Вдовы носят траур - Гарднер Эрл Стенли - Страница 26

Был уже вечер, когда я позвонил Элси Бранд домой.

— Есть что-нибудь новенькое? — спросил я ее.

— Ничего нового.

— Совсем ничего?

— Ничего. Все тихо.

— Это хорошо.

— Нет, это не хорошо, — сказала она. — Это затишье перед бурей. Все мы чувствуем, как сгущаются тучи. Даже Берта теперь ходит на цыпочках.

— И при этом абсолютно никто мной не интересуется?

— Ни одна живая душа… О, постой, кто-то прислал тебе телеграмму из Мексики.

— Кто?

— Телеграмма не подписана.

— А что говорится в этой телеграмме?

— Просто кто-то шлет тебе пожелания успеха. Подпись: Мотель «Каса-де-Манана» в городе Энсенада.

— Очень приятно, — засмеялся я. — Это, наверное, новый способ рекламы: мотель таким способом надеется заманить к себе клиентов. Забудем об этой телеграмме.

Глава 17

Еще до наступления рассвета я выехал из Лос-Анджелеса и ранним утром приехал в Энсенаду.

Администратор мотеля «Каса-де-Манана» подтвердил, что Лоис Мелон проживает у них в гостинице, и назвал номер ее комнаты. Я поднялся наверх и постучал в дверь. Никто мне не ответил. Я постучал снова.

Только после этого из-за двери меня спросили:

— Кто там?

— Дональд, — ответил я, сразу узнав ее голос.

После короткого колебания она спросила:

— Дональд? А фамилия?

— Лэм.

— Подождите минуту, — попросила она.

Я услышал, как по полу от двери куда-то внутрь комнаты зашлепали босые ноги. Очень скоро она вернулась к двери и отперла ее. Лоис, щурясь со сна, стояла на пороге в халатике и с распущенными волосами.

Она сказала:

— Ну, вы умеете устроить, чтобы девушка предстала перед вами в самом лучшем виде…

— По мне вы выглядите просто замечательно, — сказал я.

— Что стряслось? Какой дьявол принес вас сюда в такую рань?

Вместо ответа я начал поворачивать голову направо и налево, осматривая длинный гостиничный коридор.

Тогда она догадалась пригласить меня в номер:

— Давайте! Заходите!

Это была типичная спальня первоклассного мотеля.

В комнате было чисто, как будто ее только что убрали. Одежда висела в шкафу. Только кровать была не прибрана и на спинке стула расположилось что-то нейлоново-кружевное. Лоис начала судорожно хватать со стула свое белье. Потом вдруг остановилась и засмеялась:

— Пожалуй, вам уже и раньше приходилось видеть такие вещи, а, Дональд? Ладно уж, садитесь. Я наслаждаюсь здесь роскошью. Валяюсь в постели сколько душе угодно.

— Возможно, пришло время кончать с этой роскошью, — сказал я ей. — Если гора не идет к Магомету, Магомет сам идет к горе. Если мы с вами сами не явимся в полицию, полиция, возможно, заявится сюда, как Магомет.

— Я еще никогда не удостаивалась такой чести, — засмеялась она. — Но как они могут найти нас?

— Я оставил им свой след.

— Зачем?

— Затем, чтобы никто не мог обвинить вас в том, что вы сбежали…

— А я не сбежала?

— Если вы сбежали, это будет рассматриваться как поступок, продиктованный сознанием вины. По законам штата Калифорния укрывательство от правосудия считается доказательством виновности. К тому же меня могут обвинить еще в одном преступлении: что я спрятал от следствия важного свидетеля.

— Каким же способом вы навели на наш след полицию?

— Я приехал сюда на взятой напрокат машине. Ее номер известен полиции. Они один раз уже нашли меня по этому номеру, оповестив о нем всех полицейских. Теперь они могут легко это сделать еще раз. Если захотят. Но при всех условиях у нас все равно появится документальное подтверждение того, что мы здесь были.

— Как вы собираетесь получить такое подтверждение?

— Очень просто. Я зарегистрируюсь в этом мотеле.

Останусь здесь на целый день. Уеду отсюда только вечером.

— Занимайтесь вашими делами, Дональд, и дайте мне возможность почистить зубы, принять душ и привести себя в порядок. Я чувствую себя безобразной!

— Когда завтрак? — спросил я.

