Мятежная страсть - Гарвуд Джулия - Страница 22

– Прекратите улыбаться и объясните все моей кузине, – потребовала Кэролайн, высвобождаясь из объятий Бредфорда.

– Разумеется, – ответил тот. – Но сначала позвольте мне представиться.

Хотя голос его звучал серьезно, в нем все же слышалась лукавая усмешка. Кэролайн, почувствовав его желание позабавиться, решила вмешаться.

– Черити, это мистер Бредфорд. Он герцог, – после небольшого раздумья добавила она. – И это был наш с ним прощальный поцелуй, не правда ли, милорд?

– Да, мы прощались до завтра, – подтвердил Бредфорд, не желая понимать намеки, и пожал руку Черити. – Очень рад с вами познакомиться, Черити.

Бредфорд и Черити обменялись обычными светскими фразами, а потом она спросила:

– Вам не приходилось встречать человека по имени Пол Бличли?

Задав этот вопрос, она обеспокоенно посмотрела на сестру. Кэролайн ободряюще кивнула, испытывая некоторые угрызения совести, что совершенно позабыла про злосчастного мистера Бличли.

– Да, приходилось.

Слова Бредфорда вызвали целую бурю. Кэролайн схватила его за руку и попыталась повернуть к себе, но с таким же успехом она могла бы тащить ветви громадного дуба. Бредфорд словно врос в землю.

Черити тоже попыталась завладеть его вниманием, отчаянно теребя его за другую руку.

– А в последнее время вы его видели? – пролепетала она, задыхаясь от волнения.

Бредфорд взял Кэролайн за руку и привлек к себе. Потом он повернулся к Черити и с выражением сочувственного внимания стал слушать, где и как она познакомилась с Полом Бличли, в то же время перебирая своими пальцами пальцы Кэролайн.

– Вы можете сказать мне, женат ли он? – спросила Черити. – Он так внезапно уехал из Бостона, ничего не объяснив.

– Нет, – ответил Бредфорд. – Он не женат. Несколько месяцев тому назад он вернулся из колоний и сейчас живет в своем доме в окрестностях Лондона.

Чувствовалось, что он мог рассказать гораздо больше, но не торопился делать это. По бурной реакции Черити он понял, что между ней и Полом во время его пребывания в Бостоне сложились какие-то особые отношения. В глазах Черити стояли слезы, а Кэролайн пыталась освободиться от руки Бредфорда, чтобы утешить свою сестру. Бредфорд, однако, не отпускал ее. Он достал из кармана носовой платок и протянул его Черити, а потом предложил ей вернуться к отцу Кэролайн, намекнув, что они немного погодя последуют за ней.

При виде платка Бредфорда Кэролайн не могла не улыбнуться. Это был совершенно простой кусок полотна, без всяких кружев и вышивок, совершенно непохожий на платок Брюммеля.

– Она влюблена в Пола?

Вопрос Бредфорда требовал ответа. Кэролайн кивнула.

– Он много наобещал ей и, похоже, оказался не в силах сдержать свое слово, – ответила она. – Это разбило ей сердце.

– Он тоже несчастлив, – сказал Бредфорд. – Как я понимаю, Пол любил ее, иначе не стал бы ничего обещать. Он вполне порядочный человек.

– Но почему тогда он исчез столь внезапно?

Направляясь в бальный зал, Бредфорд по-прежнему держал Кэролайн за руку.

– Я расскажу вам все, что знаю, но надо как следует подумать, стоит ли передавать это Черити. То, что мне известно, может причинить новые страдания вашей сестре, и мне кажется, ей лучше оставаться в неведении.

Кэролайн повернулась лицом к Бредфорду и загородила ему путь.

– В таком случае расскажите мне, а я уж решу сама, – потребовала она.

– Во время пребывания в Бостоне Пол был сильно ранен. На его корабле произошел взрыв. Он едва выжил и весь изуродован – покрыт шрамами, которые никогда не исчезнут. Он живет отшельником в деревне в получасе езды верхом от Лондона и не позволяет навещать себя даже родителям.

– Вы сами его видели? – тихо спросила Кэролайн.

Рассказанная Бредфордом история наполнила сердце тревогой за судьбу сестры и Пола Бличли.

– Видел вскоре после его возвращения в Лондон. Одна рука у него парализована, а лицо обезображено.

Кэролайн прикрыла глаза и покачала головой.

– Когда он исчез, я думала о нем самое плохое, но Черити никогда не верила в то, что он по доброй воле покинул ее, – вздохнула она и попросила:

– Расскажите мне подробнее, как он выглядит. Не считайте меня бестактной, но я должна знать, чтобы подготовить Черити.

