Шел по осени щенок - Черемнова Тамара - Страница 16

— А мы сегодня во дворе познакомились с Таюшкой поближе. Когда она начала рассказывать про своего папку и мы поняли, что это наш Витек, у нас с Лехой чуть сердце не разорвалось. Мы верили и не верили… Вы уж извините нас, но мы без вашего ведома сегодня побывали в вашей квартире, нас Таюшка пригласила. Для нас ее рассказ был как гром среди ясного неба. Мы ведь даже не знали, в каком городе наш Витек женился и на ком. Слыхали только, что у него родилась дочка. Ждали-ждали, думали, что приедет с женой и дочкой, хотели своими женами и сыновьями похвастаться, а вон как вышло…

— Ну что же мы стоим в прихожей? Пожалуйста, проходите к столу. У меня, правда, ничего не приготовлено к приему гостей, но я сейчас быстренько приготовлю… Вы уж извините меня, что вот так все вышло. Я мигом… Я и сама мечтала, что когда приеду в Витин город, обязательно разыщу вас. Ведь Виктор так просил меня об этом, — проговорила мама и неожиданно села как подкошенная на обувную тумбочку и заплакала.

— Мамочка не плачь, папа обязательно найдется, — стала успокаивать маму Таюшка, — вон дядя Леша тоже был пропавшим без вести, а потом нашелся. Правда, дядя Леша?

— Конечно, Таюшка, обязательно найдется твой папка. Не такой наш Витек, чтобы просто так пропасть.

— Найдется, найдется, мой папка обязательно найдется! — воодушевилась Таюшка и закружилась в танце, задевая поочередно всех гостей.

— Беда мне с ней, растет непослушной, все время с мальчишками в драку лезет, не понимая, что они ей наподдадут. Мама как в воду глядела, говорила, что наплачусь я с этой шалуньей, — всхлипывая, пожаловалась Светлана.

— Не волнуйся, Света. Ведь Витек тоже в детстве был таким: и дрался, и упрямился. Помнится, в первом классе учительница пыталась заставить Витька поднять с пола мел. А он так и не поднял, уперся: «Не я ронял мел и все тут!» Время урока истекло, а мел как лежал на полу, так и остался лежать. Помнишь, Коль? Ох, и нахлебалась тогда тетя Вера, Витькова мать, неприятностей! Витька даже к психиатру направили, правда, все обошлось: психиатр сказал, что мальчик просто упрямый, и посоветовали побольше уделять внимания его воспитанию, — ударился в детские воспоминания дядя Леша.

— А знаешь, Свет, ведь это у Витька как-то внезапно возникла такая идея: привезти невесту из другого города, — сказал дядя Коля. — Он собрался и уехал. Мы тоже тогда рванули жениться: я свою Людку из медицинского института взял, а Леха свою Юльку из педагогического выманил. Сразу две свадьбы сыграли. И все Витька с молодой женой ждали к свадьбе, а вы так и не приехали. И мы с Лехой тогда решили: «Приедут — отлупим!» В шутку, конечно. А получилось, что наши сыновья Витькову дочку отлупили, да еще как всерьез! — чуть не покалечили девчушку.

— Мы тогда не могли приехать: я была на четвертом курсе экономического, а в вашем городе такого института нет, и Витя ждал меня, пока я закончу учебу. Денег у нас тогда было мало, вот он и вертелся, зарабатывая и на себя, и на меня. А потом, на последнем курсе, я уже ждала Таюшу. И меня прямо с госэкзаменов увезли в роддом. Все шутили: «Диплом в руки и дочку на руки!» Таюша родилась всего два четыреста и слабенькая, все-таки сказалось мое нервное напряжение. Потом она часто болела, и мы не рискнули везти ребенка в другой город, думали, пусть подрастет. А когда Таюше исполнилось десять месяцев, Витю забрали на военную службу. И отправили в горячую точку… А когда Таюше стукнуло два годика, пришло извещение, что Витя пропал без вести… — И Таюшкина мама замолкла, не в состоянии унять бегущие по щекам слезы.

Гости сидели притихшие. Каждый думал в эту минуту, что вот она, эта встреча, состоялась таки, да не так, как представлялось, каждый представлял эту встречу на свой лад, но, конечно, уж не такой.

— Таюша, пойдем, приготовим что-нибудь, нельзя же гостей слезами угощать, — обратилась мама к Таюшке.

— Да ладно, Света, пусть она сидит, мы тебе сами поможем, — сказала тетя Люда, и гости сразу же зашевелились, прошли на кухню, затащили туда пакеты, полные провизии, и в одну минуту на столе выросла целая гора всякой всячины.

