Гонцы в Ньямаголе - Галанина Юлия Евгеньевна - Страница 4

Она поняла пухлую руку и довольно фамильярно постучала пальцем по своей короне, утонувшей в пышной прическе.

– У нас в Ньямаголе, ребятки, Королева царствует, но не правит. Вся власть у магистрата, он управляет делами Ньямагола, командует армией, распоряжается. А Королеву жители выбирают из девушек города собранием горожан. Она должна быть красивая, хозяйственная и веселая. Таков обычай. Королева должна сидеть на троне, соблюдать церемониал, принимать послов, устраивать праздники для города и все такое прочее.

– А почему выбирают Королеву, а не Короля? – вдруг с претензией в голосе спросил Затычка.

– Хороший вопрос… – хитро прищурилась Королева Ньяма, видимо болтовня с данюшками немного отвлекла ее от свалившихся бед. – Я не думаю, чтобы хоть один Король терпел бы корону без власти. Все претенденты в короли заседают в магистрате напротив. Нет, ребятки, это довольно мудрый обычай и нас, ньямагольцев, он устраивает. А вот что делать с Опустошителями Полей – ума не приложу!

– Это еще кто? – хором спросили данюшки.

– Чума и холера на наш урожай. Неделю назад на юго-восточной границе Ньямагола неизвестно откуда появилось несколько стай Опустошителей Полей. И они уже разорили поля нескольких деревень подчистую. Сколько крестиков на карте – столько полей загублено. Пшеница, овес, гречиха, рожь и прочее съедено на корню или вытоптано. Зимним голодом пахнет ребятки, вот что… А остановить их никто не может – они кусают всех без разбора, и людей, и животных. И на укушенных нападает столбняк. Стоят люди столбом, ни рукой, ни ногой шевельнуть не могут. А потом этот столбняк оборачивается горячкой, долгой и опасной. В деревнях паника, жители готовы уже и на урожай рукой махнуть, лишь бы самим целыми остаться. И как остановить эту напасть?…

– А когда они на поля нападают, эти Опустошители? – спросил Шустрик.

– Обычно, как стемнеет, но все чаще говорят, что и днем начали. Чувствуют безнаказанность, вот и осмелели. Значит, скоро и под стенами города появятся, – последнее разоренное поле рядом, рукой подать. Вот такие дела невеселые, ребятки. Попали вы со своим отдыхом в наши проблемы.

Королева Ньяма свернула карту и, тяжело вздыхая, понесла ее обратно.

Опустошители Полей, как и боялась Королева, появились под стенами Ньямагола уже к вечеру.

Данюшки были в городе и, услышав крики, вместе с остальными горожанами забрались на крепостные стены, чтобы увидеть, что же там, у города, творится.

Опустошители Полей производили странное впечатление: по виду это были гигантские серые крысы, но крысы не с лапками, а с копытцами.

Взрывая горячую пыльную землю острыми копытцами, они неслись по пшеничному полю прямо под городской стеной, вытаптывая его начисто.

Опустошители Полей были сыты, они лишь резвились, показывая всем, кто за городом хозяин.

У людей на этот счет было свое мнение.

Выпускающие ворота Ньямагола открылись и в атаку на разорителей поля под одобрительные крики горожан грозно понеслись облаченные в латы всадники на панаках из кавалерии магистрата.

Но толку из героического поступка вышло немного: юркие Опустошители просто не дожидались весьма неповоротливых латников.

Они ловко уходили от столкновения с всадниками, не принимая навязываемого боя. На стенах разочарованно загудели.

Опустошители безнаказанно вились вокруг латников, словно оводы вокруг перевертышей в жаркую летнюю пору. Причинить всадникам вред они не могли, но и сами ничуть не страдали от натиска кавалерии. Страдало поле.

Когда же за городские ворота вышла в помощь верховым латникам пехота, не имевшая металлических защитных панцирей, тактика Опустошителей резко изменилась: пронзительно вереща и хлопая себя по бокам длинными голыми хвостами, они принялись яростно кидаться на копейщиков, сразу несколько штук на одного воина.

Только сбившиеся в монолит, ощетинившиеся со всех сторон копьями солдаты могли выдержать дикий натиск серых верещащих тварей.

