Двойная страховка - Гарднер Эрл Стенли - Страница 15

Тот вошел во вкус неожиданно взятой на себя роли. Встал. Подошел ко мне, расправив плечи. Его нервное лицо подергивалось. В движениях чувствовалась сила. Нельзя было исключить и мысли о его занятиях боксом.

– Терпеть не могу шпионов! И вы мне не нравитесь. Убирайтесь отсюда! Считаю до трех. Раз... два...

– Подождите, – перебил я. – Я тоже не люблю вмешиваться в чужие дела. Но я представляю здесь интересы миссис Деварест. Объясняйтесь с ней сами, если хотите.

Тимли отступил так же внезапно, как и пошел в наступление. При упоминании миссис Деварест воинственность его испарилась.

– Так мне уходить? – спросил я Тимли.

– Если у вас есть какие-нибудь позитивные идеи, то... не скрывайте их.

Тимли повернулся к девушке. Так смотрит на человека котенок, забравшийся на телеграфный столб, в надежде, что его оттуда снимут.

Нолли Старр пришла на помощь.

– Ну, раз уж вы постоянно вмешиваетесь в мои личные дела, – сказала она мне, – придется объяснить вам, что здесь происходит.

– Это сэкономит время, – одобрил я.

Нолли Старр заговорила с уверенностью женщины, которой нечего скрывать:

– Скоропалительные выводы, как правило, неверны, мистер Лэм. – Она даже улыбнулась.

– Продолжайте, – поощрил я. – Быстрее придумайте что-нибудь!

Нолли вспылила:

– Мне не нужно ничего придумывать. Я устала от того, что вы за мной шпионите. Чтобы вы от меня отвязались, раскрою маленькую тайну. Я здесь живу уже полгода. Мы сняли квартиру вместе с Дороти Грейл. Это моя подруга. Я хотела, чтоб у меня было какое-нибудь жилье, ведь я не знала, сколько проработаю у миссис Деварест. Как-то в дождливый день, месяца два назад, Джим Тимли подвез меня сюда и познакомился с Дороти. С тех пор он... регулярно навещает ее. Обычно я стараюсь оставить их вдвоем, если только они сами не уходят куда-нибудь вместе. А сегодня я задержалась. – Она вздохнула. – Да, я действительно убежала в тот день, когда доктор Деварест велел мне вызвать полицию. Я совершила ошибку. Теперь мне ясно, но я поступила так по особой – своей! – причине. Я не скажу вам – какой. И никому не скажу. Когда поймают того, кто взял бриллианты, не нужно будет ничего объяснять... Все эти обстоятельства известны Джиму Тимли, он может подтвердить.

– Да, да, она говорит правду, Лэм, – поспешно вступил Тимли.

– И пусть меня оставят в покое! – дрожащим от волнения голосом произнесла Нолли. – Это все, чего я хочу. У меня есть свои заботы, и я не мешаю людям жить так, как им нравится. И если вы желаете мне добра, перестаньте следить за мной. Лучше отыщите того, кто украл драгоценности.

– У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?

Нолли заколебалась. Взглянула на Тимли. Потом отрицательно покачала головой:

– Я не претендую на роль следователя.

Тимли посмотрел на часы. Немного помедлил. Взялся за шляпу.

– Вы идете, Лэм? Моя машина на стоянке, за углом.

Нолли Старр исчезла на кухоньке. Дороти Грейл протянула Тимли руку.

– До свидания, Джим, – сказала она. – Мне очень жаль, что так получилось сегодня.

– Не волнуйся. Все о’кей.

– Ты расстроен, я знаю. Прости. Но это не моя вина.

– Конечно, – отрывисто бросил Тимли. Было видно, что ему не терпелось уйти.

Она прижалась к нему, будто прислонилась.

– Джим, ты не... Наши отношения не пострадают?

– Нет, нет. Конечно нет.

Она обняла его, приблизила свое лицо к его лицу.

– Обещай мне, дорогой...

– Успокойся. Ничего не изменилось. – Тимли старался высвободиться.

– Ну, милый...

Дороти подставила ему губы.

Он наклонился к девушке, неумело притянул ее за талию.

Я стоял и ждал, когда он выйдет из клинча.

Тимли, как ему показалось, незаметно высвободил одну руку, которая ухватилась за шляпу.

Выручила его опять Нолли Старр.

– Прекратите-ка вы, влюбленная парочка! – прикрикнула она, явившись из кухни. – Вам пора друг от друга отлепиться.

Теперь уже Дороти Грейл вырвалась из объятий Тимли. Джим, по-видимому, был совершенно поглощен ею. Он пошатывался. На его щеке горело красное пятно.

– Тимли, вам необязательно отчитываться передо мной, – мягко сказал я.

