Великолепие чести - Гарвуд Джулия - Страница 23

Мадлен не поверила Векстону. Конечно, она не помнила, как все было, но почему-то чувствовала, что барон не оставлял ее.

Но почему он не хочет признаться в этом?

— Странный человек, — с задумчивой улыбкой прошептала Мадлен.

Глава 8

Мадлен сидела на краю кровати, вытянув ноги и мечтая о том, чтобы силы поскорее вернулись к ней. Но не прошло и нескольких минут после ухода Векстона, как в дверь робко постучали и в комнату вошла служанка. Глубокие морщины прорезали лоб этой сутулой, худой и изможденной женщины. Она нерешительно приблизилась к кровати, озираясь по сторонам. Мадлен подумала, что служанка, вероятно, боится ее.

Девушка приветливо улыбнулась, не понимая, чем она может испугать кого-то.

Служанка что-то прятала за спиной, затем медленно протянула вперед руку с мешком, проговорив:

— Я принесла ваши вещи, миледи.

— Ты очень добра, спасибо, — ответила Мадлен.

Похоже, служанка успокоилась, во всяком случае, она уже не казалась такой напуганной — лишь несколько смущенной.

— Не понимаю, почему ты так меня боишься, — сказала Мадлен, решив разобраться, что к чему. — Я ничем не обижу тебя, обещаю. Что такого наговорили тебе обо мне братья Векстоны?

Простое обращение Мадлен благотворно подействовало на женщину — она стала держаться непринужденнее.

— Они ничего не говорили мне, миледи, но я же не глухая. Я слышала все эти ужасные крики, а кричали-то вы!

— Я?! Кричала?! — с ужасом спросила девушка, надеясь, что женщина ошибается.

— Да, вы, — утвердительно кивнула служанка. — Но я знала, что вас мучает лихорадка и вы «не в себе». Герти сейчас принесет вам еду. А я должна помочь вам одеться — если вы пожелаете, конечно.

— Я и вправду хочу есть, — заметила девушка, сгибая и разгибая ноги, чтобы проверить, насколько они сильны. — И я слаба, как младенец. Кстати, как тебя зовут?

— Мое имя Мод, миледи, меня назвали так в честь королевы, — ответила женщина. — Разумеется, в память об умершей королеве, ведь наш король еще не взял себе новой жены.

— Как ты думаешь, Мод, — улыбнулась ей Мадлен, — у меня хватит сил принять ванну?

— Что?! Ванну, миледи?! — Казалось, Мод пришла в ужас от слов девушки. — В разгар зимы?!

— Я привыкла принимать ванну каждый день, Мод, и теперь у меня такое чувство, что прошла целая вечность с тех пор, как я…

— Каждый день? — перебила ее служанка. — Но зачем?

— Мне просто нравится быть свежей и чистой, — ответила Мадлен. Внимательно посмотрев на Мод, девушка решила, что той тоже не помешала бы хорошая ванна, но, конечно, она ничего не сказала вслух, чтобы не обижать добрую женщину. — Думаешь, твой хозяин позволит мне такую роскошь?

Мод пожала плечами:

— Вы получите все, что пожелаете, — по крайней мере до тех пор, пока находитесь в этой комнате. Барон не хочет, чтобы вы снова заболели. Думаю, я смогу разыскать ванну, и мой муженек притащит ее сюда.

— У тебя есть семья, Мод?

— Да, миледи, у меня хороший муж и сынишка пяти лет. Такой сорванец!

Мод помогла Мадлен встать и дойти до стула, стоящего у очага.

— Моего сынка зовут Вильгельм, — продолжала она. — Но мы назвали его в честь умершего короля, а не того, что сейчас правит нами.

Пока Мод говорила, дверь отворилась и в комнату зашла другая, уже знакомая Мадлен служанка с подносом в руках.

— Не волнуйся, Герти, — успокоила ее Мод. — Миледи вовсе не сумасшедшая, как мы думали.

Герти, пухленькая розовощекая женщина с карими глазами, заулыбалась.

— Я здесь кухарка, — сообщила она Мадлен. — Мы ведь с вами виделись, когда вы появились в башне. Слышала, что вы настоящая красавица, да только уж больно вы худы. Ешьте побольше, а то вас унесет первым же порывом ветра.

— Миледи хочет принять ванну, Герти, — заявила Мод.

Та недоуменно приподняла брови.

