Дело рисковой вдовы - Гарднер Эрл Стенли - Страница 28

Мейсон перевернул страницу и увидел факсимиле трех расписок с подписью Сильвии Оксман. Были здесь еще и фотографии корабля, Сильвии Оксман и Фрэнка Оксмана. Несколько статеек поменьше перепевали ту же самую историю на все лады, в одной из них высказывалось предположение, что, возможно, Матильда Бейсон узнала о преступлении своей внучки и в отчаянии покончила с собой. Не исключено, что она была соучастницей убийства и поэтому предпочла скрыться, как и Сильвия Оксман. Рядом было напечатано заявление какого-то свидетеля, который видел Матильду Бейсон и Перри Мейсона беседующими в баре. Свидетель уверен, что это было после убийства, поскольку за несколько минут до этого он хотел уехать в город, но ему не удалось, так как администрация судна для отвода глаз затеяла ремонт сходней, чтобы задержать гостей до появления полиции.

Мейсон поглядел на Сильвию.

– Фрэнк меня не видел, – заявила молодая женщина. – Он лжет.

– Значит он не видел вас с пистолетом в руке?

– Конечно, нет. В этом весь Фрэнк Оксман. Ему нельзя доверять ни на секунду. Он не задумываясь воткнет вам нож в спину. Фрэнк хотел развестись со мной, но, естественно, отправить меня в тюрьму по обвинению в убийстве гораздо удобнее.

Мейсон показал ей факсимиле расписок.

– Откуда это у него, миссис Оксман?

– Как откуда? Наверное, он взял их со стола Грэйба… Если только не получил их от вас.

Мейсон вынул из портсигара очередную сигарету.

– Миссис Оксман, я оплатил эти расписки и забрал их.

– Что вы сделали?

– Выкупил расписки.

– Вы не могли этого сделать! Они же были там, когда…

– Я знаю. Но я сжег их еще до того, как вошел Дункан.

– Разве это законно?

– Конечно. Я действовал как поверенный в делах. Я нашел эти расписки и оплатил их. Так что вам стоит повнимательнее приглядеться к распискам в газете, миссис Оксман.

Она посмотрела на факсимиле более внимательно, потом наклонилась вперед и прищурилась.

– Послушайте, – сказала она, – да ведь это же подделка.

– Но расписки похожи на настоящие?

– Да, подпись точь-в-точь как моя. Но я знаю, что это подделка, потому что в тот раз у меня не было с собой авторучки, когда я подписывала первую из этих расписок. Пришлось воспользоваться ручкой Грэйба, которая писала неважно, рука у меня дрогнула, и на бумаге оказалась клякса. Я сказала, что могу написать новую расписку, но Грэйб ответил, что все в порядке. Я это помню очень хорошо, потому что вчера вечером еще раз видела эту кляксу.

– Теперь и я припоминаю, – сказал Мейсон. – Я тоже ее заметил.

Несколько минут Мейсон задумчиво курил. Сильвия свернула газету и негодующе сказала:

– Меня просто тошнит от всего этого! От этой бессовестной лжи…

– Подождите, миссис Оксман, – прервал ее Мейсон, – думаю, что я могу сказать вам, как все произошло. Вполне возможно, что Фрэнк и в самом деле мог видеть вас в кабинете.

– Но ведь я вам говорю, что это ложь!

– Не торопитесь. Человек, который следил за вами, утверждает, что вы были еще в кабинете, когда Фрэнк Оксман прошел по коридору. Он отсутствовал минуту или две и тут же снова появился в зале. Когда он шел по коридору, в кабинете раздался сигнал, но вы были еще в приемной и сигнала могли не слышать. Возможно, он подошел к двери приемной как раз в тот момент, когда вы толкнули дверь кабинета. Он ведь говорит, что некоторое время помедлил перед приемной, доставая расписки. Так что он вполне мог отворить дверь приемной и войти в нее в то мгновение, когда вы были уже в кабинете и наклонились над столом. Сначала он испугался, увидев вас, а потом сообразил, что вот сейчас-то вы и окажетесь полностью в его руках, ведь он может взвалить убийство на вас. Он понял, конечно, что вы возьмете расписки, лежащие на столе, и уничтожите их. Но все равно вы оказались в его власти. Поэтому он тихонько вышел обратно в коридор, и на этот раз вы уже слышали сигнал, поскольку находились в кабинете. Вы решили, что кто-то идет, потому и вышли обратно в приемную. А несколько минут спустя появился я, и опять вы не могли слышать сигнала, поскольку вы снова были в приемной. Таким образом, все сходится.

