Кукловод - Шведов Сергей Владимирович - Страница 26

– А это уже ваши проблемы, Филипп Петрович, – жёстко сказал Дальский, выработавший за это время свою манеру разговора со столичными и областными чиновниками. – Если не можете наладить контакт с этим руководством – совершайте государственный переворот.

– Это, в каком же смысле? – удивился Филипп Петрович. – В прямом, – чётко разъяснил ему Дальский. – Я условия договора выполняю буква в букву, не ссылаясь на объективные трудности, а вы нет. Если дело так пойдет и дальше, то мы вынуждены будем приостановить выплаты и пересмотреть условия договора. Где соглашение о разграничении полномочий? Где указ об оффшорной зоне? Почему так вяло пишет он нас столичная пресса? Деньги вам на эти мероприятия переводятся регулярно.

Собравшийся на встречу с вице-премьером городской бомонд, они же акционеры-пайщики, поддержал Дальского холодным молчанием в адрес проштрафившегося гостя.

– Мы делаем всё, что можем, – вяло оправдывался Филипп Петрович. – Боюсь, что не всё, – отрезал Дальский. – Если в ближайшее время не появятся реальные плоды ваших усилий, то нам придётся взять свои меры для достижения необходимого результата. Задействованы слишком большие средства, затронуты интересы слишком большого числа влиятельных людей, чтобы можно было просто развести руками и сказать – извините.

Видимо до Филиппа Петровича стало доходить, что собравшиеся здесь люди не намерены шутить по поводу своих вложенных в большое дело средств, и это понимание стало проступать на его лице мелкими бисеринками пота.

– Все необходимые усилия уже предпринимаются, – сказал он глухо. – Результаты будут в течение ближайших недель.

Дальский вице-премьеру поверил, но отправил вслед за ним в первопрестольную Юрия Михайловича с твёрдым наказом попинать слегка разжиревших от безделья столичных бонз.

Виталий Сократов сдержал слово, поднажал на расшалившихся журналистов, и публикации по поводу личной жизни губернаторской четы прекратились. Зато резко возросло число публикаций с критикой его политики, превращающей некогда спокойную область в гнездо разврата и разгула.

Дальский и Сократов были вызваны во дворец, где были публично возведены в ранг кавалеров ордена Святой Екатерины. Игнатий Львович Гулькин самолично навесил на выпяченные груди товарищей по партии соответствующие регалии. – Ко мне поступают разного рода сигналы, – Игнатий Львович пристально посмотрел на Дальского маленькими поросячьими глазками, – о том, что для осуществления своего проекта вы, Сергей Васильевич, привлёкайте сомнительные капиталы – это нехорошо.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Не хватало ещё, чтобы губернатор Гулькин стал совать свой нос, куда не следует. До чего же неблагодарный у нас народ: ну дали тебе трон под задницу, так сиди, царствуй, но нет, всем ещё непременно хочется править. А для того, чтобы править, надо, как минимум, иметь мозги, а у Игнатия Львовича с этим явные проблемы. Разумеется, Дальский заверил светоча монархической мысли, что его замечания будут учтены, и он сам лично проведёт необходимые расследования, непременно поставив губернатора в известность о результатах.

– Кто это против нас копает, ты не в курсе? – спросил Дальский у Виталия.

Сократов был в курсе – профессия газетчика обязывала держать нос по курсу перемен.

– Зарайский сговорился с князем Заслав-Залесским, и теперь они активно обхаживают Игнатия Львовича. Ты почитай последние «Губернские вести» там, можно сказать, оссану Гулькину поют, как честнейшему и принципиальнейшему человеку, способному навести порядок в области и одернуть зарвавшихся интриганов. Среди этих зарвавшихся твоя фамилия, Сергей Васильевич, на первом месте.

Ах, Аркадий, сукин сын. Но и Дальский хорош – прозевал атаку конкурентов в самом уязвимом месте. Гулькин, конечно, не гигант мысли, но губернатор-то всё-таки он. Не дай Бог, взбрыкнёт в самый неподходящий момент и угробит с таким трудом налаживаемое дело. Требовались самые решительные контрмеры, иначе всё может полететь к чёрту в зубы. Как полководец опытный и в своём деле искусный, Дальский решил теснить врага на его территории, там, где он менее всего ждёт подвоха.

Катюшу ему уговаривать особенно не пришлось – её финансовые интересы целиком зависели от успешного продолжения проекта.

– Зарайскому давно следовало морду набить, – сказал штабс-капитан Марков. – Аркадием займусь я сам, – веско возразил Дальский. – С его мордой мы всегда успеем. А вы следите, чтобы всякая шантрапа не докучала Игнатию Львовичу прошениями. Что-то он у тебя, Катюша, распустился в последнее время.

– Гусак ощипанный, – ругнула супруга губернаторша. – Я ему покажу, где раки зимуют. – Мягче надо, – усмехнулся Дальский. – Не всё же таской, иногда следует и лаской.

Судя по тому, как резко задышал штабс-капитан, ему предложение Сергея не понравилось. Фаворит ревновал объект страсти к недоумку мужу.

Сам Дальский навострил лыжи совсем в другую сторону. Кажется, Верочку его внимание приятно удивило и возбудило. Во всяком случае, приглашение его она приняла если и не с благодарностью, то с любопытством. Новая квартира Дальского ей понравилась. Сергей готов был даже поклясться, что она ему позавидовала.

– У тебя здесь чисто, – сказала Верочка, оглядывая мебель в поисках привычной пыли. – Сам, что ли, научился тряпкой возить?

– Приходит домработница. Надо же поддерживать порядок в жилище. – Жениться тебе надо, – сказала Верочка. – Денег-то, небось, невпроворот. – Имею кое-какие средства, – согласился Сергей.

– Заработал на борделях, – уколола Верочка. – Стыдно, Дальский. – Ну отчего же стыдно-то? – удивился Сергей. – Се ля ви, как говорят наши друзья французы. Либо все охватывающая добродетель с принудительной кастрацией, либо строго регламентированный порок, с обязательным отчислением в казну, а более ничего умного по этому поводу не придумано.

– Ну, хорошо, чёрт с ними, с этими твоими борделями – какой смысл взрослым людям мораль читать, но при чём здесь монархия, и при чём здесь Гулькин, этот дурак набитый

– Монарх не должен быть умным, умными должны быть его фавориты. – А эта шлюха, скакнувшая из твоей постели в губернаторский дворец?