Бредфорд с сомнением покачал головой.

– Вы невнимательно меня слушали. Пол не желает видеться ни с кем. А ведь мы с ним друзья с детства. Одна половина лица у него обожжена, а левый глаз почти без век. Он ужасен.

– Черити полюбила его не за красоту, – убежденно произнесла Кэролайн. – Мы, Ричмонды, совсем не легкомысленны, Бредфорд. Я уже пыталась убедить вас в этом. Для нас не так уж важна внешняя красота человека. Черити куда более глубокая личность, чем вам кажется.

С этими словами она бессознательно положила пальцы на руку Бредфорда, не обратив внимания на выражение его лица. Он понимал, что это совершенно непроизвольный жест – она была целиком захвачена своими мыслями, – но все же при ее прикосновении почувствовал себя в некотором роде победителем. Она начала проникаться доверием к нему, и это было только начало. Он не был ей безразличен. Она отвечала на его поцелуи, хотя ему и пришлось проявить настойчивость. Доверительное прикосновение ее руки вселило веру в будущее. Бредфорд улыбнулся про себя.

– В семье Черити получила прозвище Бабочка, – продолжала Кэролайн. – Со стороны кажется, что она порхает по жизни, как бабочка, да и внешне своей воздушной красотой напоминает бабочку. Но в ней есть внутренняя сила. Она любит Пола Бличли, и мне кажется, что его раны ее не испугают.

– Значит, вы собираетесь все рассказать ей? – Голос Бредфорда был полон тревоги. – Пол – мой друг, и мне бы не хотелось, пусть косвенно, причинить ему новую боль. Бедняга и так уже натерпелся.

Кэролайн кивнула головой. Она понимала, что его тревожит, и на его месте сама была бы столь же осторожна.

– Вы должны довериться мне! – воскликнула она.

Но Бредфорду было бы легче отдать правую руку, чем сделать то, о чем она просила. Поверить! Нет, это было для него совершенно невозможно. Лицо Бредфорда снова приняло свое обычное небрежное и циничное выражение. Кэролайн заметила резкую перемену в своем собеседнике, обратила внимание, как на его щеках заиграли желваки. Но помня о том, как те же самые уста всего несколько минут назад целовали ее, испытав его нежность, которая скрывалась за грубоватой наружностью, Кэролайн поняла, что эта суровая маска – всего лишь способ скрыть истинные чувства.

– Похоже, мои слова не очень-то радуют вас, – сказала Кэролайн. – Вы верите мне?

Не получив ответа на свой вопрос, Кэролайн сердито нахмурилась. Она решила прекратить этот разговор и убрала свою ладонь с его руки.

– Спасибо вам, что вы рассказали мне про Бличли, – сказала она.

Не успел он остановить ее, как она сделала несколько быстрых шагов к открытой двери в зал. Но на пороге приостановилась и обернулась к Бредфорду.

– И еще, спасибо вам за то, что вы извинились. Я понимаю, как вам это трудно сделать.

Бредфорд, ошеломленный тем, как легко она закончила беседу, улыбнулся непосредственности девушки. Похоже, его титул не произвел на Кэролайн никакого впечатления. Он придержал за локоть уже готовую войти в зал собеседницу.

– Но я ведь не извинился.

Кэролайн с улыбкой взглянула на него.

– Ведь вы же обязательно сделали бы это, если бы я дала вам время. – Она взглянула через плечо в зал, ей явно не терпелось убежать.

Бредфорд рассмеялся. Он очень давно не смеялся от души и понимал, что Кэролайн права. Если бы она немного помедлила, он скорее всего извинился бы. Да, он готов был сделать ее своей любовницей, ибо счел такой же, как другие женщины, но, похоже, сильно ошибся.

Кэролайн Ричмонд спутала все его планы, и ему пришлось, хотя и с неудовольствием, признаться в этом самому себе. Она с презрением отвергла его титул и его деньги, и он почти поверил в искренность этого. А ведь она всего лишь женщина! Но может быть, в своей игре она просто куда умнее, чем большинство существ ее пола? Предусмотрительнее. И упрямее. Что ж, в таком случае ему не надо сдерживать себя. Не имеет значения, насколько опасен брошенный ему вызов, он достойно ответит на него и победит. Интересно, понимает ли она, кому противостоит? И тут же решил, что, по всей видимости, не представляет. Он поймал себя на том, что хмурится, и поскорее принял обычное равнодушное выражение лица, чтобы никто не заметил обуревающих его чувств.