Русская семерка - Тополь Эдуард Владимирович - Страница 56

Алексей, не обращая на него внимания, по-прежнему пытался завести грузовик. И тихо приказал Муслиму: «Закрой глаза! Ложись!..»

Тем временем парень в спецовке рванул на себя дверь:

– Я кому сказал – выметайтесь?! – закричал он и схватил Алексея за рукав.

– Ша! – крикнул ему Алексей. – Не видишь, пацана надо срочно в больницу! Вусмерть угорел от дыма!

– В больницу? – парень с сомнением посмотрел на полураздетого Муслима, который с закрытыми глазами лежал у Джуди на коленях.

– Ну! – требовательно сказал Алексей. – Валентина Терентьевна приказала! Тебя как зовут?

– Степан… – удивленно ответил парень.

– Вот! Возьми, говорит, у Степана машину и гони в больницу! – лицо Алексея было серьезное. Он вдруг грозно прикрикнул на Джуди: – Проверь, он дышит еще?

– Так ведь Валентина Тере… – начал Степан, глядя, как Джуди испуганно наклонилась к мальчику.

– Ты что, в тюрьму захотел, мудила! – закричал на Степана Алексей, искажая в гневе свое и без того далеко не доброе лицо. – Он же загнется сейчас! Как твою клячу заводить?

– Погоди, ручкой надо… – сказал парень и вытащил из-под сиденья длинный заводной ключ.

Захлопнув дверь, он пошел к капоту машины, вставил ключ и резко повернул. Машина сразу завелась. Алексей высунулся из окна.

– Спасибо, старик! Можно сказать, жизнь спас…

– Давай я сгоняю! – парень подошел поближе к кабине, поднял руку, чтобы открыть дверь, но Алексей, не останавливаясь, проехал мимо него и, гудя клаксоном, выехал сквозь распахнутые ворота на улицу, распугав толпившихся там детей и воспитательниц.

На улице свернул направо, прибавил газ. Грузовик, в кузове которого громыхали пустые молочные бидоны, помчался прочь от интерната. Навстречу ему, завывая сиреной, катила пожарная машина. Встревоженные этой сиреной, на улицу, к калиткам своих домов выскакивали наспех одетые люди.

Алексей свернул за угол и погнал к окраине поселка, поминутно оглядываясь, нет ли погони. В кузове грузовика по-прежнему громыхали и перекатывались пустые молочные бидоны. За окном кабины ряд приземистых, укрытых снегом изб становился все реже. Наконец, они выскочили из поселка в снежное поле. Алексей, успокаиваясь и оглядываясь все меньше, гнал машину в сторону леса.

– Слушай… – не выдержала Джуди. – А эта старуха… Как ты думаешь, она задохнулась?

Алексей бросил на нее секундный взгляд и, помолчав, бросил:

– Такие – живучие! А ты молодец! Думал, струсишь, а ты…

– Почему струшу? – удивилась Джуди. – Я каратэ занималась. Несколько месяцев, правда, но все же.

– Каратэ? – недоверчиво улыбнулся Алексей.

– Да. Для самозащиты. У нас многие занимаются…

– Так это правда, что у вас бандиты по улицам ходят?

– А у вас они по воздуху летают?

Алексей засмеялся, сказал примирительно:

– Если такие, как мы с тобой, то, в основном, на угнанных машинах катаются.

Грузовик достиг лесной опушки. Углубившись в лес, Алексей на первом же перекрестке свернул на какую-то лежневку, затем перескочил на другую дорогу.

Джуди чувствовала, что его настроение изменилось. И хотя лицо было по-прежнему напряженным, но интонации уже не были такими резкими, как прежде. Он часто бросал ласковые взгляды на Муслима, который с тихим восторгом подскакивал на каждой кочке. Взяв руку мальчика, Алексей положил ее на руль. Муслим тут же вцепился в руль изо всех сил.

– Правильно! Крепко руль держишь. Наверно, много каши ел, – сказал Алексей.

– Не-е-ет! – рассмеялся Муслим и закрутил кудрявой головой. – Я кашу ненавижу! Тетя Наташа меня всегда ругает, что я кашу не кушаю.

– А почему ты не кушаешь?

– Не хочу! Я мясо люблю!

– Правильно! Это мужская еда.

Вдоль дороги, если можно назвать дорогой заледенелый, весь в кочках, рытвинах и щербинах наст лесной просеки, тянулись две стены заснеженных елей, кедров, сосен. Порой эти стены разрывались огромными ранами брошенных лесозаготовок, там торчали из снега невыкорчеванные пни, сваленные деревья, остатки кострищ. Изредка навстречу им мчались на большой скорости пустые или груженые грузовики и самосвалы или трейлеры с лесом, и тогда Алексей настороженно наклонялся вперед, крепко держа руль двумя руками, словно шел на таран. Но все обходилось, машины проскакивали мимо.

