Путь мистика - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 72

Любимый Ошо,

Ты говорил нам, что было много просветленных существ, которые никогда не становились мастерами. Кажется, понять это мне легче, чем то, почему кто-то вообще становится мастером. Когда я вижу, как с тобой обращаются, мне странно. Правительства борются с тобой, запрещают тебе въезд, заключают тебя в тюрьму. Подавляющее большинство людей даже не утруждают себя узнать, кто ты такой и о чем ты говоришь. А те немногие, кто любят тебя и слушают тебя, все же медлят выйти из сна.

Любимый Ошо, выбрал ли ты быть мастером и будить нас, или это было решением существования? Кто решает, быть ли мастером просветленному существу?

Просветленный человек за пределами принятия любых решений, поэтому вот первое, что нужно понять: он не решает. Решение - это часть эго. В своей сути это борьба: делать это, не делать то. Эго думает, что оно мудрее существования. Как только эго нет, нет и принятия решений.

Просветленный человек просто живет без всякого решения, без всякой цели, без всякого стремления. Он пришел к точке, в которой любое решение будет против существования. Голько нерешающее расслабление (Let-go) может быть путем экзистенциального человека. Поэтому это не вопрос решения. Тысячи людей стали просветленными, но лишь немногие стали мастерами. И естественно, ум думает: кто решает, что некоторые должны стать мастерами, а другие - просто исчезнуть во вселенной? Никто не решает.

Когда вещи случаются, это совершенно отличается от принятия решений. Были мастера и были просветленные люди, были и другие измерения просветления: были поэты, были художники, были скульпторы, были певцы, танцоры. Различия происходят из-за уникальности индивидуальностей.

Ты приходишь к просветлению без всякого эго, без личности, но с индивидуальностью. Фактически, как только эго и личности больше нет, остается лишь чистая, уникальная индивидуальность. Остается твоя уникальность. И каждый, кто становится просветленным, приносит в просветление свою уникальную индивидуальность.

Если эта уникальная индивидуальность развила способность быть художником, если этот человек нашел свой потенциал в том, чтобы быть художником, тогда он вносит этот вклад в свое просветление. После просветления он пишет картины; конечно, эти картины будут другими. До просветления и после просветления картины будут совершенно разными.

Я много раз рассказывал вам историю о слепых, которые увидели слона. Это одна из древнейших историй. Каждый смотрит на слона с разных сторон, касается слона... кто-то касается ноги, кто-то - уха, и так далее, и так далее. Все они спорят. Когда человек, касающийся ноги слона, объявляет, что слон подобен столбу в храме, он не лжет. Он описывает свой опыт. Но он выглядит абсолютно ложным для каждого, кто видел всего слона.

Нужно понять нечто существенное: когда ты пытаешься сделать часть целым, ты окажешься в той же ситуации слепоты. Слепой просто касается части слона и делает эту часть целым слоном. Естественно, он будет в конфликте.

Человек, касающийся его уха, говорит: «Ты говоришь абсолютный вздор...» В Индии, пока не появилось электричество, богатые люди держали большие веера, и двое слуг рядом постоянно обмахивали их. Этот веер выглядит как ухо слона, и первый человек говорит: «...Это невозможно. Слон подобен вееру! Твое утверждение так далеко от действительности и немыслимо, что его не стоит даже принимать во внимание».

Но третий человек касается какой-то другой части тела, и все пятеро погружены в философскую дискуссию. Этой истории пять тысяч лет - она о философах. Она не о слепых и слоне; она о философах. Они тоже слепы, но из того, на что они натыкаются в своей слепоте, они делают целую систему, которая не имеет никакого отношения к настоящему целому. Их собственный ум кажется им совершенным, и они не могут поверить, как люди могут спорить с такой совершенной системой.

Все эти века философы спорят, и они так и не пришли ни к какому заключению. Они не могут прийти ни к какому заключению, потому что находятся в разных местах, и вся их структура зависит от места. Эти пятеро слепых, так и не пришли ни к какому заключению; они все еще спорят. И они не придут к нему никогда. Поколение за поколением, эти пятеро слепых будут продолжать ходить смотреть на слона и спорить, но никакое заключение не возможно.

Просветленный человек видит целое. Прежде чем стать просветленным, он видел только фрагменты и рисовал эти фрагменты. Теперь он рисует нечто такое, что может стать указанием на целое. Никто так не решил - ни существование, ни этот человек. Просто индивидуальность, развившаяся перед просветлением, становится проводником, которым рисует существование.

Кто-то развил искусство сочинять музыку; его старая музыка ничто в сравнении с тем, что он делает теперь, потому что, то было видение слепого. Теперь он видит всю реальность и видит, что вся реальность может быть каким-то образом отражена в музыке. Слушая его музыку, ты будешь перенесен из своего постоянно думающего ума в состояние не-ума.

Поэт не решает остаться поэтом; не выбирает это для него и существование. Он приходит с такой силой выражения. То же самое верно и о мастере.

Ты можешь это увидеть. Ты можешь пойти в университет и посмотреть: есть столько преподавателей, но некоторые стали преподавателями просто потому, что не нашли никакого другого источника заработка - а преподаватель в университете получает не так много. Они не прирожденные преподаватели. Только обстоятельства заставили их быть преподавателями; иначе они стали бы сборщиками налогов, полицейскими офицерами, пошли бы в армию, во флот, в политику. У них не получилось то, что они хотели, а это было возможно.

Я был в университетах; почти девяносто девять процентов преподавателей стали преподавателями не по своей воле, и для них преподавание - это только бремя. Я видел преподавателей, которые тридцать лет носили с собой бумажки. Тридцать лет ты преподаешь в университете и все еще читаешь по бумажке! Они читали одни и те же бумажки перед студентами. Тридцать лет... никакой радости от преподавания, никакого исследования, никакого интереса за эти тридцать лет не возникло. Это не их дело; они занялись им случайно.