Литургия красоты. Стихийные гимны - Бальмонт Константин Дмитриевич - Страница 4

Но, любя, не торопи розовой зари,

Дай раскрыться лепесткам, медленно гори.

Из познавших новый день мудрым будет тот,

Кто увидит — мрака в свет полный переход.

Венчик нежный обожай, о, счастливец ты,

Видишь, дышат пред тобой яркие цветы.

Сада пышного теперь стал ты властелин,

Где пьянеют гроздья роз, мускус, и жасмин.

Знать, хотеть, молчать, и сметь — радостный завет,

Этот светлый талисман дал нам Магомет.

Помни, сам Пророк сказал, бросив луч

                                     в мечты:

«В этом мире я люблю — женщин и цветы».

ЖИВИ

«Живи один», мне Мысль сказала,

«Звезда Небес всегда одна,

Забудь восторг, начни сначала,

Дорога скорби — суждена».

«О, нет», шепнуло ей Мечтанье,

«Звезда — одна, один — цветок,

Но их дыханья и сиянья

Проходят множеством дорог».

И вечно юное Стремленье

Прервало их неравный спор.

Взял лютню я,— и волны пенья,

Звеня, наполнили простор.

КРУЖЕВНЫЕ УЗОРЫ

ЮНАЯ ДЕВУШКА

Милая юная девушка, с глазами как сказка

                                  прекрасными,

Как сказка, которую в детстве читал,

С глазами, где небо воздушное зарницами светит

                                      неясными,

Ты видишь, ты знаешь: мы близки, тебя я

                                 мечтаньем ждал.

И строки с напевностью зыбкой, мои слова

                                     торопливые,

Прерывисты, девушка милая, оттого, что, дрожа

                                        и звеня,

Они навстречу спешат к тебе, и шепчут,

                            счастливо-стыдливые:

«О, сказка, я вижу, я слышу! Ты видишь, ты

                                  слышишь меня?»

ВЛЮБЛЕННОСТЬ

Она была в кого-то влюблена.

Дышал Апрель. И зелень молодая

Была светло-девически-нежна.

Узорность облачков, воздушно тая,

В лазури утопала, как мечты,

Сирень пьянила воздух, расцветая.

И девушка, в расцвете красоты,

На утре дней, смотря прозрачным взором,

Преображала все свои черты.

Душа светилась свадебным убором,

И нежная все делалась нежней,

Влюбленность облекала легким флером.

О, девушка, ты в светлой зыби дней,

Средь вод, где волны только закипают,

Баюкают мельканием огней.

И пусть мечты с другим тебя сливают,

Пусть я тебе далекий и чужой,

Мои слова твой сон не прерывают.

К твоей душе я льну своей душой,

С тобой я слит, как луч с лучом, согласный,

Как свет в волне, я нежно, вольно твой.

Люблю тебя, люблю, мой сон прекрасный!

ГРЕЗА

Мне грустно, Поэт Ты пойми не весталка я,

И нет, не русалка я, лунно-холодная

Я только любовница, бледная, жалкая

Я — греза Поэта, я — в мире безродная.

Меня ты поманишь, капризный, но вкрадчивый,

Я тотчас к тебе из-за Моря спешу,

Стараюсь быть кроткой, послушной, угадчивой,

Тобою одним и свечусь, и дышу.

Глазами в глаза проникаю бездонные,

Любви ты захочешь,— целую тебя,

Как жемчуг, сплетаю созвучья влюбленные,

Устанешь,— страдаю, и таю, любя.

Захочешь,— с тобой я, захочешь, далеко я,

Все, все, что ты хочешь, тебе отдаю,

Но только с тобой—я всегда одинокая,

И я без тебя — одиноко пою.

Ты нежен, Поэт, ты с душою воздушною,

Но нет мне слияния даже с тобой,

Понять ты не можешь подругу послушную,

Хоть часто даришь мне венок голубой.

Ты все ж, хоть Поэт, устаешь от мечтания,

Сливаешься с жизнью людскою — изношенной.

И нет мне слияния, вечно изгнание,

Я — греза, я — призрак любовницы брошенной.

ЖАЛОБА ДЕВУШКИ

О, люди, жалко-скучные, о, глупые затейники,

Зачем свои мечтания в слова вложили вы?

Вы ходите, вы бродите, по селам коробейники,

Но все людские вымыслы поблекли и мертвы.

Словами захватали вы все радости желанные,

Все тайное лишили вы светло-заветных чар.

И травы грубо топчете, и бродите, обманные,

И, сгорбленные, носите непрошенный товар.

Торгуете, торгуетесь, назойливо болтаете,

Ступая, убиваете безмолвные цветы.

И все, что в мысли просится, на деньги вы считаете,

И в сердце оставляете проклятье пустоты.

О, скупщики корыстные, глядельщики бесстыдные,

Оставьте нас,— ужели ж вам мало городов?

Луга мои, мечты мои, неслышные, невидные,

Найду ли для любви моей нетронутых цветов!

СЕРАЯ ПТИЧКА

О, серая птичка, с глазами печальными, черными,

И с грудкою алой, точно в крови,—

Не бейся о клетку, с углами ее, с прутьями

                           железными, узорными,

В клетке — живи

Ты бьешься, ты бьешься Ужели еще ты не знаешь

                           всемирной законности?

Кто сеть расставляет, тот в клетке умеет

                                        держать.

О, серая птичка, не бейся, подчинись непреклонности,

Научись — даже в клетке, звенеть и дышать.

ПОЛЬСКОЙ ДЕВУШКЕ

Мне нравятся нежные лепеты сказки,

И юность, и флейты, и ласки, и пляски,

И чуть на тебя я взгляну,— я ликую,

Как будто с тобой я мазурку танцую.

Я люблю из женщин тех,

В чьих глазах сверкает смех

Оттого и без огня

Зажигаешь ты меня.

Я люблю. И разве грех,

Что в тебе люблю я смех?

Утро можно ль не любить?

Солнце можно ли забыть?

Ты вся мне воздушно-желанна,

Ты вся так расцветно-нежна.

Ты — май. Неужели же странно,

Что весь пред тобой я — весна.

Ты вся мне воздушно-желанна,

Так как же тебя не любить?

Ты нежная польская панна,

Так как же мне нежным не быть?

Люди скрывают в себе боязливо

Нежное слово — люблю.

Глупые. Ежели сердце счастливо,

Разве я счастьем своим оскорблю!

В душе моей были упреки, ошибки,

Но ты предо мной, улыбаясь, предстала,—