Счет девять - Гарднер Эрл Стенли - Страница 15

– Боже! – вымолвил он. – Вы догадались.

Я не ответил. Дверь отворилась, и вошла миссис Крокетт с ключом. Она сказала:

– Я разрешаю вам взять этот ключ, Олни, поскольку вы уверили меня, что...

Олни не стал ждать, пока она закончит. Он схватил ключ, вставил его в замок и отомкнул дверь. Мы трое шагнули в тамбур, который я днем раньше созерцал из студии миссис Крокетт, и остановились как вкопанные. Там, на полу, растянулся Дин Крокетт-второй. Он лежал на спине, колени сдвинуты, одна нога подвернута. В его груди, неподалеку от горла, торчала стрела из духового ружья. Он был, без сомнения, мертв. Я быстро осмотрел тамбур. Там были полки, заставленные редкостями, консервами, канцелярскими принадлежностями, блокнотами и прочим. В задней стене, у потолка, застряла другая стрела, выпущенная с такой силой, что острие глубоко вошло в дерево.

– Боже милостивый! – воскликнул Олни.

– Смотрите, смотрите! – истерически взвизгнула Филлис Крокетт. – В его горле... стрела из духового ружья!

– Есть и другая. Воткнулась в стену над полкой, – показал я.

Миссис Крокетт прошла вперед и потянулась вверх, чтобы схватить стрелу.

– Не трогайте! – предостерег я.

Она обернулась на звук моего голоса.

– Почему... Мистер Лэм, вы испугали меня. Почему вы не разрешаете ее трогать? И кто вы такой, чтобы разговаривать со мной в таком тоне?

Я сказал:

– Отойдите оттуда. Эта стрела – улика. Если вы хоть что-нибудь здесь тронете, то очень и очень пожалеете об этом.

– Почему это я пожалею? – спросила она.

Я объяснил:

– Угол, под которым стрела вонзилась в дерево, показывает направление ее полета. Траектория полета стрелы показывает на открытое окно. Это окно внизу, в ванной вашей студии.

Она смотрела на меня с изумлением, открыв рот.

– Вы вошли сюда и чуть не вытащили эту стрелу, – продолжил я. – Ваша первая мысль была не о вашем муже, а о том, как бы побыстрее войти и попытаться уничтожить вещественное доказательство, которое указывает, что выстрел из духового ружья был произведен вами через окно вашей ванной комнаты, потому что вам захотелось стать очаровательной вдовой. Теперь выйдите отсюда и оставьте все как есть. Я намереваюсь уведомить полицию.

Олни повернулся ко мне и холодно сказал:

– Я вынужден согласиться с миссис Крокетт. Вы разговариваете в непозволительном тоне.

– Вы абсолютно правы, – согласился я. – Я частный детектив. Я знаком с процедурой, необходимой в таких случаях. Вы оба выйдете отсюда и закроете дверь. Я позвоню в отдел по расследованию убийств.

– А если мы вам не подчинимся?

Я сказал:

– Тогда я расскажу полиции, что вы уничтожили улику, и они поймут, что это сделано умышленно.

Олни усмехнулся:

– Это, конечно, меняет дело. Я должен сказать, что все это звучит весьма впечатляюще. Пойдемте, миссис Крокетт, мы выйдем отсюда и закроем дверь. Дабы вытащить ядовитое жало этой маленькой гремучей змеи, которая вдруг начала шипеть и колотить своими погремушками, позволим ему держать у себя ключ, пока не прибудет полиция. Таким путем мы избавимся от обвинения в изъятии вещественных доказательств.

Он потянул Филлис Крокетт назад и толкнул дверь, которая была закрыта все время, пока он говорил. Как только мы вышли, он повернул ключ в замке. Я протянул руку, взял ключ и сказал:

– Это одна из лучших речей, которые вы когда-либо произносили. Даже если вы не настолько умны, чтобы осознать это... или все-таки осознаете?

Глава 11

Отдел по расследованию убийств поручил приятелю Берты Кул Фрэнку Селлерсу тщательно разобраться в происшествии. Он поднялся в квартиру.

Фрэнк Селлерс сыграл некоторую роль в нелегкой жизни видавшей виды Берты Кул. Наши с ним отношения всегда оставались напряженными. Когда я внедрился в детективное агентство, Селлерс не скрывал своего недовольства. Напрасно Берта убеждала его, что ей нужен компаньон помоложе, быстро соображающий и скорый на ноги. Селлерс просто видеть не мог малорослых мужчин. Он предпочитал мускулы. Помню, однажды я услышал, как он сказал: «Когда же ты, черт побери, научишься шевелить мозгами, Берта? Это может ударить по тебе же».

