Прокурор рискует - Гарднер Эрл Стенли - Страница 9

— Почему бы не воспользоваться его оплошностью и не умолчать пока о забытом футляре, — предложил Селби. — Когда он сообразит, где его оставил, умрет от страха, что мы можем его заподозрить в шнырянии по твоему кабинету.

— Неплохая мысль, — согласился Брэндон, опуская футляр для очков в карман пиджака. — Пусть подергается. Как ты относишься к его рассказу?

— Знаешь, Рекс, он наводит на серьезные размышления. Гренби видел не рану, а только окровавленное полотенце, обмотанное вокруг руки человека, который ему совсем неизвестен и которого, как утверждает Гренби, даже не было среди гостей. Предположим, в доме действительно прозвучал выстрел. Предположим, что старая лиса Карр должен был как-то объяснить его происхождение. Он отрядил какого-то своего подручного, тот улегся на кровать с окровавленным полотенцем на руке и…

— Но Карр ничего не знал о происшествии. Мелвин обратился к нему после того, как попросил о помощи Гренби.

— Вот именно! — улыбнулся Селби. — И если принять это в расчет, Рекс, становится ясно, что старый хитрец все заранее спланировал. Гренби оказался единственным человеком, который мог свидетельствовать о том, где находились Мелвин и Карр в момент выстрела.

Брэндон резко выпрямился в кресле.

— Черт возьми, Дуг! Ты считаешь, что…

— Подождем делать предположения, пока не наберем достаточно фактов, Рекс, — остановил шерифа окружной прокурор. — Я просто обращаю твое внимание на то, что, если «раненый» — лицо подставное, тут чувствуется рука старины Карра.

— Еще как чувствуется! — процедил сквозь зубы Брэндон.

Глава 5

Остановившись в кемпинге на автомагистрали к востоку от Мэдисон-Сити, Дорис Кейн, борясь со сном, ожидала сообщения от шерифа. Но утомительная ночь за рулем и удобное кресло взяли свое, и вскоре она задремала. Явь так тесно переплелась со сновидением, что Дорис не могла их различить. Притупленные дремотой ощущения превращали реальность в фантазии.

Будто Паулу убили… будто Паула убила Джима…

Из состояния тревожного забытья ее вывел стук в дверь. За ней сквозь стеклянную панель в сумеречном лунном свете смутно вырисовывались очертания мужской фигуры. Вот человек нашарил дверную ручку…

Дорис с трудом сдержала крик… и в следующее мгновение узнала мужчину.

Она подбежала к двери, распахнула ее и очутилась в дружеских объятиях Джима. Его мускулистые руки вселили в нее уверенность, заразительный смех вызвал ответную улыбку на губах, а родственный поцелуй в щеку и исходящий от Джима запах табака подействовали так успокаивающе, что все ее страхи и сомнения вмиг рассеялись. Она была искренне рада встрече, и он, без сомнения, тоже.

Не успел он раскрыть рта, как Дорис засыпала его вопросами:

— Боже мой, Джим, как ты меня нашел? Где Паула? Где…

— Погодите, погодите, — рассмеялся он. — Все по порядку. О том, где вы, мне сказал шериф. Он же посоветовал мне заехать за вами.

— О, Джим, я так виновата, — смущенно пробормотала она, коря себя за то, что невольно спровоцировала начало расследования. — Я вошла в дом…

Дорис Кейн осеклась, догадавшись, что Джим не знает, чему она оказалась свидетельницей. Шериф, по-видимому, был вынужден сообщить зятю о ее визите в полицию и дальнейших событиях, но все ли без утайки? Судя по выражению лица Джима и его отношению к ней, Брэндон поведал ему не так уж много.

— Знаю, знаю, вы нашли кучу газет, — со смехом прервал он ее, — да к тому же еще записку от молочника и бросились в полицию, опасаясь, что я попал в аварию. Это положило начало расследованию. Впрочем, нет худа без добра. Рано или поздно эта история все равно выплыла бы наружу. Излишне любопытные соседи постарались сделать из мухи слона. Видите ли, Дорис, дней десять назад у нас была вечеринка, и один из гостей выпил лишнего. Он вышел проветриться, но его почему-то занесло в гараж, там он залез в мою машину, стал шарить в бардачке и обнаружил револьвер, который я накануне положил туда, поскольку перевозил крупную сумму денег.

