Хозяйка Судьба - Мах Макс - Страница 56

«А сейчас?»

Сейчас Карл знал, или, во всяком случае, предполагал, что ночь эта в уютной гостинице «Морской зверь», может стать последней дарованной им богами возможностью почувствовать друг друга так, как никто из них никогда уже не почувствует другого. О такой ночи в Загорье говорят, что покой любовников сторожит сама Госпожа Пределов. Возможно, так все и обстояло, потому что страсть и нежность, которые обрушил на Дебору Карл были ничуть не слабее огня, вспыхнувшего в ней. Так стоило ли разрушать великолепную картину любви, написанную этой ночью их собственными телами и душами, еще одной короткой и необязательной близостью?

Но, видят боги, понимать и принимать — две совершенно разные и не обязательно связанные между собой вещи. Умом Карл все это прекрасно понимал и, как истинный знаток искусства, не мог не восхищаться созданным их неразделенным вдохновением рисунком, но его душа отказывалась принимать завершенность их любви, и, как ни странно, его художественное чувство и являлось по сути источником этого ощущения. А, что не завершено, как говаривали художники в Венеде, то может быть дополнено…

Так и получилось, что, хотя первый петушиный крик и разбудил Карла, из гостиницы он вышел уже тогда, когда петухи свое давно уже откричали. Впрочем, утро от этого ярче не стало. Туман, пришедший из морских узостей, превративших побережье Линда в подобие суринамских кружев, все еще не рассеялся и скрывал от глаз Карла тот великолепный вид на город и гавань, который должен был открыться перед ним с высоты «Кумовой горки», на которой располагалась их гостиница. Однако не судьба. Линд был скрыт от глаз Карла клубящейся сизой мглой осеннего тумана, из которой кое-где торчали лишь самые высокие шпили городских храмов. И из этого плотного, как хлопковая масса, тумана неожиданно и совершенно бесшумно вылетела навстречу Карлу огромная неторопливая чайка.

«Это Линд, — усмехнувшись, покачал головой Карл. — Великие боги, я действительно вернулся в Линд».

6

— Что будем делать теперь? — Спросила после завтрака Валерия.

Хозяин гостиницы не обманул. И вчерашний обед, и сегодняшняя утренняя трапеза, поданные «знатным путешественникам» в отдельном помещении — красной гостиной, прозванной так, вероятно, из-за цвета ткани, которой были оббиты ее стены — были выше всяческих похвал. А узнав, что гости прибыли из Флоры, мастер Шер даже войярское вино для них раздобыл, и не какое-нибудь, а настоящий «Кастор» с плато Нель.

— Западная Флора, — с удивлением поднял бровь Конрад Трир, едва попробовав предложенное ему вино.

— Я полагаю, это «Кастор»? — спросил кабатчика Карл.

— Рад, если смог угодить, вашей светлости, — расплылся в подобострастной улыбке Примо Шер. Трудно сказать, за кого он принимал Карла, но, судя по его поведению, не меньше чем за путешествующего инкогнито принца крови.

«А настоящая принцесса представляется ему всего лишь знатной дамой, сопровождающей в этом странном путешествии особу королевской крови… Впрочем, со вчерашнего дня я, кажется, являюсь наследником императорской короны, — неожиданно вспомнил он. — Так что, возможно, мастер Шер не так уж и не прав».

— Спасибо, мастер Шер, — сказал он вслух. — Все просто замечательно. И рыба, и мясо, и вино… Но мы хотели бы остаться одни…

— Что будем делать теперь? — спросила Валерия, когда трапеза подошла к концу.

— Не знаю, — улыбнулся ей Карл, отодвигая от себя блюдо с запеченным в имбирном тесте морским окунем, от которого, впрочем, уже мало что осталось, кроме костей, разумеется, и кусочков хорошо пропеченного теста. — Кто что, вероятно. В Линде замечательно богатый рынок, — он чуть поклонился Виктории и Анне. — Сюда привозят все самое лучшее со всего побережья Бурных Вод. А мастеру Марту, я полагаю, не безынтересно будет посетить книжное собрание Гильдии Негоциантов. — Еще один вежливый поклон. — Я слышал, что линдские купцы пробрели по случаю собрание хроник Каардена. Как вы думаете, мастер Март?

