Тайна - Гарвуд Джулия - Страница 35

— Кто вам рассказал о крючке?

— Агнес мне его показывала.

— Боже милостивый, — прошептала Джудит и сделала глубокий вдох, чтобы подавить гнев. Она здесь не для того, чтобы сеять смуту, а значит, негоже ей критиковать методы, используемые при родах местными повитухами. — Мод не признает родильного крючка, — ответила Джудит, стараясь произносить слова ровным, почти любезным голосом. — Она считает его отголоском варварства.

Изабелла никак не отреагировала на это объяснение. Она продолжала задавать Джудит вопросы, время от времени закусывая нижнюю губу и покрываясь потом. Джудит видела, что их разговор не оставляет девушку равнодушной. Мужчины все не возвращались, и, когда Джудит спросила у Изабеллы почему, та лишь тихо рассмеялась.

— Вероятно, мой муж стоит на улице и наслаждается покоем. Со мной ведь в последнее время очень нелегко поладить… Джудит рассмеялась в ответ:

— Должно быть, у вас это довольно распространенная болезнь. Час тому назад Фрэнсис Кэтрин сказала мне то же самое.

— Она боится Агнес?

— А вы?

— Боюсь.

Джудит устало вздохнула. Видит Бог, она и сама уже начала бояться этой женщины. По-видимому, Агнес и в самом деле была каким-то исчадием ада. Неужели в ее сердце не осталось ни капли сострадания?

— У вас еще достаточно времени до начала схваток? — спросила она.

— Неделя или две, — ответила Изабелла, не глядя в ее сторону.

— Завтра мы еще вернемся к этому вопросу. Может быть, вы придете к Фрэнсис Кэтрин? Вероятно, втроем мы быстрее сможем решить, что нам делать с Агнес. Жаль, что у меня нет никакого опыта в этой области! Но, несмотря на то что сама я никогда не присутствовала при родах, мне кажется, чем больше нам будет известно, тем меньше вероятность того, что страх возьмет верх. Разве не правда?

— Вы мне поможете? — с надеждой в голосе спросила девушка.

— Конечно, — уверенно ответила Джудит. — А теперь почему бы нам наконец не выйти из дома? Свежий воздух пойдет вам на пользу.

Изабелла была совершенно с ней согласна. Джудит как раз собиралась открыть дверь, когда в дом вошел Уинслоу. Он кивнул Джудит, затем повернулся к жене и нахмурился.

— Почему ты встала с постели?

— Мне нужно подышать свежим воздухом, — ответила та. — Ты еще не отнес родильное сиденье обратно к Агнес? Он отрицательно покачал головой.

— Завтра отнесу.

— Пожалуйста, внеси его обратно в дом. Мне будет спокойнее рядом с ним.

Сказав это, Изабелла робко улыбнулась. На лице Уинслоу застыло выражение растерянности.

— Но ты же раньше видеть его не могла, — напомнил он. — Ты говорила…

— Я передумала, — перебила она мужа. — И вспомнила о правилах приличия. Добрый вечер, лаэрд Йан! — крикнула она стоявшему на крыльце лаэрду.

Джудит также вышла на крыльцо и встала рядом. Затем, поклонившись Изабелле и Уинслоу, она зашагала обратно к дому Фрэнсис Кэтрин.

Йан догнал ее у гребня холма.

— Уинслоу с Изабеллой хотели сказать, что они благодарны вам за подарки от Маргарет. Вы прибрали у них в доме, да?

—Да.

— Почему?

— Потому что там просто необходима была уборка. — Ответы Джудит были краткими и холодными. Йан заложил руки за спину.

— Джудит, не усложняйте то, что на самом деле проще простого, — произнес он хриплым шепотом. Джудит шла быстро, почти бежала.

— Я и не собираюсь ничего усложнять, — ответила она, не останавливаясь. — Просто буду держаться от вас на приличном расстоянии, а вы, в свою очередь, держитесь подальше от меня. Я уже преодолела в себе свое слабое, неуместное влечение к вам и теперь даже не помню ваших поцелуев.

Они уже почти подошли к дому Фрэнсис Кэтрин, когда Джудит произнесла эту наглую ложь.

— Черта с два вы их забыли, — прошептал Йан и, схватив Джудит за плечи, заставил ее повернуться к нему лицом.

— Что это вы такое делаете? — возмутилась она.

— Помогаю вам вспомнить.