— И чем это кончилось? — испуганно спросила Дорис.

— Успокойтесь, самого страшного не произошло. — Джим ободряюще погладил ее по плечу. — Он прострелил себе руку, но сумел остановить кровотечение, мгновенно протрезвел и самостоятельно уехал на машине домой.

— Кто это был, Джим?

— Вы его не знаете. Да и я, по существу, тоже. Один из тех, кто является без приглашения туда, где можно выпить на дармовщинку. Так, знакомый знакомого.

Хоть убей, не могу вспомнить его имя… Запомнил только, как он вливал в себя стакан за стаканом, словно внутри у него бушевал пожар. Этого парня никто не представлял, хотя, кажется, его фамилия Мертон… или Мартин… что-то вроде этого. По-моему, он из Голливуда. Все важничал и напускал на себя таинственность.

Излюбленный прием таких типов, как он.

— Но Джим, этот человек был действительно ранен?

— Пустяковая царапина.

— И он сам в себя стрелял?

— Типичный случай, когда в пьяном виде совершают непростительные глупости. Как бы там ни было, инцидент исчерпан, я дал показания в полиции и не желаю больше слышать об этой истории. Поговорим лучше о другом. Мы очень рады вас видеть, Дорис. Дело в том, что мне срочно нужно было съездить в Лас-Алидас. Я рассчитывал пробыть там всего несколько дней, но заключение сделки, которой я сейчас занимаюсь, затянулось, и мы здесь застряли. К счастью, удалось заполучить дом, где можно достойно принять людей. Для того дела, которое я сейчас раскручиваю, отель никак не подошел бы. Черт, а вы выглядите просто отлично!

У Дорис словно гора с плеч упала. Господи, оказывается все так просто, и Джим здоров и невредим.

— Я позвонил Пауле, — продолжал Джим. — Непонятно, что случилось с телеграммой, которую мы послали вам в день рождения. Должно быть, попала не по адресу… А теперь собирайте-ка вещи. У нас в Лас-Алидасе полно места. Домище преогромный, прямо караван-сарай.

Джим отверг ее не очень убедительные возражения, что она-де не хочет их стеснять и может остановиться в кемпинге или отеле. Он принялся шутливо подгонять тещу со сборами и через несколько минут уже погрузил багаж в ее пикап.

— Поезжайте за мной. Я буду поглядывать в зеркало заднего вида, не отстали ли вы. Если захотите остановиться, помигайте мне фарами. Пора в путь, Паула мечтает повидаться с вами. Она ужасно соскучилась. Да и я, признаться, жду не дождусь, когда доведется отведать вашего знаменитого хлебного пудинга. Обещайте приготовить один.

— Ладно, — улыбнулась она. — Испеку целых два.

— Договорились. Пошли.

Он открыл перед ней дверцу, дождался, когда она включит двигатель, и направился к своей машине.

Путь до Лас-Алидаса показался ей бесконечно длинным. Но вот они пересекли деловой квартал, и, въехав в престижный район, Джим вскоре посигналил ей фарами. Дорис свернула за ним налево и через полквартала уже катила по подъездной аллее в просторный гараж.

Только выключив зажигание, она почувствовала, что боится встречи с дочерью. Шериф в разговоре с Джимом, очевидно, не стал останавливаться на деталях, а Джим не из тех, кто будет в них вдаваться. Не то что Паула. Больше всего Дорис тревожил адвокат, который видел, как она выходила из дома дочери. Надо изыскать новое объяснение, встретиться с ним и сделать так, чтобы он не распространялся об этом. Она с трудом вспомнила, что его зовут А.Б. Карр. Не забыть бы это имя, подумала она.

Джим помог теще вынуть из машины дорожную сумку и чемодан, закрыл дверь гаража, а свою машину оставил на подъездной дорожке.

— Я чуть жива от усталости, — пожаловалась она.

— Еще бы, — посочувствовал он. — Все разговоры откладываются на завтра, а сейчас только поздороваемся с Паулой, и я провожу вас в вашу комнату.

Где-то в глубине сознания у миссис Кейн мелькнула мысль, что зять почему-то с облегчением произнес последнюю фразу, но она слишком устала, чтобы вникать в это.

Паула ждала ее, и для Дорис Кейн оказалось приятной неожиданностью, что она напрасно опасалась выговора со стороны дочери. Паула стала менее строптивой и уверенной в себе. Такой мать ее еще не видела.