Дураки умирают по пятницам - Гарднер Эрл Стенли - Страница 7

– Что вы имеете в виду?

– Я просто спрашиваю.

– Может быть, вы не будете спрашивать о том, что вас не касается, а для разнообразия займетесь своими делами?

– Я полагаю, что деньги действительно заработаны с трудом, – продолжил я. – Видимо, нелегко служить у Дафны Баллвин.

– Она...

– Ну-ну, продолжайте!

– Не буду.

– Для девушки, которая вынуждена сама зарабатывать себе на хлеб, сумма, которую вы нам дали, представляет целое состояние. Сколько вы зарабатываете, Шарлотта?

– Это вас не касается.

Я заметил:

– Двести пятьдесят долларов – это огромные деньги для секретарши, и вы их выкидываете только для того, чтобы не отравили супруга вашей хозяйки.

– Куда вы клоните?

– Я никуда не клоню, Шарлотта. Я просто высказываю отдельные мысли.

– Вам лучше придержать свои мысли при себе.

Я затянулся сигаретой.

– Продолжайте, – сказала она.

– Прошу прощения, Шарлотта, не вмешивайтесь в наши действия, даже если они покажутся вам неразумными. Практически вы нас поставили перед задачей, которая невыполнима. Вы хотите, чтобы я воспрепятствовал Дафне Баллвин подмешать яд в пищу своему мужу. Но ведь это невозможно сделать. Нельзя же стоять за его стулом и пробовать каждый кусок, который он собирается положить в рот. Не последуете вы и за его женой в кухню, чтобы проверить, не подсыпает ли она цианистый калий. Мы должны найти другой путь.

– А почему вы этого не сделали до сих пор?

– Я это сделал.

– Опять шутите.

– Нет, Шарлотта, действительно я это сделал. Такая женщина, как Дафна, всегда гордится своим внешним видом, своим общественным положением, своим шармом и...

– Этим вы не сообщаете мне ничего нового, – гневно перебила она меня.

– Поэтому я отправился к ней и предложил ей поместить ее фотографию в крупных иллюстрированных журналах. Я даже не сказал ей, какого размера будет фотография и подпись к ней. А ее глаза уже засверкали, и мысленно она уже видела себя на всю страницу. А доконал я ее, когда причислил к «молодому поколению».

– О боже мой! – воскликнула Шарлотта с наигранным удивлением, и голос ее кипел сарказмом. – Какая у вас светлая головка, мистер Лэм!

– Как бы то ни было, но она попалась на эту удочку, – продолжал я. – А поскольку она попалась, то возникла совершенно новая ситуация. Ее-то она и стала прикидывать, что было легко заметить.

– Да? И в чем же заключается эта новая ситуация?

– Во-первых, ей очень захотелось, чтобы мой план претворился в жизнь. Она хочет видеть свое фото в больших иллюстрированных журналах и быть причисленной к «молодому поколению».

– Почему бы ей этого не хотеть? И к тому же не стоит больших трудов заставить ее клюнуть на такую приманку.

Я с улыбкой посмотрел на Шарлотту и ответил:

– Конечно, нет, тут вы правы. Смысл этой операции совершенно в другом.

– В чем же?

– А дело в том, что тщеславная женщина, имеющая шансы поместить свои фотографии в журналах, не захочет, чтобы с ее супругом случилось несчастье.

– Почему?

– Потому что женщине, которая готовится стать фотомоделью, совершенно не с руки, если с мужем что-нибудь случится. Например, если он умрет, придется носить траур, а вовсе не потчевать от имени «молодого поколения» своих именитых гостей анчоусной пастой.

Шарлотта помолчала какое-то время и задумалась.

Я немного повернулся и бросил взгляд в зеркальце заднего обзора. Позади нас появилась машина, которая ехала довольно быстро.

– Я должен был так действовать, Шарлотта. Просто вынужден был...

– Помолчите, я думаю.

Я замолчал, предоставив ее самой себе. Она повернулась ко мне как раз в тот момент, когда машина быстро проехала мимо нас. Я заметил, что у девушки от страха перехватило дыхание.

В большом «Паккарде» сидела Дафна Баллвин, а машину вел Вильмонт Мервилл.

– О боже ты мой! – в страхе выдавила Шарлотта. – Как вы думаете, они нас заметили?

