Крыса из нержавеющей стали - Гаррисон Гарри - Страница 29

На балкон можно было попасть, достигнув маленькой площадки под ним, для чего нужно было пройти почти два километра по долине. Я принял решение прыгать, вскочил на перила и поймал равновесие.

Подо мной бесшумно открылось окно. Я оттолкнулся и, целясь пятками в человека, полетел вниз.

В воздухе меня развернуло, и я вместо того, чтобы ударить, рухнул ему на плечи. Мы оба покатились по балкону.

Древние камни задрожали, но выдержали.

Падение слегка оглушило меня, но я надеялся, что его плечам досталось не меньше, чем моим ногам. Несколько секунд я был беспомощным, затем совладал с собой и пополз к нему. От удара из его рук выпал длинный тонкий кинжал. Я увидел, как блеснуло его лезвие. Он успел к нему раньше и, зарычав, нанес удар, который, к счастью, не задел меня, а только пропорол рукав. Пока он не отскочил, я схватил его запястье с ножом и крепко сжал.

Это была безмолвная, кошмарная битва, ценой которой, как мы оба хорошо понимали, была жизнь. Из-за ушиба ноги я не смог быстро встать, и он, более тяжелый и более сильный, оказался сверху. Обоими руками я с трудом удерживал его руку со смертоносным клинком. Стояла мертвая тишина, слышалось только наше тяжелое дыхание.

Перевес начал склоняться на сторону убийцы, вес и неумолимая сила делали свое кинжал медленно опускался. Лезвие было совсем рядом, но тут я заметил, что вторая его рука безжизненно висит. Она была сломана при падении, а он даже не издал ни звука.

Никогда человек не сражается так отчаянно, как при борьбе за жизнь. Мне удалось вытащить из-под него одну ногу и, извернувшись, я ударил коленом в его сломанную руку. Он содрогнулся от боли.

Я повторил удар сильнее. Пытаясь отстраниться, он потерял равновесие и согнул локоть, стараясь удержаться от падения. Вложив все силы, которые были в моем теле, я развернул его руку лезвием вверх.

Это почти удалось мне, но он все-таки был сильнее, лезвие только слегка царапнуло его грудь. Я собрал силы, чтобы повторить прием, но внезапно он содрогнулся и умер.

Хитростью меня не возьмешь, но это была не хитрость. Я почувствовал, как в спазме закаменели его мускулы, когда он упал в сторону, но все равно не разжал хватки, пока за мной не зажегся свет в окне. Только теперь я увидел жуткие желтые капли на лезвии кинжала – мгновенно действующий нервнопаралитический яд.

Там, где лезвие задело рукав моей рубашки, тоже остался желтый след. Я знал, что этот яд не нуждается во введении внутрь, он также хорошо действует на обнаженную кожу.

С невероятными предосторожностями, борясь с дрожью в руках от усталости, я стянул рубашку. Только когда она была сброшена поверх трупа, я расслабился и глубоко вздохнул.

Нога у меня действовала, хотя и сильно болела. Видимо я не сломал ее, а только сильно ушиб, так как мой вес она держала. Я шире открыл высокое окно в комнату, и труп позади меня ярко осветился. Ангелина спокойно сидела на кровати, прижимая к груди одеяло, но в глазах ее виднелась тревога. Она поняла, что произошло.

– Он мертв, – сказал я хриплым голосом.

Горло мое пересохло, и я прокашлялся.

– От собственного яда.

Я прошел в комнату, растирая ногу.

– Я спала и даже ничего не слышала, когда он открыл окно, – сказала она. – Спасибо.

Актриса, лгунья, обманщица, убийца она играла сотни ролей, говорила бесчисленным количеством оттенков голосов. Но сейчас в этих последних словах ощущалось неподдельное чувство. Эта попытка убийства произошла слишком быстро после предшествовавшей тяжелой сцены. Ее защитные реакции еще не успели возобладать над естественными эмоциями.

Волосы рассыпались у нее по плечам, на ней была красивая ночная сорочка, сделанная из какого-то тонкого и мягкого материала. Все события этой ночи давали мне право действовать смело. Я сел на постель и обнял ее за плечи. Медальон с разорванной цепочкой лежал на столике перед кроватью. Я взял его в руку.

