Экзамен любви - Воробей Вера и Марина - Страница 16

12

Утром Борька проснулся от требовательной соловьиной трели. Такой уж у них был бодрый дверной звонок. Часы показывали начало одиннадцатого. Борька ушел под махровую простыню с головой. Мать откроет. Но матери, похоже, дома не было, потому что соловей залился вновь, давая понять, что так просто на той стороне не сдадутся. У Борьки было два выхода – открыть или сделать вид, что к нему напрасно заявились. Он выбрал первый вариант. Натянув джинсы, он отправился к двери, шлепая босыми пятками. Он знал, кого увидит за дверью. Он не ошибся.

– У тебя совесть есть? – возмутился Белый без предварительной разминки.

– А не рановато для таких сложных вопросов? – вяло огрызнулся Борька.

– Не рановато, если учесть, что Дашка подняла меня в девять утра, требуя твоей крови. Развратник! – надавил на него взглядом приятель. – До чего докатился! Крутит любовь сразу с двумя девчонками. Даже я себе такого не позволяю!

– Брось, мне не до хохм!

– А мне и подавно! – Серега уронил свое крепкое тело в кресло и покосился на Борьку. – Ты хоть понимаешь, что ты меня подставил, баклажан ты перезрелый? Я Дашку вчера битый час убеждал, что понятия не имел, что вы с Ленкой снова «дружите» по причине ее задержки в Москве. Даже голос сел.

Борька тяжко вздохнул. Этот вздох выражал полное признание собственной нравственной неполноценности.

Белый покачал головой:

– Одного не пойму: ты же сам говорил, что любовь на расстоянии не для тебя.

– Ленка в Москву возвращается, – уточнил Борька. Уточнил просто так, как факт, но Белый сделал из этого далеко идущие выводы:

– Так, и поэтому ты решил снова к ней приклеиться, а Варьку, значит, в отставку?

– Нет! – вскинулся Борька.

– Тогда что за фигня с тобой творится, едрена-матрена?

– Я сейчас все тебе объясню, Белый.

– Валяй, – позволил Серега, закуривая, а когда Борька изложил все как на духу, подвел итог:

– Значится, так. Ленка – девчонка клевая. У вас была любовь. Ну и забродило на старые дрожжи. Но ты вовремя нажал на тормоза. И если отбросить моральные аспекты, выходит, ты Варьке впрямую не изменял.

– А косвенно?

– Ты же сказал, что инициатива исходила от Ленки? – встревожился Белый.

– Так-то оно так, но я ведь тоже вроде как в этом участие принимал. – Борька поморщился, вспоминая. – Одного понять не могу, как Варька догадалась об этом поцелуе? Я же насмерть стоял.

– А-а-а, здесь все просто. – Серега расслабился и назидательно заметил: – Нас ведь, мужиков, из глины лепили, а их из нашего ребра. Из плоти, так сказать. Усек разницу?

– Кажется, усек, только вот что делать, не знаю. Вчера почти пачку «Мальборо» в легкие засадил, все думал.

– И опять не вопрос. Иди к Варваре. Кайся.

Борька покосился на друга:

– Думаешь, сработает?

– А у тебя есть другой выход? – спросил в свою очередь Серега и похлопал Борьку по плечу: – В том-то и дело, приятель. Короче, куй железо, пока горячо.

Примерно через пару часов, вдохновленный напутствием и поддержкой друга, Борька уже топтался на пороге квартиры Дробышевых. На его звонок никто не отозвался, что, собственно, имело свое объяснение. Будний день был в самом разгаре. Родители Варвары на работе. А вот где она сама? На этот вопрос у Борьки ответа не было. Зато он знал наверняка, что она не у Дашки, потому что Белый и Даша именно в это самое время провожали Дашиного отца в рейс. Он был шофером, дальнобойщиком. Для Дашки, росшей без матери и любившей отца до беспамятства, этот ритуал был священным.

Борька спустился во двор и попытался дозвониться Варе на сотовый, и опять все с тем же нулевым результатом. Ее мобильник, как и все современные модели, имел кучу прибамбасов, в том числе и определитель номера. Функция, безусловно, удобная, но иногда безумно раздражающая.