Увидев меня, Селлерс сказал:

– Ну-ну, это же не кто иной, как наш друг Дональд Лэм ростом с поллитровку, умник, сбежавший с юридического факультета. Что ты, черт побери, здесь делаешь?

– Я в данный момент, – ответил я, – заканчиваю телефонный разговор с полицией, куда сообщил об убийстве. Как только мне ответят на некоторые вопросы, отправлюсь в агентство, если только вы не пожелаете потратить еще немного моего драгоценного времени на свои насмешки.

– Какие, к черту, насмешки? – спросил Селлерс, мгновенно ощетинившись.

– Необоснованная критика переходит в плоское псевдоостроумие.

– Ты, сукин сын, – взъярился Селлерс, – где Крокетт?

– Вот ключ. Он за этой дверью. Там же и ключ к разгадке.

– Если только ты его не потерял, – сказал Селлерс.

Он взял ключ и отпер дверь. Довольно долго постоял на пороге, потом жестом велел двум другим полицейским подойти к нему. Они застыли в молчании. Селлерс указал на оперенную стрелу, вонзившуюся в дерево, затем – на открытое окно и студию на противоположной стороне светового колодца.

– Узнайте, чья эта комната там, внизу, – приказал он одному из полисменов. – Затем найдите управляющего домом. Получим ключ от входной двери и посмотрим.

– В этом нет нужды, – заявила миссис Крокетт. – Это помещение занимаю я.

– Какой смысл жить тут, наверху, и занимать помещение там, внизу?

– Это моя студия. Место, где я работаю.

– Над чем вы работаете? – спросил он подозрительно.

– Она рисует, – пояснил я.

– Как давно вас привлекли к этому делу? – спросил меня Селлерс.

– Три дня назад.

– Каким образом?

– Они устраивали вечеринку. Во время предыдущих сборищ у Крокетта кое-что украли, поэтому он нанял Берту, чтобы она следила...

– Помню, читал в газете, – прервал Селлерс, ухмыляясь. – И как Берта обходилась с гостями?

– Замечательно.

– В манере старой девы?

– Руководствуясь их внешним видом.

– Баба что надо! – восхитился он и добавил, поясняя одному из своих людей: – Есть одна такая девчонка, что у тебя глаза на лоб повылезут, если начнет выкручивать тебе руку... Ладно, Лэм, отведи этих двоих в какую-нибудь комнату. Я оставляю их на тебя. Последи за ними. Не позволяй им ничего трогать из того, что может быть вещественным доказательством. А мы пройдем туда, где тело, и посмотрим... Как получилось, что преступление обнаружено только что? Он, очевидно, давно уже мертв.

– Я поднялся сюда всего несколько минут назад, – пояснил я. – Но я знал, что у него есть секретное убежище. Он запирался там, когда хотел, чтобы его никто не беспокоил. Закон этого дома – не тревожить хозяина для чего бы то ни было, когда он там, внутри.

– А как насчет еды?

– Как видите, на полке консервы, и я полагаю, имеется кухонька, примыкающая к помещению.

– Как далеко ты туда заходил?

– Не дальше порога.

– А остальные?

– Тоже не дальше. Я всех возвращал.

– Ладно, – сказал он, – посиди здесь. Когда закончим осмотр, я поговорю со всеми вами. Полицейский фотограф прибудет с минуты на минуту, а также дактилоскопист и заместитель следователя по уголовным делам. Скажешь им, где мы... Можно ли попасть сюда без этой канители у лифта?

– Можно, – ответил я. – Насколько я знаю, можно подняться на крышу какого-либо другого корпуса и пройти по ней.

– Ладно-ладно. И не спускай глаз с этих людей. Я осмотрюсь.

Мы все прошли в гостиную и расселись там.

– Не выпить ли нам? – спросила Филлис Крокетт так небрежно, словно мы находились на обычной светской вечеринке.

– Я полагаю, учитывая некоторые обстоятельства, с этим лучше немного подождать, – возразил я. – Селлерс может счесть это предосудительным, а поскольку ему на службе выпивать не положено, учует в нашем дыхании запах спиртного... Я отдал вам духовое ружье вчера вечером, не так ли?