— Я думаю, — без тени улыбки сказал Строитель. — Что это достаточный повод, чтобы навестить эту библиотеку.

— Ну, а мы вчетвером, — Карл посмотрел на Дебору, но из вежливости не стал задерживать взгляд надолго и сразу же перевел его на Конрада. — Отправимся с визитом вежливости к моим родным. Капитан! — как бы вспомнив вдруг о Лешаке, добавил он. — Не составите ли нам компанию?

— По Вашему слову, — поклонился в ответ уроженец республиканского Торна.

«Хорошо хоть вашей светлостью не назвал!»

Изменения коснулись всех. Возможно, такова была судьба любого, кто — на счастье или беду — оказывался вблизи Карла и оставался в этой «опасной» близости слишком долго. Впрочем, менялся и он сам, потому, вероятно, что рядом с ним вновь, как когда-то, в славные дни империи, оказались люди, способные на него влиять.

7

К тому времени, когда они покинули гостиницу, туман уже почти рассеялся, и выглянувшее из-за облаков солнце осветило узкие плохо вымощенные улицы, по которым Карл и его спутники отправились — пешком, как простые горожане — искать дом семейства Ругеров. Если верить содержателю гостиницы, идти им было совсем не далеко. Ругеры жили в самом конце Корабельной улицы, ну а улица эта была третьей, «если идти все время на запад, нигде не сворачивая и держась правой стороны». Так оно и оказалось. Кабатчик не соврал. И улицы были не длинными, хоть и петляли туда-сюда, как не способный идти прямо пьяница, и третья по счету улица, как сказала им встретившаяся на пути приветливая женщина, называлась Корабельной, и дом, темный от вечных дождей и ветров и еще от дыма из труб, зачастую стелящегося из ветра по самой земле, нашелся без труда. Он действительно стоял в конце улицы, застроенной высокими — иные и в три этажа! — каменными домами, но фасадом выходил на маленькую площадь с круглым колодцем, украшенным затейливой оградой из кованой бронзы.

Они подошли к колодцу, около которого, как всегда, толпились женщины и мальчишки-подростки, и остановились, рассматривая подворье Ругеров. Что ж, дом был хоть куда. Хороший, добротной постройки дом, большой и высокий. Украсить его колоннами и резным портиком, вполне мог бы зваться дворцом. Но нет, купцы — даже самые богатые в Линде — не живут во дворцах. Они, как и все прочие горожане живут в домах. Впрочем, над широкой надежной дверью с бронзовыми кольцами вместо ручек и таким же бронзовым молотком в каменную кладку была вмурована потемневшая от времени мраморная плита, на которой затейливой вязью было написано имя дома.

«Владение Ругеров»

— Ты родился в этом доме? — спросила Дебора, прижимаясь к его плечу.

— Нет, милая, — покачал головой Карл. — Я родился под открытым небом. Была гроза и шел сильный дождь, и происходило это в отрогах Высоких гор. А дом этот, я полагаю, построили уже после того, как я покинул город.

— Вы родились в грозу? — неожиданно спросил Конрад Трир, с которым подробности своего рождения Карл никогда не обсуждал. — В трех дня пути от реки Великой?

— Да, Конрад, — кивнул Карл. — Вам сказали истинную правду. Так все и было. Гроза, ночлег на опушке леса, и длинная дорога до торгового перевоза.

— Вы знаете, — ровным голосом спросил Конрад. — Кто еще родился в ту самую ночь?

— Кого из двоих вы сейчас имеете в виду? — вопросом на вопрос ответил Карл, чувствуя, как насторожились внимательно слушавшие их разговор женщины.

— Того, кто никем не успел стать, — по-видимому, Конрад уже понял, что Карлу известна история его рождения, но посвящать в нее и всех остальных, даже свою жену, посчитал излишним.

— Да, — кивнул Карл и неожиданно решил, что самое время проверить одну из тех догадок, что появились у него еще в зале Врат, тем более, что его нынешний собеседник был из тех, кто знает многое о многом, хотя и держит обычно это знание при себе. — И ведь это случилось не в первый раз, не так ли?