Неожиданно Алексей свернул с дороги на уходящую в глухой лес просеку. Проехав немного, остановился.

– Нам нужно пересесть в другую машину. Я сбегаю на дорогу, голосну, а вы сидите. Мотор я на всякий случай не выключу…

– Я хочу с тобой, – вдруг захныкал Муслим. – Я не хочу с ней!..

– Почему? – Алексей погладил его по голове.

– Не хочу-уу-у! Я с тобой хочу-у-у!

– Да я сейчас вернусь. Только машину какую-нибудь остановлю, и мы снова поедем, – мягко уговаривал ребенка Алексей. – А она хорошая, она не будет тебя обижать…

– Не-е-ет! Ее не хочу! С тобой хочу! Она плохая! Моя мама умерла, и ты теперь с ней! Она плохая!

– Кто тебе сказал, что твоя мама умерла? – дрогнувшим голосом спросил Алексей.

– Вера Викторовна. Она сказала, что всех наших мам убили душманы. И пап тоже. Но я знал, что ты жив! Меня Фатима научила молиться, но я всегда просил у Аллаха только тебя! Мне ничего не надо! Ее не хочу! Только тебя!.. – Муслим порывисто обхватил Алексея за шею и крепко прижался к нему всем тельцем. – Папа! Не оставляй меня больше! Папа!

Алексей молча обнял мальчика, заросшей щекой потерся о его шелковистые волосы.

– Не бойся, я тебя не оставлю! – чуть слышно прошептал он.

Джуди с удивлением следила за этой сценой. Каким же добрым и ласковым он может быть! Почему же с нею он всегда резок и груб?

– Слушай меня, Муслим! – отстранил от себя ребенка Алексей и посмотрел ему в глаза. – Если ты хочешь быть со мной, то должен слушаться! У нас нет времени! Я должен пойти и остановить другую машину, чтобы ехать дальше! А ты подожди меня здесь…

– А зачем нам другая машина? – тихо спросил мальчик.

– Потому что… тебя могут отобрать у меня! И чтобы нас не нашли, я должен поменять машину! – Алексей открыл дверь кабины. – Сиди и жди меня!

Джуди передвинулась на место Алексея у руля. А Муслим, припав к боковому окну, из которого был виден уходящий по просеке Алексей, встал коленками на сиденье и простоял так около получаса, пока, наконец, к ним не подъехал крытый брезентом «газик».

– Едет! Едет! Папа едет! – радостно запрыгал на сиденье Муслим.

Действительно, из «газика» вышли Алексей и молодой краснощекий солдат с толстой веревкой в руках. Солдат и Алексей о чем-то поговорили, поулыбались в сторону сидевшей у руля Джуди, подошли к капоту грузовика. Когда Алексей отошел за спину солдата, Джуди сразу сообразила, что сейчас случится. Она испуганно распахнула дверцу и хотела крикнуть, но не успела: Алексей уже ударил солдата кулаком по затылку, тот дернулся, вскинул руки к голове и упал.

– Зачем?! – Джуди в ужасе соскочила на снег; – Еще одного?! Мало тебе?! Негодяй!..

– Остынь, – Алексей благодушно улыбнулся: – Это я по сговору. Он сам попросил. Я ему пятьсот рублей дал, он их заначил. А мне сказал, чтобы я его пришиб слегка… – он потащил безжизненное тело солдата к кабине грузовика. – Помоги поднять! Ну, что ты вытаращилась на него? Не веришь? Ему же оправдываться придется, а так ни одна собака не подкопается: пришибли и машину угнали! Давай, бери его за ноги… Подожди, я Муслима высажу…

Они втащили солдата в кабину грузовика и положили на бок во всю длину сиденья.

– Он мне обещал пять часов полежать, – говорил Алексей, нетуго завязывая солдату руки и ноги толстой веревкой. – Сто рублей в час и Горбачев не зарабатывает! А мы за пять часов знаешь где будем на его «газике»!.. – Солдат слегка застонал, не приходя в себя. – Иди с Муслимом в «газик»! – распорядился Алексей.

Спустя минуту они уже катили по лесной дороге, еще через пару километров вымахнули из леса на более или менее приличное грунтовое шоссе, и Алексей выжал газ почти до отказа. Упруго подпрыгивая на ухабах, «газик» мчался по шоссе, взметая за собой облако снежной пороши. Муслим радостно смеялся, прижимаясь к Алексею и вцепившись двумя руками в руль. Алексей громко, словно подгоняя лошадей, свистел и кричал что-то нечленораздельное, но воинственное.