Дураки умирают по пятницам - Гарднер Эрл Стенли - Страница 14

– Я нанял двух детективов, которые следят за Дафной Баллвин.

– Этого еще не хватало! За это придется платить немало денег. Почему обязательно двух?

– Один следит днем, другой – ночью.

– Да, если учесть все твои расходы, то нам, выходит, нужно только радоваться, что мистера Баллвина отравили так быстро, – сказала Берта, – иначе наша фирма просто обанкротилась бы. Да здравствует анчоусная паста! Если бы миссис Баллвин подождала со своим отравлением до завтра, ты бы промотал все двести пятьдесят долларов, и Берте пришлось бы думать, где взять деньги, чтобы оплатить помещение и служащих.

– А что с этим Вильмонтом Мервиллом? Слугой-шофером? – прервал я поток ее слов.

– А что с ним должно быть?

– Это он делал тосты с пастой?

– Откуда, черт возьми, я могу это знать! Но я полагаю, это входит в его обязанности.

– А что думает Шарлотта по этому поводу? – спросил я.

– Что думает? – переспросила Берта. – Тебе повезло, что тебя здесь не было. Иначе тебе пришлось бы выслушать все, что она думает не только по этому поводу, но и о тебе. Хватит тебе этого?.. Кто там еще?

Действительно, в дверь громко стучали.

– Наверное, опять эта Хенфорд, – предположила Берта. – Я ее пущу, чтобы ты все сам выслушал от нее. Я уже сыта по горло все время защищать тебя и объяснять Шарлотте, что во всей этой истории должно быть еще что-то, что она от нас скрыла.

– Значит, ты все-таки это ей сказала? – спросил я.

В дверь опять сильно постучали.

– Конечно, – сказала Берта. – С тобой я еще разберусь, но позволить этой сопливой девчонке портить репутацию нашей фирмы?! О, дорогой, открой, пожалуйста, дверь и посмотри, кто там шумит.

– Похоже на полицию.

– По мне, хоть китайский император, – ответила Берта, – иди открой дверь, иначе нам ее испортят, а расходы у нас и без того большие.

Я прошел через приемную и приоткрыл дверь.

– Что за шум? – спросил я.

Инспектор уголовной полиции Фрэнк Селлерс сразу приналег своим могучим плечом и сказал:

– Ба! Мой друг Дональд! В такое время еще в бюро? Как поживаешь, мой мальчик?

Его рукопожатие было таким крепким, что мне пришлось помассировать руку.

– Где Берта?

– У себя в кабинете.

– Это хорошо! Я давно вас обоих не видел. У вас все хорошо?

– Все о’кей. Входите же. Я полагаю, вы хотите нанести нам официальный визит?

Селлерс сдвинул шляпу на затылок и насмешливо посмотрел на меня:

– Разве так принимают старого друга? Я пришел к вам немного побеседовать, а меня так недружелюбно встречают.

– Дональд, кто там пришел? – послышался из кабинета голос Берты.

Я предложил Селлерсу:

– Входите и скажите ей это сами.

Селлерс прошел в кабинет:

– Добрый вечер, Берта.

– Какая неожиданность! – ответила она и лукаво посмотрела на него.

– Как дела? – поинтересовался он. Опустившись в кресло для посетителей, он вытянул ноги и выудил из кармана сигарету.

– Вы так и не набрались хороших манер с тех пор, как мы с вами виделись в последний раз, – констатировала Берта.

– Ах да! Моя шляпа! Чуть не забыл, – ухмыльнулся Селлерс.

Он снял шляпу, провел рукой по непокорным волосам и, подмигнув мне, вытащил из кармана спички.

– Ну, как дела, Берта?

– Если бы я отдала концы месяца полтора назад, вы, вероятно, и не заметили бы этого. Почему вдруг такая заинтересованность в наших делах?

Селлерс ответил:

– Я не интересуюсь вашим здоровьем, потому что знаю – вы прекрасно себя чувствуете. А поскольку вы ставите деньги на первое место, я и интересуюсь вашими делами.

– А идите к черту! – тявкнула Берта, но в глазах ее появились искорки.

Селлерс дружелюбно посмотрел на нее.

– Я уже неделю назад хотел забежать к вам. Но вы знаете, как это бывает. У нас чертовски много работы. Создается впечатление, что преступники размножаются не половым путем, ибо чем больше мы их сажаем за решетку, тем больше их становится.

