Это — убийство - Гарднер Эрл Стенли - Страница 31

— Я принес вам послание.

Она попыталась тут же захлопнуть дверь, но Морейну удалось просунуть ногу и заблокировать ее.

— Что же вы не приглашаете меня войти? — удивился он.

— Я не хочу иметь с вами никаких дел. Уходите, или я вызову представителя властей.

— Отличная мысль! Давайте сделаем это вместе. По счету “три” одновременно кричим: “Полиция!” Начали: раз… два…

— Хватит! Вы что, больны?

— Я все еще жду приглашения.

— Что вам угодно?

— Поговорить с вами.

— У меня нет такого желания.

— Оно появится сразу же, как только я сообщу вам то, ради чего я здесь.

— А что это такое?

— Вам будет предъявлено обвинение в убийстве Энн Хартвелл.

— Они не смогут этого сделать.

— Еще как смогут.

Она на мгновение задумалась.

Морейн повысил голос:

Знаете что, Дорис Бендер? Труп был найден у железной дороги, а поскольку вы ехали сюда поездом в десять сорок и записались под чужой фамилией…

Дверь открылась настежь.

— Боже! — воскликнула женщина. — Неужели надо кричать на весь отель?

— Совсем не обязательно, — кротко согласился Морейн. — Я просто хотел быть уверенным, что вы меня услышали. Так не лучше ли мне войти, чтобы, удобно расположившись, мы могли бы побеседовать в более доверительном ключе?

Она машинально поправила полу халата.

— Входите!

Впустив Морейна, Дорис Бендер заперла дверь на ключ.

— А нет ли у вас чего-нибудь выпить? — небрежно бросил он.

— Я бы с радостью приготовила вам коктейль из цианистого калия с доброй порцией мышьяка.

— Ну зачем же так!

— Вы с самого начала отличались назойливостью. По какому праву вы вмешиваетесь в это дело?

— Какое дело?

— Я имею в виду мои дела.

— Ничего подобного, — возразил Морейн, усаживаясь в кресло и вытягивая ноги. — Я всего лишь пришел засвидетельствовать вам свое почтение.

Ее взгляд стал одновременно жестким и настороженным.

— Ладно, выкладывайте.

— Полиция убеждена, что труп Энн Хартвелл был выброшен с поезда, который вышел со станции в десять сорок и проходил перекресток Шестой авеню с Мэплхерстом в десять часов сорок семь минут вечера.

— Я не ехала этим поездом.

— А если все же ехали?

— И что из того?

— Повторяю: полиция подозревает, что ее выбросили именно из этого поезда.

— Этого не было.

— Можете доказать?

— Не исключено, но с какой стати вы этим интересуетесь?

— А ни с какой, — небрежно буркнул Морейн. — Я просто скрываюсь от правосудия, вот и все.

— Вы? С чего бы это?

— Поскольку полиция считает, что Пита Диксона убил я.

Она напряженно выпрямилась, внимательно вглядываясь в него прищуренными глазами.

— Надо полагать, что у вас неприятности?

— Верно.

— Что случилось?

— Я выгляжу последним идиотом. Узнав, что Пит Диксон кое в чем заинтересован, я решил его навестить. Однако пришел слишком поздно.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я обнаружил его мертвым. — Морейн задумчиво посмотрел на нее. Затем спросил: — Можно я закурю?

Она, явно обеспокоенная, рассеянно кивнула, попросив сигарету и для себя.

— Понятно, что я говорю вам об этом строго доверительно, — заливался Морейн. — Если кто-нибудь начнет меня расспрашивать, я буду клясться, что в жизни не говорил ничего подобного. — Передав сигарету Дорис, он затянулся сам. Затем добавил: — Я, наверное, должен был остаться стоять, пока не сядете вы, но, уж простите меня, я так устал. Эти два последних дня меня совсем вымотали.

Она присела на подлокотник кресла, нагнулась, чтобы прикурить от зажженной им спички, и снова выпрямилась, выдыхая дым через ноздри. Затем осторожно спросила:

— Каким образом вы узнали, что в дело замешан Диксон?

— Я пришел к этому выводу сам.

— Вы входили в дом?

— В том-то и состояла моя ошибка. Понимаете, дверь была открыта.

Она жестом выразила понимание. Затем спросила:

— Полиция знает об этом?