Его губы впились в ее губы так резко, будто хотели сказать: «Любое сопротивление бесполезно». И — Господи! — как он целовал ее в этот раз. Его рот был горячим и жадным. Его язык настойчиво и нежно ощупывал ее рот. У Джудит подогнулись колени, но она не упала, а прильнула к груди Йана, который тотчас же обвил руками ее талию и крепко прижал к себе. Его губы снова и снова приникали к ее губам, — казалось, что он никак не может ею насытиться. Она отвечала на его поцелуи с тем же, а может быть, даже еще и с большим пылом. Последней связной ее мыслью, прежде чем его поцелуи окончательно лишили ее способности думать, была мысль о том, что Йан, несомненно, знает, как развеять ее гнев.

Патрик открыл дверь и при виде открывшейся перед ним сцены громко рассмеялся. Йан не обратил на брата никакого внимания, а Джудит также не замечала никого, кроме мужчины, который так нежно сейчас обнимал ее за плечи.

Наконец Йан повернул голову и с нескрываемым удовольствием посмотрел на прекрасную женщину в своих объятиях. Губы у Джудит распухли и порозовели, а глаза все еще туманились страстью. Внезапно ему захотелось снова поцеловать ее.

— А теперь идите в дом, Джудит, пока я еще храню в себе остаток самообладания, чтобы позволить вам это сделать.

Джудит не поняла, что он хочет этим сказать. И почему хмурится, тоже не поняла.

— Если вам так не нравится целовать меня, то почему же тогда вы это делаете? — спросила она, будучи совершенно сбитой с толку. Йан рассмеялся.

Это возмутило Джудит.

— Теперь отпустите меня, — приказала она.

— Я уже отпустил, — пожал плечами воин. Только теперь Джудит поняла, что все еще прижимается к нему. Она немедленно отстранилась и, пригладив волосы, повернулась, чтобы войти в дом. Заметив в открытых дверях Патрика, она почувствовала, как наливается огнем ее лицо.

— Вы не должны придавать большого значения тому, что только что видели, — заявила она. — Мы с Йаном друг другу даже не нравимся.

— Вы меня чуть было не провели, — усмехнулся Патрик. Было бы невежливо наградить пощечиной хозяина дома, поэтому Джудит просто нахмурилась и прошла мимо. Но Патрик на этом не остановился.

— Да-а, а мне показалось, что вы очень даже нравитесь друг другу, — протянул он.

Йан собрался уж было спускаться вниз с холма, но, услышав замечание брата, тотчас же обернулся.

— Оставь это, Патрик.

— Погоди, не уходи. Мне надо с тобой кое-что обсудить, — отозвался тот и прикрыл дверь снаружи.

Джудит была благодарна Патрику за предоставленную ей возможность побыть одной. Фрэнсис Кэтрин уже крепко спала, что также явилось большой радостью для Джудит. Подруга наверняка забросала бы ее вопросами, если бы бодрствовала и видела, как они с Йаном целовались, а Джудит просто бы не смогла на них ответить.

В углу комнаты была установлена высокая ширма. За ней стояла узкая кровать, накрытая красивым темно-зеленым пледом. Ее сумки были аккуратно сложены у стены, рядом с небольшим шкафчиком. Белый фарфоровый кувшин и такого же цвета миска стояли на шкафчике, рядом с деревянной вазой, полной свежесорванных полевых цветов.

К благоустройству этой временной спальни явно приложила руку Фрэнсис Кэтрин. Патрик никогда бы не додумался поставить в вазу цветы. Он вряд ли распаковал бы ее щетку и зеркало — а они лежали теперь на краешке скамьи, по другую сторону кровати. Джудит улыбнулась и мысленно поблагодарила подругу за заботливость. Она попыталась расстегнуть застежки на вороте платья, как вдруг заметила, что у нее дрожат руки. «Это все из-за Йана, — подумала девушка, — Боже мой, что же мне делать?» После того как Фрэнсис Кэтрин рассказала ей о ненависти между Мэйтлендами и Маклинами, Джудит не сомневалась, что Йан не притронулся бы к ней, если бы знал, что она — родная дочь его врага.

Девушка вспомнила, как убеждала подругу в том, что в случае необходимости Йан ее защитит. Теперь же она отчаянно нуждалась в защите от него самого. Ей не хотелось его любить. О, как чертовски сложно разобраться во всем этом! Ей хотелось просто расплакаться, но она понимала, что слезы не решат ни одной из ее проблем.