– Миссис Баллвин как раз сидела лицом к нам, – ответил я. – Но я не увидел никаких признаков, что она нас узнала.

– Это еще ничего не значит, – ответила Шарлотта. – Она хитрая. О, почему я не подумала о такой возможности. С моей стороны это была большая глупость – говорить с вами прямо на улице в нескольких кварталах от ее дома.

Мимо нас проехал детектив, которого я нанял, чтобы следить за миссис Баллвин. Он ни у кого не вызвал подозрений. Если он меня и узнал, то ничем не показал это и таким образом продемонстрировал свои профессиональные качества.

Я проводил глазами обе машины, пока они не исчезли из виду. На Атвелл-авеню движение было небольшое, и поэтому моему человеку было нелегко выполнять поручение, не бросаясь в глаза.

Шарлотта Хенфорд тоже посмотрела вслед обеим машинам. Потом ее озарило.

– Вы поручили следить за миссис Баллвин? – спросила она.

– Конечно. А почему бы и нет?

– Что вы от этого выигрываете?

– Мне хотелось бы узнать, кто ее любовник.

– У нее нет любовника.

– Не будьте такой наивной, Шарлотта. Женщина никогда не будет подмешивать яд в пищу своему мужу, если у нее нет любовника.

– Но я вам говорю, что у нее его нет.

– А я говорю, что есть.

– Я знаю ее лучше, чем вы.

– Тогда к чему вся эта история с отравлением? Или она рассчитывает на страховку?

– Я... я не знаю.

– Они что, не ладят друг с другом?

– Все так же, как и в других семьях. Происходят маленькие стычки, действуют друг другу на нервы, а потом оба пытаются взять себя в руки. Тем не менее меня не покидает чувство, что в доме существует какая-то напряженность. Создается впечатление, что Джеральд бывает рад, когда ему представляется возможность уйти из дому.

– Кто его любовница?

– У него ее нет.

– Немного мне удается вытянуть из вас, Шарлотта. Дафна собирается отравить мужа. Супруги ненавидят друг друга, и у них происходят ссоры. Она выжидает момент, чтобы убрать мужа с пути. И для этого нет никаких оснований, кроме тех, что она терпеть его не может. Никем другим она не интересуется. С другой стороны, Джеральд – симпатичный мужчина с красивыми, волнистыми волосами и бакенбардами, как это модно сейчас в Голливуде. Его секретарша предпочитает носить короткую юбку и пуловер, которые...

– Хватит! – воскликнула Шарлотта. – Вы считаете, что между ними что-то есть? Вообще-то это не исключено.

Я сидел и поглядывал на нее.

– Ну как? – спросила она.

– Сейчас вы немного перегнули.

– Что я перегнула?

– Сперва удивление, а потом словно озарение. Хорошо было сыграно... чересчур хорошо.

Она недоуменно посмотрела мне в глаза, а потом ее взгляд смягчился, и она рассмеялась.

– В чем дело? – спросил я.

– Вы победили, Дональд, – сказала она. – Я думала, что смогу отвлечь вас от этого озарения. Речь действительно идет об Этель Ворли. Только я не уверена, знает ли об этом Дафна Баллвин.

– Это уже немного лучше. И советую вам приберечь свои артистические способности, пока вас не пригласят в Голливуд на пробы.

– Теперь бы я закурила, – сказала она.

Я дал ей сигарету и поднес зажигалку. Она затянулась и быстрым ловким движением переменила позу, подтянув под себя ноги.

– Красивые ножки, – повторил я.

– Они что, не выходят у вас из головы? – сказала она, делая движение, словно собираясь натянуть юбку на колени.

– Продолжайте, – подбодрил ее я. – Вы как раз хотели рассказать мне о мисс Ворли.

– Я бы не хотела никому зла. Кроме того, я не знаю ничего определенного. Я только подозреваю.

– Что вы подозреваете?

– Мистер Баллвин очарован Этель Ворли. Другого слова не подберешь. И я думаю, он пытается ухаживать за ней. Дафна будто бы ни о чем не подозревает и никогда его не упрекает за отношения с Этель Ворли.

– Весьма разумно со стороны миссис Баллвин.

– В каком смысле?

– Она будет молчать, пока не получит веских доказательств. А потом вытянет из него последний цент. Бессовестные женщины часто так делают. Но сюда не укладывается история с отравлением. Я считаю Дафну Баллвин много умнее.