— Думаю, что да. Они в курсе того, что я после смерти Диксона увел оттуда эти штучки.

— Какие штучки?

— О, полный портфель документов. Она застыла, забыв про сигарету в руке.

— Там была такая темень. На линию электропередачи упало дерево…

— Я знаю, читала в газетах.

— Это просто какой-то рок, — посетовал Морейн. — Ведь ясно было, что не следовало подниматься на второй этаж, но я услышал шум. Подумал, что это Диксон, и ошибся.

— И кто же это был?

— Торн и… его друг. Он бродил там с револьвером. Ее ноздри расширились. Дорис Бендер подалась вперед и с неподдельным интересом воскликнула:

— И что же произошло после этого? Морейн потянулся, откинувшись в кресле.

— Боже мой, как я хочу спать! Неужели так и не найдется ничего выпить?

— Расскажите мне, что было дальше.

— Но я хочу выпить.

Она спрыгнула с кресла и метнулась к кухне. Остановившись на пороге, Дорис попросила:

— Помогите мне приготовить выпивку. Морейн нехотя встал и подошел к ней.

— Виски найдется?

— Конечно. Это отель, где имеются номера с небольшой кухней. Так что можно приготовить себе обед, что я и делаю. Есть и холодильник.

— Великолепно! — воскликнул он. — И даже содовая?

— Разумеется.

Дорис вошла в кухню, достала из холодильника несколько кубиков льда, а из шкафа — бутылку виски.

— Вот, пожалуйста.

— Вы не хотите составить мне компанию?

— Пожалуй, я тоже выпью, но только полпорции.

— Уж лучше полную дозу.

— Нет. Я хочу сохранить ясность в голове.

— А зачем? — удивился он. — Из всех услышанных мною глупостей эта, несомненно, самая выдающаяся.

Она одарила его улыбкой и разлила виски по бокалам. Морейн отметил, что ее рука дрожала.

— Торн вас видел?

— О, пусть это больше вас не волнует. Может, еще разок, на два пальца?

Она наполнила один стакан. Морейн тут же поставил второй.

— Да что с вами? — удивился он. — Расслабьтесь и будьте сами собой.

Она налила виски во второй бокал:

— Я не могу напиваться.

— Почему?

— Страдаю подагрой.

— Ну, этот глоток пойдет ей только на пользу.

— Вы говорили мне о Торне, — напомнила она.

— Неужто?

— Правда. Так он заметил вас?

— Полагаю, что да, но не очень отчетливо.

— Он и в самом деле держал в руке револьвер? Морейн долил в бокал содовой и уставился на янтарного цвета напиток.

— Мне кажется, что я напугал его. Он услышал, как я двигался, но так и не понял, кто это был. И он слинял, так и не взяв того, что хотел.

Дорис подлила содовой и себе. Ее рука по-прежнему дрожала.

— Значит, он скрылся?

— Ясное дело. Я еще никогда не видел человека, напуганного до такой степени. Едва заслышав в коридоре мои шаги, он рванул так, будто за ним гнался сам дьявол.

— Он вас узнал?

Честно говоря, думаю, что нет.

— Но вы опознали его безошибочно?

— О! Это уж точно.

— Что же было потом?

Он чокнулся с ней.

— До чего же, однако, вы любопытны! Пойдемте обратно в комнату.

Они уселись в кресла. Бокал Дорис опустел уже наполовину, и она вновь все свое внимание сосредоточила на Морейне.

— Итак, вы вошли в кабинет?

— Какой кабинет?

— В тот, откуда сбежал Торн.

— Ах, этот. Да, вошел.

— И Диксон был мертв?

— Это уж точно. На столе лежал портфель, битком набитый документами. Среди них я заметил четыре стенографических блокнота, перевязанных тесемкой.

— Четыре стенографических блокнота… — выдохнула Дорис.

Морейн с воодушевлением подтвердил это.

— Вы вызвали полицию?

— Нет. Я огляделся и понял, что сделать уже ничего невозможно. К чему было ввязываться в эту историю? Полиции все равно не удалось бы доказать, что я там был. Я мельком проглядел бумаги и пришел к выводу, что они представляют большой интерес.

— И как вы поступили?

— Я решил рискнуть и прихватил их с собой.