Дело о смертоносной игрушке - Гарднер Эрл Стенли - Страница 20

– С чего бы это «что-то» должно звучать неправдоподобно?

– Не знаю. Однако по вашему острому нежеланию что-либо обсуждать я могу сделать вывод, что кое-что может быть вменено вам в вину. Если так оно и есть, я советую вам идти и проконсультироваться у адвоката. Но не забывайте, миссис Окунь: в скором времени вы окажетесь на свидетельском месте в суде, и я буду проводить перекрестный допрос. Если сейчас вы откажетесь отвечать, я задам в зале вопрос, почему вы боялись разговаривать со мной.

– Кто это сказал, что я боюсь?

– Я.

– Ничего я не боюсь.

– Тогда почему вы отказываетесь сообщать мне что-либо?

– Я этого не говорила.

– Ну, так решайтесь, наконец!

Несколько минут в комнате стояла тишина, затем Ханна Окунь начала свой рассказ:

– В общем-то, ничего плохого здесь не было. Обычная детская прихоть. Роберт странный мальчик. Обожает вестерны. Мечтает, когда вырастет, стать ковбоем или еще кем-то в этом роде. От оружия просто с ума сходит. Никогда не видела подобного.

– Как получилось, что вы позволили ему играть с настоящим пистолетом? – поинтересовался Мейсон.

– Однажды мне пришлось остаться с Робертом на два дня, когда мистер и миссис Дженнингс куда-то уезжали. Они поручили Роберта мне.

– Вы спали в пустующей спальне на втором этаже?

– Да.

– С окнами на улицу?

– Да.

– Продолжайте, пожалуйста, – попросил Мейсон.

– Я открыла ящик комода, чтобы убрать кое-какие свои вещи, и увидела этот пистолет.

– Какой марки?

– «Кольт вудсман».

– Вы можете определить марку оружия?

– Мой покойный муж владел несколькими тирами. Был одним из лучших стрелков в стране. Он постоянно говорил об оружии.

– Вас он тоже научил стрелять?

– Да, у меня неплохо получалось, – призналась она.

– И что произошло дальше?

– Когда я рассматривала пистолет, вошел Роберт. Он был просто очарован. Попросил меня дать ему подержать оружие в руках.

– И что сделали вы?

– Вынула магазин и увидела, что он полностью заряжен. Я заглянула внутрь, поняла, что в стволе ничего нет, и отдала пустой пистолет Роберту.

– И что дальше?

– Ребенок пришел в страшное возбуждение. Он наблюдал, как я доставала магазин. Он хотел знать, как надо обращаться с оружием. Тогда я вынула все патроны из магазина, вставила его обратно в пистолет и позволила мальчику немного поиграть с ним. Затем я положила оружие на место в ящик комода. Роберт в этот день только об этом и говорил. Я испугалась, что его родителям не слишком понравится то, что я сделала, хотя я считаю, что лучше учить мальчиков обращаться с оружием в детском возрасте. В дальнейшем эти умения могут пригодиться. Но далеко не все родители думают так же.

– А потом?

– Роберт дал мне честное слово, что ничего не расскажет родителям.

– И?

– Роберт оказался настоящим маленьким шантажистом, – неохотно призналась Ханна Окунь. – Стоило его родителям уехать, он начинал просить меня разрядить пистолет и дать ему подержать. Сначала я позволяла ему играть с пистолетом только дома, а потом… ну, в общем, он вышел на улицу. Я считаю, что поступала правильно, однако порой у меня появлялась мысль, что следует обратиться к миссис Дженнингс и обсудить этот вопрос с ней. Трудность была в том, что я уже позволила Роберту играть с оружием. Я в жизни не видала, чтобы ребенок был настолько очарован какой-нибудь игрушкой. Роберт приходил в восторг, едва взяв пистолет в руку.

– Он когда-нибудь нажимал на курок? – спросил Мейсон.

– Конечно. Но я заставила его пообещать, что он никогда не коснется курка, если дуло направлено на живого человека. Я показала ему, как ставить оружие на предохранитель. Я велела Роберту, чтобы предохранитель всегда находился на месте во время игры, и сама следила за этим. Я твердо сказала Роберту, что иначе не позволю ему дотрагиваться до оружия.

– Вы оставались с Робертом на ночь?

– Несколько раз. Даже по две ночи подряд.

– И Роберт каждый раз играл с пистолетом?