– Но я хочу поговорить с вами.

– Джим, – нежно проворковала Дороти, – этот детектив симпатичный парень. Ему можно рассказать все.

Тимли направился к выходу, но тут его снова остановили.

– Что это у вас с лицом? – окликнула Нолли. Глаза ее смеялись. – Дороти оставляет ужасные следы... И не забудьте свои книги. Мы прочли их с удовольствием.

Она подошла к Тимли, вытерла ему щеку своим носовым платком. Затем вручила пакет, перевязанный бечевкой.

– Спокойной ночи, Нолли! – Тимли шагнул к Дороти.

– Спокойной ночи, дорогой! – пролепетала Дороти.

Тимли устремился к ней, но с меня было довольно.

– Мне тоже пора.

Я распахнул дверь.

Тимли поспешно вышел следом за мной. Мы сбежали вниз по лестнице.

Повернув за угол, он сказал:

– Послушайте, Лэм, вы, кажется, и впрямь неплохой парень.

– Благодарю.

– Из тех, кто... считается с реальностью.

– С какой реальностью?

– Не знаю, известно ли вам что-нибудь об обстоятельствах моей жизни?

– Почти ничего.

– Тетя Колетта эгоцентрична, у нее диктаторские замашки. Она контролирует каждый мой шаг, каждый доллар, который мне удается заработать. Родители же не оставили мне ни цента. Тетя Колетта отправила меня в колледж, потом ей захотелось путешествовать вместе со мной. Ей нравилось, что ее сопровождает молодой человек... Сначала все было прекрасно. Мы побывали в Южной Америке, в Европе и на Востоке. Но вскоре... тетя Колетта перестала представлять меня знакомым как своего племянника. Она... не желала расставаться со мной ни на минуту. Лишь когда она засыпала, мне изредка удавалось скрыться от нее и посмотреть то, что мне, молодому мужчине, было интересно. За удовольствие от поездки я заплатил дорогую цену... Мы возвратились. Меня пригласили пожить в доме. Тетя Колетта считала, что я должен окрепнуть после того, как перенес тропическую малярию. Я вправду подхватил ее в нашем путешествии. Доктор Деварест прописал мне отдых, солнце, прогулки на свежем воздухе. Я привык к такой жизни. Лэм! Доктор Деварест неплохо относился ко мне. Он любил общество молодежи. Я думаю, тетя Колетта ужасно утомляла его. – Тимли глубоко вздохнул. – Вот, собственно, и все. Я пропал. Иногда мне кажется, что я уже ни на что не гожусь, хотя и получил образование. Правда, я не уклонялся от работы, даже искал ее. Мне обещали подыскать место на авиационном заводе. Но если там узнают о моем образе жизни... эдакого плейбоя... Я скрывал, конечно, от тети Колетты, что ищу работу.

Я молчал. Тимли продолжал бичевать себя.

– Дипломированный бездельник, – с горечью сказал он. – Тетя соблазняет меня завещанием. Она утверждает, что я все еще недостаточно окреп, чтобы покинуть ее и начать работать. Вот когда я совсем поправлюсь, она поможет мне найти место... Кстати, ей это нетрудно. У нее множество влиятельных знакомых, да и доктор мог бы помочь. Но я чувствую, что всегда буду «больным ее величества». Решение неизменно откладывается под предлогом того, что мне необходимы солнце и свежий воздух.

– Ваша тетя Колетта проживет еще очень долго, – заметил я.

Он дернулся, хотел было возразить, но отказался от этого намерения.

– Еще двадцать пять – тридцать лет такой жизни и – конец! – донимал я Тимли, надеясь, что с его уст сорвется слово, которое дрожало на кончике языка.

Я дождался.

– Тете Колетте осталось жить два года, ну, три – самое большее, – вдруг выпалил Тимли. – Сердце. Болезнь прогрессирует, но она об этом не догадывается. Доктор знал, конечно, но не говорил ей. Он считал, что болезнь неизлечима, что его жена умрет скоропостижно. А потому – пусть пока живет как хочет.

– Откуда вы знаете о ее болезни? От доктора Девареста?

Он замотал головой: нет, не от него.

– Надин рассказала мне. Доктор предупредил ее, а она сообщила мне. Надин, может быть, и промолчала бы, но она знает, каково мне приходится. Не хотелось бы говорить об этом, но Колетта... тетя невероятно ревнива. Она мешала и мешает мне знакомиться с женщинами. Придумывает разные предлоги. Отговаривает меня. Утверждает, что из-за женщин я не поправлюсь, что я не должен шататься по ночам. Она привыкла быть в центре внимания и не терпит в своем окружении незнакомых молодых женщин. Я ничего не выдумываю. Спросите у Надин... Ей тоже не очень нравится жить в этом доме.