– Пойми, этой девушки не существует, она осталась только в твоей памяти, – сказал я. – Это все в прошлом. Ты была ребенком, а теперь ты женщина. Ты была девочкой, а теперь ты женщина. Ты, может, и была этой девочкой, но сейчас ты – не она!

Я резко повернулся и выбросил медальон в окно в темноту.

– Все это осталось в прошлом, Ангелина! – крикнул я во все горло. – Ты это только ты!

Я поцеловал ее, и на этот раз она уже не оттолкнула меня. Как я нуждался в ней, так и она нуждалась во мне.

Глава 18

Как только рассвет коснулся неба, я отнес тело убийцы к Князю. Я был лишен удовольствия разбудить его, так как сержант охраны уже сделал это, когда обнаружил лежащего часового на крыше. Он был мертв от того же самого отравленного ядом клинка. Начальник и охрана топтались вокруг тела на полу приемной Князя и с недоумением рассуждали об этой непонятной смерти часового. Они не видели меня, пока я не бросил свой груз рядом с часовым, напугав их.

– Это убийца, сказал я не без гордости.

Князь Касситор наверняка узнал тело, так как, взглянув на него, резко вздрогнул. Несомненно, это был близкий родственник, родной брат или кто-то в этом роде.

Я думаю, он никогда не верил, что семейство Радебрехен осуществит свою угрозу мести.

Поведение сержанта охраны вызвало недоумение. Он переводил взгляд с Князя на труп и обратно, и я удивился, как быстро носятся мысли в его бритой, мощной военной голове. Тут была какая-то сложная завязка, и нужно было выяснить, в чем дело. Я решил при первой же возможности поговорить с сержантом тет-а-тет. Князь, стоя рядом с трупами, потирал щеку, хрустел суставами и, наконец, велел унести их.

– Останьтесь, Бент, – сказал он, когда я собрался уходить с другими.

Я уселся в кресло, а он дождался, пока все ушли. Подбежав к бару, он наполнил стакан местным самогоном и, давясь, проглотил его. Наполнив стакан второй раз, он вспомнил, что не мешает и мне предложить этой живительной влаги. Я не отказался и, посасывая ее, удивлялся его волнению.

Во-первых, Князь проверил замки на всех дверях и плотно завесил окно. Отперев своим специальным ключом ящик стола, он достал из него маленький электронный прибор с управлением и телескопической антенной на верхней крышке.

– Неплохая штука! – сказал я.

Он вытянул антенну и не ответил, только бросил из-под бровей короткий взгляд и занялся регулировкой. Только когда на крышке зажегся зеленый индикатор, он успокоился.

– Вы знаете, что это такое? – спросил он.

Он указал на прибор.

– Конечно, – сказал я. – Только познакомился я с ними не на Фрейбуре. Они не слишком распространены.

– Они вообще не распространены, – ответил он.

Он добивался максимальной яркости зеленого индикатора.

– Насколько мне известно, этот экземпляр единственный на планете, и я хочу, чтобы вы никому не говорили о том, что видели. Н и к о м у, повторил он с ударением.

– Это меня не касается, – сказал я с наигранным отсутствием интереса. – Я думаю, человек имеет право на свои тайны.

Я сам любил тайны и множество раз использовал снуп-детекторы. Они могли обнаруживать электронные или волновые подслушивающие устройства и немедленно оповещать об этом. Можно было обмануть их, но сделать это было очень трудно.

Пока никто не знал о детекторе, Князь мог быть уверен, что его никто не подслушивает. Но кому это могло прийти в голову здесь, в центре его замка? Даже он должен знать, что снуп-приборы не могут работать на расстоянии. В воздухе резко запахло крысой, и я начал догадываться, в чем дело. Не оставалось сомнений, что крыса – Князь.

– Вы не глупый человек, Граф Дибстол, – сказал он.

Он подразумевал под этим, что я значительно глупее его.

– Вы путешествовали, видели другие миры и понимаете, как дики и отсталы мы здесь. Не откажитесь помочь мне сбросить петлю, которая затягивается вокруг шеи нашей планеты. Никакие жертвы не страшны, если они приближают день освобождения.