— Через полчаса.

— Знаете хорошее местечко?

— Лучшее в мире. Конечно не в мотеле. Здесь кормят горячими пирогами и яичницей с ветчиной. Мы пойдем в прелестное место, где на завтрак подают плоды манго и дынного дерева, а также замечательные ковбойские блюда.

— Мне подходит, — сказал я. — Вернусь за вами через полчаса.

Внизу у администратора я получил ключи от зарегистрированной на мое имя комнаты.

Через полчаса я снова пошел к Лоис. На этот раз я увидел элегантную, длинноногую, здоровую и ясноглазую молодую женщину.

— Как реагировал на мое исчезновение Баффин? — вдруг спросила она.

— Он не обмолвился об этом ни единым словом. По крайней мере мне…

Ее глаза слегка сузились.

— Это замечательно! — сказала она.

— Это интересно, — согласился я. И добавил: — Пошли завтракать.

Мы позавтракали. Потом пошли к океану. Плавали.

Валялись на солнце. Наняли моторную лодку, покатались по заливу, выскочили в открытое море. Вернувшись на берег, отправились в дальнюю прогулку вдоль по пляжу. Пошли к огромным, наметенным ветром из теплого белого песка дюнам. Дюны соблазняли прогретыми солнечными склонами и затененными ровными площадками на дне впадин. В одной из них мы укрылись от ветра. Растянулись на песке. Лоис положила голову мне на грудь, обняла меня и тут же заснула, тихо и доверчиво, как ребенок. Скоро и меня сморил сон.

Проснулся я от того, что она изменила позу.

Открыв глаза, я увидел, что она наклонилась над моим лицом. Казалось, она тщательно изучает его. Но в то же время на ее губах блуждала легкая нежная улыбка. А на глазах навернулись слезы.

— Что случилось? — удивленно спросил я.

— Ничего особенного, — прошептала она. — Если не считать того, что я…

— Но ты же плачешь?

— Угу.

— Почему?

— Я очень счастлива. Я счастлива, что нашла тебя. Но мне грустно, что я не нашла тебя раньше. И — очень тревожусь…

— О чем?

— До тех пор, пока никто не знает, какие показания я могу дать по делу об этом убийстве, пока я имею возможность под присягой сообщить, что ты не выходил из кабины номер тринадцать, а только коснулся спиной занавески, уступая мне дорогу, — до тех пор никто не осмелится предъявить тебе обвинение в убийстве. Потому что они будут бояться, как бы мои показания не ударили по ним самим. Но если бы… Ну, скажем, если бы они узнали, что меня не существует как свидетеля… Тогда у них были бы развязаны руки.

Ты не знаешь, как работает полиция. Как они промывают мозги свидетелям. Как находят «удобных» свидетелей. И таких, кто во что бы то ни стало хочет быть «удобным» для полиции. Тогда дело могло бы повернуться для тебя скверно.

— Все равно они не смогли бы доказать мою вину, — постарался я ее успокоить. — Слишком много неувязок и поводов для сомнений. Конечно, они могут сфабриковать дело, которое позволит арестовать меня. Но это самое большое, что они могут сделать.

— Не обманывай себя, Дональд! Если бы у тебя не было такого свидетеля, как я… — Она улыбнулась мне нежно и лукаво. — Я страховой полис твоей жизни.

Помни об этом.

Я кивнул, подтверждая, что она является моей страховкой. Она поцеловала меня в губы долгим, неотрывным поцелуем. Потом чуть-чуть отвела голову и пристально посмотрела мне в глаза.

— Поэтому береги меня. Заботься обо мне получше, — шаловливо сказала она.

Только когда солнце начало клониться к закату, мы вернулись в город и пошли обедать. В ресторане она спросила:

— Ты остаешься?

По существу, ее слова были больше похожи на приглашение, чем на вопрос. Я отрицательно покачал головой. По ее лицу пробежало быстрое облако разочарования. Я поспешил объяснить ей причины, делающие мой отъезд необходимым:

— Я ведь приехал сюда только по делу. Теперь никто не сможет обвинить нас в том, что мы скрываемся от правосудия. Если даже никто не заметил моего приезда к тебе, я возьму с собой регистрационную карточку твоего мотеля и счет за номер, которые будут служить доказательством того, что я приезжал сюда открыто, приезжал, чтобы собрать сведения у важного свидетеля.