Александр Солоник: киллер мафии - Карышев Валерий Михайлович - Страница 44

Координатор вызвал текст и погрузился в чтение досье.

Отари Витальевич Квантришвили, 1948 г. р., уроженец г. Зестафони (Грузинская ССР). Мастер спорта международного класса по классической борьбе. В 1966 г. Московским городским судом осужден по статье 117 УК РСФСР (изнасилование). В 1970 г. направлен в психиатрическую больницу общего режима в Люблино с диагнозом «вялотекущая шизофрения»…

Координатор читал текст предельно внимательно. Когда дошел до «вялотекущей шизофрении», лишь поморщился. Кто-кто, а он прекрасно знал, что подобный диагноз не принят нигде в мире. В семидесятые годы Пятый Главупр КГБ небезуспешно вешал его на диссидентов (для подобного у «конторы» была даже специальная клиника в подмосковной Сычевке). Но последующая информация не могла не заинтересовать…

Согласно досье, Отари Квантришвили никогда не входил в элиту преступного мира Москвы, но выступал в качестве так называемого «толкача». Многие криминальные проекты получили путевку в жизнь исключительно благодаря его связям и энергии. Известная «Ассоциация XXI век», организованная вместе с Отари и Анзором Какилашвили, Фонд имени Льва Яшина, имеющий президентское освобождение от уплаты экспортно-импортной таможенной пошлины, политическая партия «Спортсмены России», на создание которой уже были потрачены немалые деньги и предполагалось потратить еще большие…

Кроме того, Отари успешно занимался бизнесом, и нельзя было с уверенностью сказать, что бизнес этот целиком легальный. Вывоз за границу стратегического сырья – нефти, цемента, редкоземельных металлов – приносил фантастические прибыли, а ввоз дешевой немецкой водки еще и удесятерял их. Согласно оперативным источникам, Квантришвили контролировал казино «Ройал», расположенное на Центральном ипподроме, имел долю в отелях «Интурист», «Ленинградская» и «Университетская», подвизался в качестве учредителя в серьезных банках.

Он мог с одинаковым успехом общаться и с руководителями МВД, и с их оппонентами, ворами в законе (среди которых в досье значились Япончик, Рафик Сво и Песо), пользуясь одинаковым уважением и тех и других.

Отарик, как панибратски называли его в Москве многие, был для лидеров российского криминалитета чем-то вроде прикрытия: человек с деньгами, связями и фантастическими возможностями. Аналитики «С-4» уже просчитали: в случае ликвидации Квантришвили в криминальном мире Москвы может наступить своего рода коллапс…

Решиться на «исполнение» такой серьезной фигуры предстояло Координатору.

Он долго вчитывался в досье, стараясь почерпнуть из него и то, что написано между строк. Но язык документа был строг и официален, не оставляя возможностей для двусмысленных интерпретаций.

Зафиксированы контакты Отари Квантришвили с генералитетом МВД и спецслужб. В числе близких приятелей – известные эстрадные артисты, высокопоставленные правительственные чиновники, популярные спортсмены, видные промышленники и финансисты…

Координатор несколько раз нажал на мышку и, введя пароль на досье, выключил компьютер. Вызвал из подземного гаража машину и распорядился отвезти его на Лубянку.

За окном медленно проплывали километровые столбы, деревья, тянущие свои голые ветви в белесое мартовское небо, многочисленные особняки, один богаче другого. Личный водитель, он же телохранитель (свой человек, бывший спецназовец из «Альфы»), зная, что хозяин не любит быстрой езды, ехал неторопливо.

Бывший генерал спецслужб молча смотрел в окно, мысленно готовясь к тяжелому разговору с бывшим начальством. Выстраивал линию беседы, оттачивал наиболее убедительные аргументы, пытался смоделировать контраргументы собеседника…

До боли привычная площадь с пустым постаментом, на котором еще недавно возвышалась фигура Железного Феликса, водоворот машин, черный людской поток, стремящийся в метро, знакомый подъезд…

Выходя из автомобиля, Координатор загадал: если на вахте у входа будет сидеть тот самый прапорщик, которого он помнил еще по своей службе, все получится, как он планирует.

