Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха - Гаврюченков Юрий Фёдорович - Страница 30

Но сейчас кипения жизни заметно не было. Дворовая аура словно силовым куполом накрыла нас и отрезала от шумов мегаполиса. Даже Хорхе Эррара и вылезший с водительского места здоровяк Хенаро Гарсия, казалось, были разморены сонным покоем захолустья.

– Госопода, – предупредил нас Эррара перед входом, в дом, – ваши коллеги, с которыми вам придется работать, взяли себе клички зверей. Чтобы не открывать ваши настоящие имена, выберите для себя клички заранее.

– А у них какие? – спросил Слава. – Лось, Енот и, э-э... Бобер. «Значит, трое», – подумал я.

– Тогда я буду Медведь, – моментально отреагировал «афганец».

– А я буду Выхухоль, – сказал я.

– Как? – вытаращил глаза Эррара.

– Выхухоль. Это такой водяной зверек, живет в России, питается рыбой. – Больше я ничего о выхухоли не знал и объяснил как сумел.

– Выхухоль, – довольно чисто повторил испанец. – Пусть будет Выхухоль. Я вас так и представило. Теперь, госопода, прошу следовать за мной.

Довольный тем, что в очередной раз удалось поставить неприятного мне комтура в затруднительное положение, я со Славой поднялся по лестнице на второй этаж. Ступени были грязные, лифт в доме отсутствовал, на площадке, где остановился Эррара, доставая из кармана ключи, не горела ни одна лампочка. Возможно, специально, чтобы соседи не могли подсмотреть в глазок, кто навещает конспиративную квартиру.

В жилье, сдаваемом хозяевами в наем довольно продолжительное время и потому загаженном на совесть, нас поджидала троица бандитов, проводивших время за просмотром телевизора. При нашем появлении они насторожились и уставились испытующе на незнакомцев.

– Знакомьтесь, госопода, – с нарочитым достоинством произнес Эррара, – это ваши коллеги. Это Медведь, а это, э-э... Выхухоль.

Я уже пожалел, что взял кличку. С этими пацанами шутить не следовало.

– Похухоль, – тут же сказал вертлявый парень в пестрой бежевой рубашке с короткими рукавами.

– Это Енот, – представил его комтур. – Это Лось. Костлявый здоровяк с широким крестьянским лицом и глубоко посаженными глазами кивнул, не вставая с кресла. Это Бобер.

Бобром оказался невысокий крепыш семитской наружности с покатыми плечами борца и высокими залысинами.

– Запомните клички, чтобы не ошибаться потом.

Мы со Славой разместились на диване, бесцеремонно потеснив Бобра. Судя по лицам, народ был сидевший, расслабляться с ними не стоило.

– Вы сможете познакомиться позже, а сейчас о деле. Мы нашли убежище ассассинов. Там скрывается важная персона, который решает... дела... Принимает решения.

– Руководит, – подсказал я.

– Руководитель, – согласился Эррара. – Он нам нужен живым. С ним есть охрана, она живой не нужна. Действовать нужно быстро. Отправляетесь сейчас. Захватываете... персону, привозите сюда, мы производим расчеты.

«С помощью калькулятора микроузи», – подумал я.

– Возьмите с собой и посмотрите в последний раз. – Эррара достал из внутреннего кармана три фотографии и протянул мне, как самому ближнему. – Он должен остаться живой. Остальных можете застрелить.

– В крайний, а не в последний, – жестко поправил Слава. Эррара удивленно и даже испуганно вскинул на него глаза. Испуг тут же сменился раздражением, раздражение озлобленностью.

– Что? Как?

– Не говорят «в последний раз». «В последний» – это перед смертью. Надо говорить «в крайний», – пояснил «афганец».

Комтур усвоил урок русского языка. Однако по лицу было видно, что раньше его учили люди без предрассудков, и слышать столь пристрастные поправки испанцу как минимум странно.

Я не стал вмешиваться, а обратил внимание на фотографии. На снимках был изображен ловко выхваченный объективом представительный араб с узким от природы лицом. Нечто типа раскормленного Усамы бен Ладена.

– Бен Ладен, – засмеялся я и протянул фотки Славе.

– Он самый, – корефан скользнул взглядом по снимкам, осклабился и передал их Бобру. Тот глянул и хмыкнул.

– Заметано, – заржал Енот, разглядывая араба. Атмосфера разрядилась.