— Ну-у… Раз хочет, пусть искупается. Но уж если замерзнет, мы не в ответе…

Женщины принялись болтать, ловко приводя в порядок комнату Мадлен. Видно, они были близкими подругами, и девушке нравилось слушать их непритязательную беседу.

Вымыться они ей тоже помогли. Когда ванну уносили из комнаты, Мадлен чувствовала себя крайне утомленной. Ей казалось, что пройдет целая вечность, прежде чем просохнут ее волосы. Девушка подносила длинные локоны к горевшему очагу до тех пор, пока у нее не заболели руки. Громко зевнув (как не подобает благовоспитанной леди), она вытянулась на шкуре у очага, намереваясь минутку-другую отдохнуть. На ней была одна сорочка, но она не хотела одеваться, пока не приведет в порядок волосы.

Дункан нашел Мадлен спящей. Она свернулась клубочком перед очагом, прекрасные кудри золотистой волной закрывали ее лицо. Пленница была похожа на очаровательного котенка. Конечно, смотреть на нее было приятно, но девушка могла простудиться, если ее тотчас же не унести отсюда.

Мадлен даже не открыла глаза, когда Векстон взял ее на руки и понес на кровать. Не просыпаясь, она прильнула к его груди. И, черт возьми, девушка опять благоухала розами!

Уложив девушку на кровать, Дункан бережно накрыл ее меховым покрывалом и, не выдержав соблазна, погладил ее по нежной щеке.

Во сне Мадлен казалась такой беззащитной! Глядя на это доверчивое и невинное существо, Векстон твердо решил ни за что не отпускать ее назад к брату. Ангел не должен жить под одной крышей с сатаной! И сам он постарается избегать встреч с Мадлен, пока не научится владеть собой. Он все больше терял при ней голову. Однако, приняв это решение, Векстон почувствовал, как настроение его сразу упало, он помрачнел и, выругавшись, вышел из комнаты, медленно закрыв за собой дверь.

Мадлен все еще была слишком слаба, и вынужденное заточение поначалу не раздражало ее. Но не прошло и двух дней, как она начала тяготиться одиночеством. Девушка мерила шагами комнату до тех пор, пока не изучила каждую трещинку в стенах, каждый уголок. Потом Мадлен привела в ужас служанок, заявив им, что собирается заниматься какой-нибудь несложной работой. Она вымыла в комнате полы и стены, но физическая работа не пошла ей на пользу. Она по-прежнему чувствовала себя как одинокий зверь, загнанный в клетку. И с нетерпением ждала, когда же Дункан придет к ней, хотя понимала, что должна быть лишь благодарна барону за то, что он забыл о ее существовании.

Однако когда прошло еще два дня, Мадлен уже была готова выброситься из окна, только бы не мучиться в одиночестве в своем заточении.

По-видимому, ее мысли о Векстоне как-то передались ему. Внезапно дверь распахнулась, и в дверном проеме появился барон Векстон, сильный, властный и великолепный. Мадлен с восхищением неотрывно смотрела на него.

— Эдмонд сейчас снимет тебе швы, — заявил барон.

Пересекши комнату, Дункан встал у очага и, тяжело вздохнув, сложил на груди руки, всем своим видом давая девушке понять, что смертельно устал от забот о ней.

Мадлен была разочарована его холодностью, но надеялась, что Векстон не заметил этого. Взяв себя в руки, она подняла на него спокойное, как ей казалось, лицо.

У Дункана внутри все замерло — так хороша была Мадлен! На ней было платье кремового цвета и голубая накидка. Чтобы подчеркнуть изящество талии, девушка за неимением пояса затянула ее плетеной веревкой.

Волосы Мадлен не были уложены в прическу и пышными волнами ниспадали на спину и грудь. Дункан подумал, что такие густые вьющиеся волосы цвета соболя с рыжеватым отливом пришлись бы под стать самой королеве. Ему вспомнилось, какие они мягкие и шелковистые на ощупь.

Векстон нахмурился: опять Мадлен овладела его мыслями, но отвернуться от девушки он был не в силах и признавался себе, насколько ему все это время ее недоставало. Совладать с собой он не мог.

Заметив, что одежда на Мадлен почти тех же цветов, что и его герб, Векстон усмехнулся. Он, впрочем, сомневался, что девушке было об этом известно, и, не будь она так привлекательна, барон непременно сообщил бы ей об этом, желая увидеть, какое это произведет на нее впечатление.