Открыл тяжелую дверь, шагнул с мартовской изморози в тепло подъезда…

– Здравия желаю, товарищ генерал! – послышался знакомый голос, и Координатор, холодно кивнув, улыбнулся: теперь он был уверен в успехе предстоящей беседы.

Огромный японский телевизор бросал скупой отсвет на стильную мебель орехового дерева, одежду, разбросанную на полу, на двуспальную кровать с дорогим шелковым бельем. Под одеялом угадывались два тела, лежащие друг на друге. Девушка, что была снизу, тоненько стонала – судя по всему, ей было очень хорошо. Мужчина, бывший, естественно, сверху, также был на полпути к блаженству – тяжело сопел, работая бедрами, как шахтер отбойным молотком.

– Олег, сейчас, сейчас кончу… Сильней, сильней! – стонала девушка.

В это самое время на мерцающем телеэкране появилось изображение диктора – лицо его было сосредоточенно и серьезно.

– Печально, но нашу программу мы вынуждены закончить трагическим известием. Только что стало известно, что в Москве, в районе Столярного переулка тремя выстрелами был тяжело ранен известный российский бизнесмен, президент Фонда имени Льва Яшина Отари Квантришвили…

Солоник – а хозяином квартиры с огромной двуспальной кроватью был именно он – тут же поднялся и, накинув на бедра одеяло, уставился на экран.

– Олег, куда же ты?! – в голосе девушки, так и не достигшей оргазма, послышалась нескрываемая обида.

– Да обожди, обожди!..

– Пострадавший был доставлен в больницу имени Боткина, где от полученных ранений в височную область головы, шею и грудь скончался. Выстрел был произведен с чердака дома – судя по всему, стрелял профессионал. К сожалению, – голос диктора выражал благородное негодование, – киллерские отстрелы стали печальной традицией в российской столице. Напомню, что только за последнее время в Москве убиты несколько известных бизнесменов, общественных, политических и религиозных деятелей. Ни одно преступление до сих пор не раскрыто…

– Одеваться, и быстро, – скомандовал Саша, не отрываясь от экрана.

– Чего это так? – возмутилась девушка, обиженная до глубины души.

– Я сказал – одеваться, – с ледяной невозмутимостью повторил хозяин, но, поняв, что взял слишком круто, смягчил тон: – Катя, извини… Мы с тобой потом встретимся.

– Про твоего знакомого, что ли, по телеку сказали? – Девушка, поняв, что больше не нужна, принялась натягивать белье.

Солоник вздохнул.

– Почти…

– Тоже мне – нашел из-за кого расстраиваться! По мне, пусть бы всех этих бизнесменов перестреляли! Послушай, куда я свои клипсы швырнула? – наманикюренная рука принялась шарить по полу.

– Потом найдешь… Катя, прости, но мне надо побыть одному.

Девушка, метнув на хозяина квартиры уничтожающий взгляд, ушла, не забыв, впрочем, взять деньги на такси, как и обещал «Олег», снявший ее вечером у входа в сомнительный кабак.

А Саша, даже не попрощавшись, быстро оделся, прошел на кухню, опустился на табурет и долго-долго смотрел в какую-то одному ему известную пространственную точку, пытаясь собраться с мыслями.

Впрочем, это ему никак не удавалось: мысли путались, блуждали, и он никак не мог ухватить главное.

Накинул куртку и, нащупав в кармане ключи, вышел на свежий мартовский воздух. И лишь спустя минут двадцать он, наконец, понял, что так тяготило его.

Вне сомнения, убийство Квантришвили совершено настоящим профессионалом. Ему, Саше Солонику, тоже могли заказать его «исполнение». Убийца наверняка прошел специальную подготовку.

Но где?

Гадать не приходилось. Как и о том, почему «почерк» убийства был разительно схожим с его собственным.

А это означало следующее: теперь многие из тех, с кем он занимался в тренировочном центре под Алма-Атой, будут работать «под Солоника». Наверняка убийство этого самого Квантришвили рано или поздно припишут ему. На него будут вешать и все последующие убийства, исполненные подобным образом, к которым он не имеет никакого отношения.