– Значит, этот, – веско резюмировал Лось. За ним чувствовался авторитет. Лось обвел глазами нашу команду. – Братва, если вопросов ни у кого нет, поехали.

Мы спустились во двор. Лось достал из кармана ключи, деловито открыл дверь ГАЗ-66.

– Енот, полезай с пацанами в кузов, – распоря дился он.

Место нам было определено безапелляционно. Однако борьба за власть в нашем коллективе еще не начиналась.

– Обожди, я баул возьму. – Достав из багаж ника «гольфа» сумку с автоматами, я передал ее разместившемуся в кузове Славе и сам перелез через борт.

Лось и Бобер сели в кабину. Зарычал мотор. «Шишига» задрожала и покатилась на мокрое дело.

Работать с орденом Алькантара становилось все страшнее и интереснее. Трясясь на узкой, неудобной скамейке, я цеплялся за нее обеими руками и прикидывал, что будет, если грузовик остановит наряд автоинспекции, усиленный ОМОНом. Заглянут в кузов и увидят банду здоровенных мужиков. Проверят вещи, а там... До конца жизни потом будешь давать показания, что не ехал в очередной «Норд-ост», только шиш кто поверит. Увидев бандитов, я понял, что крепко увяз, связавшись с испанцами. Мало было арабов? Я вообще жалел, что поехал с Петровичем на раскопки. Сидел бы сейчас в лесу, искал всякий хлам по урочищам, жил бы мирно, бедно и горя не знал. Идея про лес мне понравилась. Надо будет затихариться, если эта операция сойдет с рук. Спрячусь от испанцев и Славу прихвачу. Россия большая, пусть ищут. Перекантуемся до зимы, а там страсти улягутся.

Эта мысль пришлась мне по душе. Я приободрился, и вовремя. «Шишига» остановилась. Хлопнула дверь кабины. – Прибыли, – сказал Слава. – К машине!

Он подхватил сумку и первым выпрыгнул из кузова. Следом за ним десантировался Енот, достав из-под сиденья длинный черный баул.

Район, куда мы прибыли, я опознать не сумел, хотя всю дорогу приглядывался к маршруту. Какие-то задворки проспекта Луначарского или Просвещения с безликими детскими площадками и типовыми девятиэтажками. В жаркий час сиесты народ по двору не шарился. Не дав осмотреться, Лось увереннo пошел к ближайшему парадному. Со стороны нашу бригаду можно было принять за работяг-ремонтников. Я надеялся, что досужие жильцы, тупо пялящиеся в окна, так и подумают.

В подъезде мы достали из сумок оружие. У бандитов была «сайга» двенадцатого калибра и неизвестной фирмы помповуха. Компактное, складное оружие, легальное, приобретенное на вполне законных основаниях. Не исключено, что бандюги были сотрудниками частного охранного предприятия и имели разрешение на его ношение.

– Готовы? – Лось с заметной иронией оценил наши насквозь криминальные «калаши». – Ну тогда пошли.

На четвертом этаже наш отряд остановился перед железной дверью. Как ни странно, братву это совсем не смутило. Вперед протиснулся Енот, осмотрел замок, достал из баула отмычку и взялся за дело. Работал он очень тихо, с мягкой воровской осторожностью. Испанцы навербовали себе грамотных специалистов.

«Это же резидентура! – ужаснулся я. – У ордена все разведано, есть штатные боевики и, наверное, своя агентурная сеть... Так ведь и мы со Славой агенты!» Поздно пришло ко мне это понимание. Енот справился с замком и потянул на себя дверь. Она открылась. За ней была вторая, деревянная. Отпирать ее было куда проблематичнее – копанье в замке, каким бы осторожным оно ни было, арабы наверняка услышат. Лось тоже это понимал. Он отодвинул Енота с дороги и отошел к противоположной стене лестничной площадки.

– Пацаны, не шмаляйте без дела, – предупредил он. – Бобер, готов?

– Готов. – Крепыш с помповухой встал рядом.

– Три-четыре!

Парочка оттолкнулась от стены, разбежалась и синхронно ударила ногами в дверь. Вероятно, это был их коронный трюк. С хлипкой оргалитовой преградой он сработал великолепно. Дверь распахнулась настежь, впечаталась в стену прихожей и повисла на выбитой петле. Мы рванулись в квартиру, торопясь успеть раньше, чем арабы придут в себя и схватятся за оружие.