо радоваться жизни.

Когда мы убрали автоматы в тайник и спустились во двор, отряхиваясь от чердачной пыли, настало пять часов.

– Время еще детское. – Слава поглядел на трофейные часы. – На машине поедем?

– Ни фига, тачку поймаем. Гулять так гулять, а пьяным я за руль больше не сяду. Держи, кстати, – я отсчитал другану половину пачки. – Зайдем в обменник, а оттуда в кабак.

– Да забей, Ильюха, – отмахнулся корефан. – У меня рублей полно.

Щедрость фронтовика, привыкшего пускать на ветер всю наличку, показалась мне транжирством, и я решил сегодня накрыть поляну сам.

Через сорок минут мы усаживались за столик «Rocking-hors»-пaбa. В кармане я ощущал толстый пресс рублей – по пути все же завернули в банк. Рок-н-ролльную пивную «Лошадь-качалка» я выбрал по ассоциации с последней пьянкой. Не потому, что решил накачаться, как конь, а просто нашел визитку Рикки и захотел послушать живую музыку.

По случаю детского времени рокабилли еще не играли. Мы заказали водки и стейк. В ожидании заказа разминались пивом.

– Длинный сегодня день получился, – вздохнул я. – Столько всего... По-моему, уже наступило послезавтра.

– Война, – сказал Слава. – День за три.

– Не только, я с утра еще... – прервался я, пока официант ставил графин водки и рюмочки. – Вроде бы как похоронку отвозил жене Петровича.

– Понимаю, – заметил «афганец», выдержав скорбную паузу. – Давай за Петровича.

Он разлил водку, и мы опрокинули не чокаясь. Полирнули пивком, посидели молча, приходуясь, однако я по-прежнему оставался не в своей тарелке. Алкоголь не цеплял совершенно. Мне было не по себе от знакомства с бандитами, да и с арабами уж как-то слишком легко получилось. Наскоком, без подготовки. Это беспокоило еще больше.

– Мы удачно использовали фактор внезапности, – сказал Слава, когда я поделился с ним своими опасениями. – А что без подготовки работали – это значит, что кабальеро своим не доверяют. Делают важные дела быстро, чтобы утечек информации не было.