Сильвия в отчаянии посмотрела на адвоката.

– В вашем изложении все звучит дьявольски логично, – сказала она. – Я почти ненавижу вас за это.

– Успокойтесь, – сказал Мейсон, – и постарайтесь не плакать.

– Я и не плачу, – ответила она напряженно.

– Я думаю, что нашел выход, – сказал Мейсон, стряхивая пепел с сигареты. – Мне пришлось уничтожить расписки, потому что я не хотел, чтобы их нашли при мне. Но только вы одна знаете, что я их уничтожил. Так вот, я раздобуду точно такие же бланки, которыми пользовались Грэйб и Дункан, это несложно. А потом, пользуясь этими факсимиле, мы изготовим такие же копии, соответствующим образом подписанные и датированные.

– А этим я не суну голову в петлю?

– Сунете, если об этом станет известно. Но подумайте, каким идиотом будет выглядеть Фрэнк Оксман, когда узнает, что в руки окружного прокурора попали настоящие расписки. Этим самым его фальшивые расписки будут поставлены под удар, а заодно и все остальное, что он рассказал. И тогда станет ясно, что все его заявления – заведомая ложь.

– Я верю вам, – кивнула Сильвия. – Привезите эти бланки и мы сделаем такие расписки, что их подлинность подтвердит даже Чарли Дункан.

Глава 12

Мейсон заехал в небольшой ресторанчик и позвонил в агентство Дрейка. Детектив был на месте.

– Привет, Пол, – тихо сказал адвокат. – Что нового?

– Газеты видел?

– Да.

– И что ты думаешь по этому поводу?

– Ничего не думаю. Где Фрэнк Оксман?

– Он подписал письменное заявление, его отпустили, и он отправился к себе домой. Там его поджидала парочка репортеров, которые все из него вытянули. После этого он выскользнул через черный ход и отправился в отель «Кристи» в Голливуде. Зарегистрировался под именем Сиднея Френча.

Мейсон присвистнул.

– Он знал, что его жена там?

– Не думаю.

– Тогда зачем же он приехал туда?

– Полагаю, он пытался скрыться от репортеров.

– Мне все это не нравится, Пол.

– В конце концов, это очень приличный отель, Перри. Возможно, то, что они оба там – просто совпадение.

С минуту Мейсон молчал, потом сказал:

– Вряд ли это совпадение, Пол, но очень может быть, что у них обоих этот отель с чем-то связан, может, они и раньше когда-то скрывались там, чтобы уединиться… Скажи-ка, Пол, что слышно о Бэлграйде?

– Если бы я мог произнести вслух то, что я о нем думаю, телефонные провода расплавились бы, – злобно сказал Дрейк. – Но мне не известно, чем он сейчас занимается. Знаю только, что ему вручили повестку о явке сегодня днем на заседание жюри присяжных. Мне тоже прислали такую повестку и сейчас из кожи вон лезут, чтобы и ты получил такую же.

– Где Бэлграйд провел ночь?

– Черт возьми, да откуда мне знать? Кому какое дело до этого?

– Мне есть дело.

– Не понимаю.

– Пол, ему непременно потребуется сменить белье, принять душ, побриться. А если он готовится предстать перед жюри присяжных, то его наверняка будут фотографировать, и ему, конечно, захочется надеть свой лучший костюм. Так что, я думаю, если мы отправимся к нему домой, то, вероятно, застанем его там.

– Но, Перри, если мы у него появимся, он немедленно свяжется с полицией и сообщит, где они могут тебя найти. Я не испытываю к нему ни малейшей симпатии, но…

– Да подожди ты, – прервал его Мейсон, – я совсем о другом думаю. Как он выглядит?

– Ты имеешь в виду описание внешности?

– Да.

– Ему лет пятьдесят, вес примерно сто девяносто фунтов, носит усы, на мочке правого уха небольшой шрам и…

– Какой костюм он обычно носит?

– Когда на работе – черный шелковый костюм. Считает, что таким образом вызывает меньше подозрений и неразличим в темноте.

– Тебе известен его адрес?

– Он живет в маленьком бунгало неподалеку от бульвара Вашингтона на Пятой авеню. Довольно далеко.