«Что ж, буду ждать ее столько, сколько понадобится. Могу хоть всю ночь здесь сидеть», – подумал Борька и основательно расположился на детской площадке, усевшись на качели-вертушку. К счастью, время было обеденное, и детишек с любопытными мамашами и бабулями поблизости не наблюдалось. Борька лениво перебирал длинными ногами, двигая колесо вперед, и неотрывно следил за воротами, откуда должна была появиться Варя. Прошло десять минут, потом полчаса, час, Борька снова взглянул на часы, поднялся на ноги, чтобы в очередной раз размяться, и в этот момент увидел ее.

Хрупкая, неземная, волосы мягкими пружинками развеваются на ветру. Когда-то он сравнил Варю со сказочным эльфом, случайно залетевшим к ним из сказки. «Как я мог так ее обидеть? – подумал Борька. – Почему понадобилась эта ложь, это отступничество, чтобы понять, что только она мне нужна? И главное, как теперь из всего этого выкарабкаться? Можно, конечно, упасть на колени, как вчера перед матерью, и признаться Варе в любви, только вряд ли она мне теперь поверит».

Борька смотрел на Варю, но она его не видела, а когда заметила, то вначале замедлила шаг, а затем, приняв решение, быстро пошла к дому. На него она больше не глядела. Расстроенный, Борька рванул наперерез:

– Варь, я понимаю, что ты на меня обижена, но дай мне шанс все тебе объяснить.

– А нужно? – бесцветно спросила она, продолжая идти.

– Нужно, – сказал Борька, преследуя ее по пятам.

– Ну попробуй. – Варя остановилась.

«Фу! – мысленно выдохнул Борька, – кажется, дело сдвинулось с мертвой точки». Но тут обнаружилась другая беда: ему никак не удавалось собраться с мыслями. Пока ждал Варю, казалось, что он чуть ли не по буквам отрепетировал защитную речь, но вот увидел ее, и из головы все выскочило. Только чувство вины осталось. Правда, именно оно и развязало Борьке язык. Сначала он осторожно подбирал слова, как бы с оглядкой на ее реакцию, постепенно расслабился, все выложил, а закончил, как и советовал будущий опер Белый, чистосердечным признанием:

– Варь, я старался быть верным. Я старался изо всех сил. Но перед таким соблазном я не смог устоять.

Варя полоснула его острым как бритва взглядом.

– И поэтому я должна тебя простить?

Борька виновато вздохнул:

– Слушай, можешь мне не верить, но мне действительно жаль.

– А по-моему, ты сожалеешь не о том, что случилось, а о том, что попался.

– Почему ты все время подозреваешь меня во всех смертных грехах? – невольно взбунтовался Борька.

– Потому что ты слишком часто меня подводил! – отрезала Варя.

Борька почувствовал, что краснеет с головы до ног. Удар попал точно в цель. Но он был не из тех, кто легко сдается.

– Ладно. Я это заслужил. Но я же пришел к тебе!

– Да. Пришел. А вечером к кому пойдешь? К ней?

– Нет, – процедил Борька сквозь губы. – Я же тебе сказал, там все кончено.

– Да, я это уже слышала где-то не так давно. Кончено, испарилось, улетучилось. Окончательно, бесповоротно, навсегда!

– Варь!..

– Все, Борь, все! Я, может, и романтическая дурочка, но я не собираюсь хоронить себя в чужой любви! – Неожиданно Варя отвернулась от Борьки и быстро пошла к подъезду.

Слезы, стоявшие в ее глазах, казалось, прожгли в его сердце дыру размером с Тунгусский метеорит. Борька понимал, что она лучше умрет, чем даст ему увидеть хоть одну пролившуюся слезинку.

– Варь!!! – бросился он вслед за ней.

– Отстань от меня! – выкрикнула Варя.

И Борька остановился так резко, словно натолкнулся на сопротивление воздуха.

– Варь, ну не так же все!.. Не нужна мне Ленка! Мне ты нужна! Ну поверь мне, подлецу, в последний раз! – в отчаянии выкрикнул он, подумав внезапно: «А вдруг сработает?» Но Варя только покачала головой: мол, хватит с меня пустых обещаний.