Пожиратель Пространства - Вольнов Сергей - Страница 53

– Не думаю, сэр Убойко. Мы проверили.

– При желании, с поля сбежать можно. Столь же легко, как и убить, физически не тронув и пальцем. Стоит лишь стер—реть все до единого упоминания в Сети ОП о конкретном существе, и его не станет. – Спокойно говорит Ба. – Оно будет ходить и всем доказывать – вот оно, я! – но никто ему не поверит. Ведь о нём ничего не будет упомянуто в регистрационных и прочих файлах. Поэтому мы, вольные торговцы, и предпочитаем ту дорогу, по которой идём. Чтобы абсолютно не зависеть от ОПределов. Даже если нас сотрут, наплюём и начхаем. К слову, Джимми, это ещё одно свидетельство в пользу обр—раза жизни вольных торговцев… Итак, мы выслушали тебя. Ну и?

– Третья часть талисмана избрала всех вас, десятку весьма незаурядных и нерядовых, в общем и целом, и в частности, существ, а также ваш грозный корабль… – милорд выдерживает эффектную паузу и наотмашь вонзает в нас три слова:

– В КАЧЕСТВЕ НОСИТЕЛЕЙ.

Что да – то да. Засадил он нам аргументище по самую рукоять в спины, ничего не скажешь. Подкрадываться он умеет. Издалека—а…

Выходит, ясный пень, что мы все излучаем… как её назвать—то… во, мутотень, подходяще! Аналогичную той волне, которую милорд Джимми чует со стороны своего племяша. Которую излучает и он сам, милорд, но мы её покуда не ловим… И к тому же теперь, когда появились на Танжер—Бете мы, «третья точка», он наконец—то заимел возможность совместить незримые линии. А значит, с помощью элементарных законов древней как мир тригонометрии – он чётко определил—почуял направление, в котором находится пропавший принц. Естественно, в компании со своей частью артефакта (да что это за талисман шизоидный, на кой ему на куски растраиваться—то вздумалось?!!).

Получается – усвистел племянничек ЗА пределы Сети ОП.

Вектор недвусмысленно указывал прямёхонько на Экскалибур. Но милорд поклялся памятью покойного брат—короля, что в системах бывшего королевства – наследника нет!

Следовательно, надо лететь дальше, минуя крохотный «островок» постреволюционного ревмагического государства Экскалибур, затерянный в безбрежности космического океана. Расположенный, образно говоря, в «тыщах километров» от немного придвинувшегося к бывшему королевству, но всё ещё ужасно далёкого брега «континента», – то есть условного края известного космоса.

Должны мы рулить, значит, «Пожирателя» в Запределье. Неведомые, никем никогда – из известных нам рас! – не посещавшиеся области Вселенной…

Ничего себе наклюнулась пер—рспективочка, ясный пень!!!

Самое занятное, что твёрдые тарифы Ба отвергла. Сказала: «Если выполним, заплатишь сколько сам захочешь, Джимми, я твоему слову вер—рю». Даже в контракт вознамерилась внести не специальный пункт, а всего лишь примечаньице на тему вознаграждения.

И наотрез отказалась комментировать подобное вопиющее небреженье! Я просто глазам и ушам не поверил. Что это с прехитромудрейшей торговкой Ррри сотворилось?! Головой вроде бы не стукалась, с дуба на кактус не падала.

– …А вы уверены, что деньги вам по фигу… так вы изволите выражаться?.. Я полагал, что контрабандисты, зарабатывающие на жизнь…

– Сам ты контрабандист! – в сердцах чуть не плюю я.

– Юноша горяч, но реакция его адекватна, – выгораживает меня Ба. Затем произносит доверительным тоном, искренне желающим растолковать тупому суть: – Мы не контрабандисты. Есть контрабандисты, которые зовут себя свободными торговцами, есть живчики—кустари, что также себя величают свободными торговцами, но мы – ни те ни другие. Мы гордуны, если угодно. Мы можем пер—ревезти контрабанду, если захотим связываться, но это не самоцель. Мы, в первую очередь – вольные, а уж потом – торговцы. Торговля – для свободы, а не свобода – для торговли! Торговля лишь повод для пребывания в пути, но не смысл жизни. Так—то вот, др—ружочек Джимми. И никак иначе.

– Получается, вы практически альтруисты? Извините, не верю.