— А это, Таюшка, тебе. — И дядя Коля подал Таюшке большую коробку, в которой покоилась богато разодетая кукла, похожая на Маришкину красавицу, из-за которой во дворе произошел тот досадный конфликт.

— А это от нас с тетей Юлей, — сказал дядя Леша, подавая ей упаковку, где оказалась настоящая Барби.

— Вы уж ее не балуйте, — смущенно улыбаясь, сказала мама.

— Да это мы купили еще тогда, когда услышали от тети Веры, что у Витька родилась дочка. Но вместо того, чтобы спросить ваш адрес да связаться с вами, разобиделись. У нас, у дураков, мозгов не хватило, чтобы сообразить, что у вас имелись особые обстоятельства, потому Витек и не приехал, и на связь не выходит, — виновато проговорил дядя Леша.

— И я вам сейчас кое-что принесу, — сказала Таюшкина мама, пошла в свою комнату и вынесла оттуда две затейливых погремушки и два футбольных мяча. — Витя тоже о вас не забывал. Когда узнал, что у вас родились сыновья, то купил сначала вот эти погремушки, а потом две машины. Но Таюша добралась до машин и основательно покаталась на них, так что от машин вскоре ничего не осталось. А вот футбольные мячи удалось сохранить. Витя хотел при встрече вручить эти подарки, да, видно, мне такая честь выпала, — невесело улыбнулась Таюшина мама, вручая подарки гостям.

— Ну, нам эти погремушки еще пригодятся, — хохотнула тетя Люда, тряся погремушками, правда ведь, Юль?

— Безусловно! — засмеялась та.

— Ну, тогда за встречу! — сказал дядя Коля.

За столом невольно повисла тишина.

— Только бы узнать: живой ли Витя? — горько вздохнула Таюшкина мама.

— Ничего Светлана, я все силы приложу, но найду Виктора, живого или… — дядя Коля запнулся.

— Да, совсем забыла, недавно я получила письмо из Америки, мне написал его один миротворец. Он случайно прочел мое письмо в газете и ответил мне, что тоже был в плену и сидел с одним русским парнем, только вот фамилию точно не запомнил: то ли Дужин, то ли Гужин, точно не помнит, а вот то, что парень был рыжим, это миссионер помнит точно. Сейчас принесу. — И Таюшкина мама ушла в комнату за письмом.

Дядя Леша, вскочив, побежал за ней и сам вынес оттуда письмо. Все впились глазами в белый листок.

— Ну что там дальше пишет этот миротворец? — нетерпеливо спросил дядя Коля.

— Пишет, что его потом освободили свои, а тот русский остался в плену. Главное, что он дал координаты того места, где они были. Я тут же понеслась с этим письмом в здешний военкомат, попросила, чтобы они проверили эти данные и начали розыск, но майор сказал, что все это непросто, что надо обождать… — проговорила, плача, Таюшкина мама.

— Отдай-ка мне, Света, это письмо. Я уже немного знаком с этой процедурой: вон Леху пришлось выкупать, как какого-то раба, — зло проговорил дядя Коля.

Он дрожащей рукой взял письмо и начал читать. Все сгрудились вокруг него и молча вглядывались в строчки письма.

— Судя по адресу, это где-то в горном районе, — задумчиво проговорил дядя Леша.

— Где бы это ни находилось, хоть у самого Аллаха, я все равно доберусь! Деньги для этих шакалов все на свете затмили, за деньги они готовы кого угодно продать!

— Не все, Колян, там такие, — возразил дядя Леша. — Есть и похуже. Есть такие, которым сладко видеть чужое горе, это им как бальзам на душу. При мне одного человека до сумасшествия довели. Приехали его выкупать, так они его привели, показали, что его выкупают, и наотрез отказались отпускать. После чего этот бедолага потерял разум. И когда он лишился рассудка, знаешь, что они потом сделали с ним? Отпустили в горы! Либо зверью на съеденье, либо под первую пулю. Вот так-то…

— Изуверы… Нелюди… — прошептала Таюшкина мама.

— Мерзавцы! Подлецы! — эхом отозвалась тетя Люда, а тетя Юля положила руку на плечо Таюшкиной мамы. — Не волнуйся, Света, у тебя все будет хорошо.

— Господи, сколько писем я наотправляла за эти три года! И в какие только инстанции не обращалась… И с этим адресом ходила в военкомат… И все безрезультатно… — зарыдала Таюшкина мама.