– Да.

– А он когда-нибудь спал с пистолетом под подушкой?

– Всего один раз.

– Как это вышло?

– Понимаете, он нервный, легковозбудимый ребенок, хотя прекрасно умеет сдерживать свои чувства. Последнее время он спит в палатке во внутреннем дворике. Роберт говорил мне, что будет чувствовать себя увереннее, если под подушкой лежит пистолет. А то он слышит по ночам какие-то странные звуки, и ему, как он сказал, требуется защищать себя.

– И вы позволили ему взять пистолет в палатку?

– Один-единственный раз. Потом я узнала, что у него есть гильза, и испугалась. Я сказала Роберту, что он всего лишь семилетний мальчуган, а оружие для защиты ему можно будет иметь, только когда он станет взрослым дядей.

– В пятницу вечером, когда Лоррейн Дженнингс и Бартон Дженнингс отправились в аэропорт встречать Норду Эллисон, вы оставались с Робертом?

Ханна Окунь покачала головой.

– Кто в таком случае оставался?

– Мне кажется, что ребенок оставался один с собакой. Ровер никого не подпустит к Роберту. Я думаю, родители подождали, пока он заснет, а затем поехали в аэропорт.

– Они и раньше оставляли его одного?

– Иногда. Но дома всегда находится собака. Бывало, что они уходили, когда мальчик засыпал. Мне это не нравится. Я считаю, что если ты почему-либо собираешься оставить ребенка одного, то его надо предупредить. Если ребенок проснется и обнаружит, что остался в доме один, а родители куда-то делись, – это может вызвать эмоциональный шок.

– Мистер и миссис Дженнингс когда-нибудь говорили вам о пистолете? Или вы им? Короче говоря, как вы думаете, знают ли они, что вы позволяли Роберту играть с пистолетом?

– Никогда я не говорила с ними на эту тему, и они со мной – тоже. Роберт обещал, что никому не откроет нашу тайну. Я считаю, что он сдержал слово. Хотя он и ребенок, но он дорожит своей честью.

– Но вы говорите, он хотел, чтобы пистолет лежал под подушкой, когда он спал в палатке во внутреннем дворике?

– Да.

– Если Роберт проснулся среди ночи, захотел взять что-нибудь в доме и обнаружил, что мать и отчим куда-то уехали, могло ли так случиться, что он пошел в ту спальню и вынул пистолет из ящика комода?

Внезапно на лице Ханны появился страх.

– Как вы полагаете, могло ли такое быть? – настаивал Мейсон.

– Боже мой, неужели он взял пистолет? – прошептала она.

– Я спрашиваю у вас, возможно ли подобное.

– Очень возможно.

Мейсон улыбнулся.

– Спасибо, миссис Окунь. Вот ваши сорок долларов.

– Господи, если он… Мистер Мейсон, неужели вы считаете, что Роберт… Боже милостивый, нет! Этого не может быть! Он не стал бы!..

– Миссис Окунь, сейчас вы пытаетесь успокоить себя, но если бы вы сидели перед зеркалом, то увидели бы, какое отчаяние написано у вас на лице, и поняли бы, что на самом деле вы уверены, что именно так все и произошло.

Мейсон протянул ей четыре десятидолларовые купюры.

Ханна Окунь несколько раз моргнула, затем внезапно встала с кушетки и, не говоря ни слова, выбежала в коридор, захлопнув за собой дверь.

Мейсон улыбнулся Алисе Колтон.

– Давайте перенесем ребенка обратно, миссис Колтон. Огромное вам спасибо. Мы вам очень благодарны. Не исключено, что вы помогли правосудию.

Глава 10

Не зарегистрированный ни в едином справочнике телефон Перри Мейсона зазвонил в десять утра в воскресенье.

– Это Перри, – сказал адвокат в трубку.

На другом конце провода послышался возбужденный голос Пола Дрейка.

– У меня есть кое-что для тебя, Перри, – резко произнес он. – Я думаю, тебе следует самому этим заняться. Боюсь, что мой сотрудник оплошал, хотя его трудно винить за это.

– Что ты имеешь в виду?

– Как ты и велел, я установил слежку за домом Дженнингсов. Бартон Дженнингс выехал из дома сегодня рано утром, направился в один многоквартирный дом, а потом вернулся обратно. Мой человек следовал за ним и туда, и обратно, но все равно чувствует себя неуютно.