– Мы торгуем, потому что наши желудки бур—рчат, когда голодны…

– Но есть масса способов зарабатывать на пропитание… э—э, осёдло. Там паче с вашими, мягко говоря, далеко не средними возможностями. Высокие коэффициент интеллектуальности, профессионализм и пробивные способности позволяют возглавить корпорацию, или…

– И всё же, мы торгуем именно так, Джимми. Потому что не желаем ни на кого гор—рбатиться, сидя на одном месте. Даже летая при этом с планеты на планету и корча из себя больших начальников. «Задницу просиживать» можно и в постоянном полёте. Точно так же – лететь в неведомые дали можно и не сдвигаясь с места… на то нам всем и дано воображение, тем мы все и отличаемся от животных. Конкр—ретно мы, гордуны, ухитрились совместить желание постоянно передвигаться с реальной возможностью передвигаться. Мы счастливы, потому что движемся. Куда хотим. И по всяким другим причинам. Не менее философским и занудным… Если я выполню твою просьбу, повторяю, просьбу, потому что заставить ты меня не сможешь, разве что выжжешь мозги, но выжженная я тебе и даром не нужна, так вот, если ты меня не убьёшь и я выполню твою просьбу, то мы как—нибудь потом с тобой закатимся в укромный ресторанчик, и я тебе много всяких историй расскажу. Посидим по—стариковски, покалякаем о смысле жизни. А сейчас – переходим к составлению собственно текста. Который мы даже занесём на отдельный кристаллик, я ведь своеобразная коллекционерка… Но прежде я обязана обсудить твою просьбу, хоть вкратце, с остальными членами команды. Без них я решения не приму. Не потому, что никогда не принимаю единоличных решений. Но в данной ситуации – не приму.

Милорд долго смотрит на Ба. Переводит взгляд на меня. Я отважно выдерживаю удары ледяных скальпелей, что пронзают меня насквозь, препарируют до клеточного уровня.

Он отворачивается и произносит тихо: – Похоже, я действительно не ошибся в выборе. – И, громче: – Обещаю, миледи. Непременно и с удовольствием проведу с вами вечер, если обстоятельства будут благоприятными. Что вы думаете по поводу старофранцузской кухни? Я знаю один отличный ресторанчик на Скаггаре Четыре. Приглашаю вас, в любое удобное вам время.

– Вот спасибочки… – также негромко комментирую я. По поводу того, ошибка мы милордова либо нет.

Бабуля предпочитает промолчать. По поводу ошибки. Но на приглашение отвечает:

– Такого галантного мужчину, как ты, Джимми, я так давно не встречала, что уже стала подозревать – вы, такие, все вымерли. Обещай, что убьёшь меня собственноручно, если мы откажемся выполнить твою просьбу.

И милорд второй раз за последние десять минут улыбается. Пожалуй, у его лицевых мышц сегодня самый эмоционально окрашенный денёчек в их постоянно напряжённой, бесстрастной жизни.

Дабы ещё более разрядить обстановку (и собственные нервишки поуспокоить!), я достаю пачку синтедоловых и предлагаю милорду закурить. Ба не предлагаю. Она обладает феноменальным обонянием, и считает курение, древний «атавизм» человечьей психологии, смертным грехом. Не просто разновидностью ужасной наркомании, а особо изощрённым способом сознательного самоубийства. И она – права. Но привычка – такая зар—раза, попробуй от неё отвязаться! Одно утешает. Мы с Джимми типа как аристократы, значит – не дегенераты?

– Это кто? – интересуется милорд, подразумевая логотип на пачке: подмигивающего и закуривающего Малюка. Брат короля напрочь отказывается закурить. Полвека уж как бросил, сообщает; причём самостоятельно, без гипнопедии, хим—очистки и электронной промывки мозгов. Молодец, сильная у него воля. Супердед, одним словом!

– А—а, это Малюк Борченко, – с удовольствием растолковываю, – такой малыш, в траве бегает, Вырубцу помогает с дхорром бороться.

– Если не ошибаюсь, Выру… бец… фольклорный персонаж сказаний Стэпа? – припоминает милорд.

– Хрен там фольклор! – возмущаюсь. – Историческая личность!

– Да? – поворачивается ко мне Джимми; похоже, ему действительно интересно. Бабуля не комментирует, значит, дозволяет отступительный экскурс, к делу не относящийся.