– И тем не менее очень странное время для визита в бюро, – ответила Берта.

– К чему сразу такой вызывающий тон? Имейте терпение. Я только сказал, что собирался забежать неделю назад. А тут всплыло дело Баллвина, и мне показалось, что вы в какой-то мере связаны с ним. Вот и комиссар говорит мне: «Фрэнк, вы лучше знаете этих людей и находите с ними общий язык. Сходите и узнайте, в чем там дело. Но никакого давления и тем более угроз. Будьте вежливы и задайте всего парочку вопросов. Я знаю, что они могут нам помочь».

Берта посмотрела в мою сторону и промолчала. А я сунул сигарету в рот.

Селлерсу, казалось, не понравилось наше молчание. Он вынул сигарету изо рта и сказал мечтательно:

– Если хотите знать мое мнение, то я с шефом не согласен. Вы же знаете, как обстоят дела. С большинством частных агентств отношения у нас плохие, и им от нас достается за то, что они не хотят помогать в делах и, вместо того чтобы выложить карты на стол, морочат нам голову. Но с вами комиссар велит быть вежливым и предупредительным.

Мы промолчали. Селлерс снова спросил:

– Так что вы знаете о деле Баллвина?

Берта кивнула в мою сторону:

– Спросите об этом Дональда. Я занимаюсь только финансами.

Селлерс обратил свой холодный и проницательный взгляд на меня:

– Ну, Дональд?

Я рассмеялся и сказал:

– Вам лучше бы поберечь свой рентгеновский взгляд для чего-нибудь другого, инспектор.

Он положил сигару в пепельницу.

– С этим я согласен, Дональд, но тем не менее прошу вас рассказать мне все, что вы знаете.

Я начал:

– К нам пришла женщина, которая хотела знать, что происходит в семействе Баллвин. Она дала мне, вернее, Берте двести пятьдесят долларов, а потом я принялся за работу.

– И что же вы успели узнать?

– Я установил за миссис Баллвин слежку, чтобы понять, что у нее на уме. А потом разработал план, с помощью которого мог бы проникнуть в дом, не вызывая подозрений.

– И поэтому вы купили... О, простите, это вы сами должны рассказать.

– Поэтому я купил анчоусную пасту. И придумал эту шутку с рекламой.

– Значит, вы купили пасту?

– Да.

– Где?

– В продуктовом магазине на Пятой улице.

– Вы помните хозяина... точнее, имя хозяина этого магазина?

– Нет, но я думаю, что смогу его найти, хотя магазинчик этот и небольшой.

– Почему вы выбрали именно анчоусную пасту?

– Откровенно говоря, мне нужен был такой товар, о котором она ничего не смогла бы разузнать точно. Сперва я хотел пойти в парфюмерный магазин и купить крем для лица. Но тут она могла легко добраться до фирм-изготовителей и разоблачить меня. И когда я случайно наткнулся на анчоусную пасту, сразу понял: это как раз то, что нужно.

– Надеюсь, вы не смеетесь надо мной?

– Ни в коем случае.

– Значит, вы непреднамеренно искали такой товар, который можно мазать на тосты и в который можно добавить мышьяк?

– Уж не думаете ли вы, что я помог отравить мистера Баллвина? – раздраженно спросил я.

– Я просто хотел уточнить этот пункт, – ответил Селлерс.

– Вот вы его и уточнили.

– Кто-нибудь знал, что вы купили эту пасту?

Я покачал головой.

– Может быть, вас кто-нибудь непроизвольно натолкнул на эту пасту? – спросил Селлерс. – Подумайте хорошенько. Это могло быть сделано гораздо раньше, скажем, за неделю или две.

– Полностью исключено, – сказал я.

– Я так и думал, – заметил Селлерс.

– Черт возьми! – вмешалась Берта. – Все это типичная лэмовская идея. Никто другой до такого бы не смог додуматься. Марка «Дональд Лэм» так и бросается в глаза.

– Целиком с вами согласен, – заметил Селлерс. – Значит, сегодня днем вы поехали туда, разыграли комедию и оставили коробку с пастой?

– Да.

– И решили, что обставили миссис Баллвин?

– Да.

– А я полагаю, что миссис Баллвин оказалась хитрее вас, – сказал инспектор. – Кто дал вам двести пятьдесят долларов?

Я покачал головой: