Передай мне соус - Гарднер Эрл Стенли - Страница 14

– Давайте дальше! Пожалуйста, переходите к рассказу о Бакли.

– Да, да. Так вот, у меня был очередной запой, на сей раз не помню, как долго. Кажется, кто-то покупал мне выпивку, но я не помню кто.

– Это был Бакли?

– Я не знаю кто. Помню, постепенно начал трезветь. У меня не было ни копейки, даже на чашку кофе... Ужасное состояние!..

– Продолжайте, – сказал я.

– У меня своя система, как попасть домой после запоя. Сначала я иду к фонтану, умываюсь из него холодной водой и пью сколько влезет. Когда перестают дрожать ноги, отправляюсь на ближайшую станцию обслуживания и стараюсь найти среди ее персонала кого-нибудь из ордена масонов.

– Что потом?

– Потом я обращаюсь к этому человеку как к брату и прошу помочь доехать домой. Иногда мне даже дают из сострадания деньги на еду и чашку кофе.

– А на этот раз?

– И на этот раз служитель, член нашего ордена, обещал позаботиться обо мне, посоветовал мне отойти в сторонку и ждать.

– Помните его имя?

– Честно говоря, нет. Помню только, что это случилось в Карвер-Сити. Я знал его имя, он даже дал мне свой номер в масонской ложе, мы обменялись рукопожатием... Я могу поехать в Карвер-Сити и найти эту станцию и, конечно, парня этого узнаю. На станции давали бесплатные почтовые открытки с марками, это был их рекламный трюк. Я написал открытку друзьям, сообщив, что со мной все в порядке и что я возвращаюсь...

Я подбодрил его, сказав, что мне интересно его слушать. Ведь я уже верил в его искренность: рассказ Эмоса Гейджа повторял то, что я уже знал.

– Что же случилось дальше? – спросил я.

– Я пробыл на станции не больше получаса, когда появился этот парень, работник станции, и сказал мне, что нашел для меня машину, водитель которой согласился меня подвезти. Он просил меня не подвести его, предупредил, что помог мне только из чувства солидарности к члену своего масонского братства. Повторяю, мы обменялись рукопожатием, и я заверил его, что не подведу. Водитель ехал в Рино, собирался вести машину всю ночь, и ему требовался человек, который мог бы подменить его за рулем...

– Продолжайте, – попросил я.

– Мне не нужно было в Рино, я жил в Лос-Анджелесе, но меня пугала перспектива ночи на дороге, и очень хотелось есть. Я полагал, что рано или поздно этот парень накормит меня.

Хозяин машины еще на станции сделал пару звонков, после чего сказал, к моей радости, что его планы изменились и он едет в Лос-Анджелес, что меня очень устраивало.

Я сел в машину рядом с ним. Из рассказа служащего станции знал, что ему нужен помощник-водитель, но не собирался навязываться сам: видел, что он меня изучает. Через некоторое время он поинтересовался, не любитель ли я выпить. Я честно сказал ему о своих периодических запоях и что сейчас абсолютно трезв, но очень голоден, так как уже давно маковой росинки во рту не имел. Он ответил, что все понимает и в ближайшем городе остановится и накормит меня, а потом посадит за руль и посмотрит, как я справлюсь... Ну а потом мы увидели на дороге эту женщину.

– Какую женщину?

– Она тоже просила ее подвезти, сказала, что ее зовут Мадж, но больше мы о ней ничего не узнали.

– Хорошо, что было дальше?

– Они с минуту поговорили. Он спросил, куда ей надо, она ответила, что в Лос-Анджелес. На его вопрос, что женщина в столь поздний час делает одна на дороге, она отшутилась: мол, стала слишком набирать вес, и ее доктор посоветовал совершать дальние прогулки, и триста миль, по ее мнению, достаточно далекое расстояние. Потом придумала еще, что она беженка... Ну, в общем, он в конце концов разрешил ей сесть в машину, на заднее сиденье, так как потом машину поведу я, и она ответила, что ей это безразлично: видимо, умела отваживать пристающих к ней мужчин.

– Что же случилось дальше?

– Когда мы приехали в Сентрал-Крик, наш водитель остановился у кафе и покормил нас яичницей с ветчиной, но все это происходило в страшной спешке. Он снова звонил по телефону в другой город, не знаю кому, думаю, что домой.

– Не помните, он опускал деньги в автомат или звонил «коллект», то есть с оплатой другого абонента?

– Не помню. Нет, вспомнил, он вроде опускал монеты... Черт, не помню, – сказал Гейдж с раздражением. – Я рассказываю вам все, как было. Это дьявольская история, слушайте дальше, вы еще не узнали самого главного.

– Я весь внимание.

– Хорошо. Итак, мы выехали из Сентрал-Крик. Бакли сказал, что скоро передаст мне руль, как только согреюсь.

– Где была женщина?

– На заднем сиденье. Она сказала, что тоже умеет водить, но Бакли сделал вид, что не слышит ее, и она примолкла.

– Хорошо. После этого у вас спустило колесо и...

– Что? – Гейдж удивленно уставился на меня.

– Спустило колесо, он остановил машину, но когда вынул запаску, она тоже оказалась спущенной и...

Гейдж затряс головой.

– Нет?

– Нет, нет! – сказал он.

– Так что же случилось?

– Я не знаю.

– То есть как вы можете не знать?

– Мы просто ехали, и вдруг мне показалось, что на меня упала крыша. Я выключился. Помню шок от внезапности удара, мне стало плохо до того, что я потерял сознание. Кажется, меня ударили дважды, но я не уверен в этом.

– Вас ударил Бакли?

– Он вел машину. Очевидно, ударила женщина, но я точно не могу утверждать. Говорю вам, словно мир перевернулся и на меня упал потолок.

– Что же потом?

– Я пришел в себя, кругом было темно. Я лежал ничком рядом с автомобилем, передняя правая дверца была открыта, по шее у меня текла кровь, плечо и воротник пальто тоже были от нее мокрыми. Я не знал, где нахожусь, и, видит бог, мистер, я не помнил, кто я такой. Было только чувство панического ужаса, которое побуждало меня немедленно бежать с того места, где я очнулся.

– И что же вы сделали?

– Фары были включены, мотор работал, и, почти не соображая, что делаю, я встал кое-как на ноги. Меня шатало, голова кружилась, я облокотился на машину, в которой не было ни души, затем проскользнул на сиденье водителя. Внезапно паника охватила меня еще сильнее. Я чувствовал, что отсюда надо немедленно убираться. Я повел машину сначала по обочине грязной дороги, потом выехал на дорогу с покрытием. Не знаю, в каком месте я очутился – справа поднимались горы, слева они были небольшие, и я повернул налево, откуда дорога вела вниз по холмам. У меня возникло очень странное чувство, будто мне неведомо, кто я такой. Я совсем ничего не помнил о себе, ничего из своей прошлой жизни... вообще ничего. Я просто вел чью-то машину.

– Но вы же помнили, как вести ее?

– Совершенно автоматически. Руки делали то, что должны были делать. Я как будто только что родился, там, прямо у машины...

– Как же вы поступили дальше?

– Я продолжал ехать, надеясь, что память ко мне вернется. Но этого не случилось. Я полез в карман и обнаружил в нем деньги. Остановился у какого-то ресторана, выпил кофе. Заплатив за него, я пошел в уборную, запер дверь и стал себя осматривать. В кармане я нашел бумажник, в нем оказалось больше ста долларов, кредитные карточки на имя Малкольма Г. Бакли, его личные документы, чековая книжка «Америкэн экспресс», чеки в ней были достоинством от двадцати до пятидесяти долларов. Книжка была новой. Ни один из чеков еще не был погашен. Книжка для путешествий тоже принадлежала Малкольму Бакли – знаете такого рода книжки: вы пишете свое имя, когда их получаете, и еще раз снова, когда погашаете чек.

– Что же вы сделали?

– Ну, так как память не вернулась ко мне, я, естественно, решил, что я и есть Малкольм Бакли, и повел машину дальше. Где-то все же брезжила мысль, что мне надо ехать в Лос-Анджелес, но я не имел ни малейшего представления, где находится этот город и где нахожусь я. Я продолжал ехать, надеясь, что память ко мне скоро вернется, но этого все не происходило. Ощущение, что за моей спиной осталось что-то ужасное, не проходило и продолжало пугать меня до смерти, и почему-то я все время наблюдал за дорогой в боковое зеркало. Потом мне вдруг стало страшно ехать по основной дороге. Это чувство оказалось сильнее меня, оно заставило петлять, свернуть на боковую гравийную дорогу, а потом выехать на перекресток и опрометью лететь вперед, не зная, кто я, где и куда направляюсь.