Одинокий воин, не прикрытый с боков товарищами, был обречен – рано или поздно одна из кидающихся на него зверюг подбиралась ближе, чем остальные, отвлекающие в этот момент его внимание, кусала жертву и человек застывал.

Около десяти солдат было так выведено из строя, когда, наконец, Опустошители Полей, повинуясь какому-то невидимому сигналу, отступили и исчезли, оставив после себя только истоптанное поле и четкие следы небольших копыт на дороге, над которой оседала пыль.

Избравшие наблюдательным пунктом проем между зубцами, данюшки разглядели вожака уходящей стаи, – это был зверь крупнее остальных, не просто серый, а темный, почти черный. Хвост его был ярко-красным, как и умные бусинки глаз.

Да уж, напасть на Ньямагол свалилась действительно препротивная. А может и не на один Ньямагол, а на весь Союз Королевств…

Еще долго стояли ньямагольцы на стене своего города и потрясенно смотрели на то, что раньше было пшеничным полем.

Потом, как-то разом сникнув, тихо стали расходится по домам.

Глава четвертая. План королевы

Данюшки уходили в числе последних, после того, как их вежливо попросил сойти со стены городской патруль. Когда они добрались до дворца, то выяснилось, что время ужина давно прошло и дворец спит.

Сразу захотелось есть, сладкий хворост только раздразнил аппетит.

Друзья пошли на кухню в надежде найти там что-нибудь съедобное.

Огромная кухня была безлюдна и тиха, печи погашены, зола вычищена. Шеренга отдраенных до блеска кастрюль стояла на полке, ниже ее висела вереница половников, от самого большого, размером с голову Затычки, до самого маленького, которым удобно вылавливать яблоки из компота.

На большом столе, где, похоже, днем питалось половина Ньямагола, стоял загадочно мерцающий в свете свечки серебристый колпак.

Подняв его, данюшки обнаружили заботливо оставленный ужин на три персоны. Друзья с радостью накинулись на еду, словно год не ели.

Скрипнула дверь.

В кухню боком протиснулась Королева Ньяма. Она была в ночной сорочке, формой и размерами очень напоминающей вместительные шатры кочевников-харацинов. Да не просто шалашик какого-нибудь харацинского пастуха или охотника, а пышный парадный шатер вождя, сотканный руками любящих жен и щедро отделанный воланами. И в чепчике.

– Нашли ужин? – спросила она, прикрывая рот ладонью, чтобы скрыть зевоту. – Вы, ребятки, небось, на стене задержались?

Данюшки кивнули.

– Вот ведь напасть, чтоб ей пропасть! – сердито и, одновременно, жалобно воскликнула Королева Ньяма и решительно села за стол.

– Ребятки, просьба у меня к вам, большая просьба… – сказала она, помолчав.

– Какая? – спросил первым Затычка.

Королева Ньяма ответила не сразу.

Она задумчиво крошила взятый с тарелки пряник. Тикали на кухне громадные часы в виде города с башенками, мягко ходил туда-сюда громадный маятник, изображающий парусный кораблик.

Превратив пряник в груду крошек, Королева сказала:

– Когда я была маленькой, бабушка рассказывала мне, что в Ньямаголе уже появлялись Опустошители Полей. Это случилось, когда она, бабушка, была маленькой девочкой. И остановил их тогда волшебник. Наш, ньямагольский чародей…

– А как остановил? – сразу задал вопрос цепкий на детали Полосатик.

– Не знаю… – огорченно развела ладони Королева Ньяма. – Бабушка уже не помнила…

– Но разве в летописи это событие не занесли?

– Почему не занесли? Как раз очень ясно написано, что Опустошителей остановил ньямаголский чародей и маг. Только не написано, каким образом.

– Понятно, значит, рецепта нет, – Полосатик деловито почесал макушку. – Но, может, родственники чародея помнят, как он это сделал? Может, у него была поваренная книга, вроде как у моей бабушки, и он туда по воскресеньям записывал, как золото из свинца варганить и Опустошителей Полей прогонять?

– Да он сам жив-живехонек, какая там книга! – сказала Королева Ньяма. – Живет себе в своем замке, для волшебника ведь сто лет не возраст. Ребята, вы Гонцы, хоть и молодые пока. Не сбегаете ли вы, не отнесете ему весточку?