Калинов мост - Шведов Сергей Владимирович - Страница 13

– Ты, видимо, забыл, что мы сбросили в этот же провал Алатырь-камень. А этот камень, как ты знаешь, дарует бессмертие. И я не исключаю, что он способствовал рождению зачатого от тебя в замке Перрон Аполлона.

Черт знает что такое! Симпатичный и довольно молодой человек захотел покалякать о том о сем со своей хорошей знакомой, но перепутал двери в темноте и оказался совершенно случайно в постели другой женщины. Абсолютно житейская история, даже не претендующая на мифологическое содержание. И вдруг такой космического масштаба катаклизм!

– А где находится этот Калинов мост?

– На реке Смородине.

Название реки мне понравилось. От него веяло садовым участком в шесть соток, где разморенные жарой дачевладельцы мирно ковыряются в земле. Но, оказывается, не все так просто в этом мире, и название реки произошло не от известного всем кустарника с его кисленькими ягодами, а от слова «мор» сиречь «смерть», как объяснил мне знаток отечественного фольклора любезный Марк де Меласс.

– Река Смородина отделят мир живых от мира мертвых.

– А за каким чертом этих твоих Иванов вообще носило в царство мертвых, им что на грешной земле делать было уже нечего?

– Любовь, Чарнота, управляет миром и поступками населяющих его людей. Хотя, возможно, миф связан с умирающей и возрождающейся природой, то есть со сменой времен года. Осенью Марью Моревну похищает дракон, весной какой-нибудь Иван ее освобождает. В данном случае Марья Моревна олицетворяет плодоносящую землю. А осенью ее вновь похищает дракон.

– Нет, – покачал я головой, припоминая слова умирающего Завида, – ты не прав Марк, все происходит иначе. Это твой Иван Быкович, он же Иван Сучич, он же Иван Медвежье Ушко сам становится драконом, и ждет на Калиновом мосту нового Ивана.

– Хочешь сказать, что мы с тобой уже не добры молодцы, а драконы?

– Именно, дорогой синьор де Меласс. Мы с тобой украли Марью Моревну у Люцифера и теперь в глазах нового претендента на ее любовь мы никто иные как враги народа. Кстати, я не исключаю, что речь идет о вполне конкретной женщине, любви которой будет добиваться этот Аполлон.

– И кто же она, эта загадочная Марья Моревна?

– Понятия не имею. Чтобы узнать ее имя нам следует наведаться в Атлантиду и Гиперборею.

– Ты хочешь сказать, что со смертью Люцифера там многое изменилось?

– Если верить одному моему знакомому атланту, то не только прошлое влияет на будущее, но и будущее вполне способно изменить прошлое. Оппоненты Люцифера попытались переиграть его в будущем и сделали это с нашей помощью, но, возможно, и Носитель Света оказался не лыком шит и предусмотрел такое развитее событий, заложив на пути развития человечества свою мину.

– А как ты собираешься попасть в Атлантиду?

– С помощью жезла, подаренного дедушкой. Я хранил его как реликвию, но на всякий случай захватил с собой, отправляясь в замок Шаузель.

– И когда мы отправимся в путь?

– Немедленно.

Однако мне пришлось задержаться на несколько минут, чтобы отдать кое-какие распоряжение вассалам и попрощаться с женой. Я ждал протестов со стороны Маргариты, но она промолчала. Возможно сама прониклась серьезностью момента, но не исключено, что ее просветила мудрая львица Наташка, которая, надо полагать, обладает эксклюзивной информацией о глобальных замыслах атлантов. Я намекнул премудрой Светлане, как нехорошо скрывать тайны прошлого и настоящего от близких друзей, но жрица храма Йопитера никак не отреагировала на мои подмигивания. Нельзя было исключать, что премудрая Наташка будет играть в этой запутанной партии не на моей стороне, ибо, будучи Велесом, то есть Чернобогом, основателем храма Тьмы, я выступал оппонентом сил Света, к которым, возможно, принадлежал и новорожденный Аполлон. Что ни говори, а именно Завид погубил моих отца и деда, доверившихся сладким речам жрецов храма Йопитера. Впрочем, не исключено, что и жрецы храма, и я сам были всего лишь пешками в задуманной кем-то игре, причем пешками непроходными. Самое скверное в этой партии было то, что играть приходилось против людей давно умерших, о которых не сохранилось ни праха, ни достоверных сведений, если не считать за таковые мифы и сказки народов мира. К сожалению, эти мифы и сказки за минувшие столетия обросли такими подробностями, о которых их создатели, а возможно и герои, понятия не имели, а потому и черпать из них информацию следовало с большой осторожностью.

Жезл подаренный дедушкой Велесом, истинным богом атлантов, я возил в седельной сумке. Однако прежде чем использовать его для собственных нужд, я решил расплатиться с Сенечкой, вернув его страждущему отечеству. Конечно, с моей стороны это был не бог весть какой подарок Российской Федерации, которая, к сожалению, не испытывает недостатка в гражданах, склонных к противоправным действиям, но будем надеяться, что общение с вампирами не прошло для Мордреда бесследно, и этот приемный сын феи Морганы осознал всю пагубность пути, на который он встал по недомыслию.

– Передашь это письмо Борису Мащенко. И на словах перескажешь, что ты видел в эту ночь в замке Шаузель. Задание понятно?

– Век воли не видать.

– Не знаю, как там с волей, но жизни ты точно можешь лишиться, если вздумаешь шутки шутить. Жаль, что я не художник, и не могу набросать портрет молодого человека, назвавшегося Аполлоном.

– Так я могу, – неожиданно предложил Сенечка. – Я в школьные годы посещал изостудию.

– А ты его видел?

– Как вас сейчас, синьор де Руж. Я, извиняюсь, прокрался вслед за вами в этот чертов зал и натерпелся такого страха, что мне хватит на всю оставшуюся жизнь. Меня же чуть эти уроды не сожрали. Можно сказать, был на волоске от смерти.

– Ладно, рисуй.

Какие все же таланты сидят у нас по тюрьмам. Не прошло и десяти минут, как расторопный Сенечка нарисовал на вырванном из блокнота менестреля листе бумаги великолепный портрет молодого человека, очень похожий, как мне показалось, на мельком виденный мною оригинал. Я показал рисунок Марку, и тот со мной согласился, но в качестве главного эксперта я привлек слугу сира Антуана де Шаузеля, передавшего мне письмо.